Помяните мое слово, настанет день, когда на каждое человеческое существо будет приходиться по пять писателей!
— Да, я действительно писатель. Прошло несколько часов, как я сюда прибыл, и мне уже кажется, что солнца не было тыщу лет, а только ливни, холод, блуждание по дорогам. Мой режиссер где-то меня дожидается, если б я только нашел это место. Но у меня уже ноги отнялись.
Старик наклонился ко мне:
— Вам что, уже здесь разонравилось? Свысока смотрите?
— Ну…
Старик отмахнулся:
— Почему бы и нет? Всем нужно смотреть на кого-то свысока. Вы смотрите свысока на ирландцев. Ирландцы — на англичан, а те — на весь мир. В конце концов, все потом улаживается. Думаете, меня раздражает выражение вашего лица. Вы приехали проверить наше дыхание и убедиться, что оно кислое, измерить наши тени и убедиться, что они коротки? Нет! Это я помогу вам раскусить эту треклятую страну. Идемте туда, где вы сможете стать свидетелем жуткого события, кошмарной сцены. Туда, где встречаются парки и норны. Истинная родина ирландцев… А-а, до чего же вы его возненавидите! И все же…
— Все же?
— Прежде чем уехать, вы полюбите нас всех. Мы неотразимы. И знаем это. В этом-то и вся беда. Оттого что нам это известно, мы становимся еще невыносимее, а это, в свою очередь, заставляет нас лезть из кожи вон, чтобы стать еще неотразимее. Вот так мы и гоняемся за своим хвостом по всей стране, ничего при этом не выигрывая и ничего не теряя. Вот! Видите ту процессию из безработных, топающих по дороге в дырявых лохмотьях?
— Да!
— Это первый круг ада! А видите тот молодняк на велосипедах со сдутыми шинами и колесами без спиц, крутящих педали босыми ногами под дождем?
— Да!
— Это второй круг ада!
Старик замолчал.
— А там… можете прочесть? Третий круг!
Я прочитал вывеску:
— «У Гебера Финна»… да это же паб!
Старик изобразил удивление:
— Действительно, пожалуй, вы правы. Идемте, я познакомлю вас со своей… семьей!
— Семьей? Вы же говорили, что неженаты!
— Так и есть. И все равно — вперед!
Старик хорошенько стукнул по двери. И мы оказались в баре — сверкающие краны и с десяток встревоженных лиц резко обернувшихся к нам посетителей.
— Ребята, это я, — возвестил старик.
— Майк! Ну ты и напугал нас! — сказал один.
— А мы подумали, может, случилось чего! — сказал второй.
— Может, и случилось — по крайней мере для него. — Он похлопал меня по локтю. — Что будешь пить, парень?
Я осмотрелся вокруг, хотел сказать — «вина», но вместо этого ляпнул:
— Виски, пожалуйста.
— А мне «Гиннесс», — сказал Майк. — Теперь познакомимся со всеми. Вот Гебер Финн, он владеет пабом.
Финн протянул мне виски.
— Скорее всего тем, что от него осталось после того, как его прозакладывали три-четыре раза.
Майк двигался дальше, показывая пальцем.
— Это О'Гейвин, у него самые шикарные болота во всем Килкоке, он добывает торф, чтоб не гас огонь в ирландских очагах. Он искусный охотник и рыболов, как в сезон, так и в межсезонье.
О'Гейвин кивнул:
— Я браконьерствую. На воде и на суше.
— Вы честный человек, мистер О'Гейвин, — сказал я.
— Нет. Как только я найду работу, — сказал О'Гейвин, — я покончу с этим.
Майк повел меня дальше.
— Следующий — Кейси, может подковать твоего коня.
— Кузнец, — сказал Кейси.