Не бережешь ты себя, Симме
Не знаю, как тебя там, но если ты назовешь меня так еще раз въебу
Спускаясь ниже, она прихватила кольцо в его губе, оттягивая ее вниз. Поцеловать? Да, но не сейчас Она поймала себя на почти что кощунственной мысли, что этому лицу идет даже оскал. Почему оно кажется таким знакомым? Только ли потому, что мелькало на десятке городских афиш? Может, этот зверь так или иначе бродил в потайных лабиринтах ее собственных влажных фантазий?
Меня зовут Майя. Но это не важно, выдохнула она ему в губы. У тебя слишком жесткая прическа.
У меня слишком жесткий стояк, Майя. Если попустит тебе повезло. Если кончу в джинсы тебе пиздец.
Плавно покачивая бедрами, она делала все возможное, чтобы не попустило. И улыбалась, получая странное удовольствие от простого созерцания его лица вблизи. Правильные нордические черты, впалые щеки, прямой нос Ей вдруг подумалось, что, пройдись она языком по его ноздрям, ее тоже вставило бы.
Она улыбнулась.
Тсс Не торопи события. Если я увижу твои тощие ноги в носках, я со смеху умру, Грешник.
Ты охуевшая совсем? злые глаза были близко-близко, но ее страх ушел куда-то за пределы сознания, изредка отдаваясь холодком под ложечкой. Совсем охуела, да?
Это ты виноват. Заткнись, пожалуйста
Глядя на него с высоты собственного локтя, Майя внезапно осознала всю глубину собственной неудовлетворенности. Жизнью, работой, собой теперешней, подобием отношений Может быть, именно это придало твердости ее пальцам, когда она уверенно сжала горло Саймона.
Заставив его проглотить очередную реплику.
Чувствуя, как двигается под ее ладонью его острый кадык. Как бьется его пульс, который почти не пришпорился. Адреналин для него привычная субстанция, видимо. Ей хотелось покончить с этим быстрее, чтобы не нарываться на большие неприятности. Но вместе с тем, желание пролонгировать кайф хотя бы видимого превосходства над красивым раздолбаем нарастало с каждой секундой.
Он сказал, что не прочь быть связанным.
Он сказал, что убьет ее, если
Это и есть жизнь?
Ты хоть чего-нибудь боишься, Саймон? поинтересовалась Майя, лизнув его колючую щеку мягким языком от уголка рта до самого виска. Во рту полыхнуло так, будто она дернула водки, а низ живота скрючило, как от боли.
Сдохнуть от старости. Но мне это ни хуя не грозит
Чем таким ты убиваешься?
Я научу тебя плохому, когда ты успокоишься. Не отвлекайся, меня это кумарит
Его горло приятно вибрировало в ее руке, но этого было уже недостаточно. Привстав, левой рукой она заломила петушиный гребень его могавка назад, прижимаясь лбом к его лбу, явно причиняя ему боль и продирая залитые лаком светло-голубые волосы.
Скажи сейчас Пожалуйста.
Хеллстрем среагировал мгновенно, окончательно превращая ее платье в широкий пояс, впиваясь пальцами в ягодицы и с силой усаживая ее обратно.
Много чем. В основном, аптекой Ты собиралась ударить меня валяй. Но, сука, зад твой останется здесь.
Майя родилась левшой, но уже младшая школа сделала все возможное и невозможное, чтобы переучить ее писать правой. Почерк от этого не выиграл ровно ничего, но на уроках физкультуры она была сама неожиданность. Вот и Саймону прилетело, откуда не ждал. Слева. Она слышала, как клацнули его зубы, и вполне искренне понадеялась, что язык он не прикусил.
Глядя, как чуть пониже его правого глаза вздувается ссадина, Майя не удержалась. Она поцеловала его так нежно, как только могла, чтобы проверить, нет ли во рту крови. Но, даже убедившись, что нет, а для этого ей пришлось пройтись кончиком языка по его зубам сперва в нижней, а затем верхней челюсти, она не смогла остановиться.
Ей хотелось целовать его и бить его по лицу одинаково сильно, тем более что своих загребущих рук с теплым металлом колец и шероховатой дубленой кожей массивных браслетов он никуда не убирал.
Зафиксировать как идея фикс. Пока у нее не кончился воздух и окончательно не затекли коленки.
Резко выпрямившись и подавшись назад, она наверняка причинила ему еще немного боли, ерзая на самых чувствительных местах его тела. Впрочем, перегнуть палку он ей не позволил, за что поплатился тут же чувствительным щипком за проколотый сосок. Глядя, как его кожа тут же покрылась мурашками, Майя улыбнулась.
И расстегнула бра.
Саймон молча облизал губы, привычно поправляя пирсинг.
Уперевшись в его грудь ладонью, она легонько дунула в его самодовольное лицо. Но он только приподнял бровь и послал ей воздушный поцелуй, шевельнув чуть припухшими губами. Этот змеиный маневр был настолько очарователен, что опомнилась она, только почувствовав его сухие горячие ладони на внутренней стороне своих бедер.
Опасно, герр Хеллстрем!
Не жалей меня. Въеби уже справа, для симметрии
Привстав, она уже было замахнулась правой, но одна из ладоней Саймона забралась дальше некуда, обнаружив влажный нейлон ее трусиков и жаркое напряжение под ними. Поэтому Майя стремительно сменила милость на гнев, ударив его тыльной стороной левой руки наотмашь так сильно, что его голова дернулась в заданном направлении, гулко ударяясь о металл.
Он выдохнул так резко, будто всерьез собрался отдать концы. Она догадалась, что его хорошо пробрало, и он еле сдержался, чтобы не приложить ее в ответ. Роскошно. Ей не хотелось, чтобы он убирал руки, но Майя знала, что теперь точно должна связать его.
Да, Симме. Да.
Одна из перекладин под крышкой стола вполне подойдет.
Между тем, Саймон повернул голову и, глядя ей в глаза, продолжал свои манипуляции. Его осторожные поглаживания напоминали поиск отмычки для не слишком простого замка, хотя ключ от него возбужденно торчал дюймом ниже. От этой мысли Майе стало муторно. Все ее кувыркания с Петером не стоили и минуты этой занятной игры. Она закусила губу, теряя время и, частично, самообладание. Эти твердые пальцы, казалось, плавили ее плоть, и она была готова растечься окончательно и бесповоротно.
Майя буквально поползла вверх, будто и впрямь забыв о собственных намерениях, потираясь своей грудью о его грудь, прижимаясь так тесно, что между их животами и пальца нельзя было вставить. Ее целью были его губы снова. Она потратила, наверное, целую минуту, играя поочередно то с верхней, то с нижней, то прихватывая зубами его нетерпеливый язык. Потратила бы и вторую, но сигналом к отступлению стал звук расстегиваемого зиппера.
В этот раз Майя постаралась сесть на место максимально аккуратно просто, чтобы не кончить сейчас же. Слишком много мыслей в голове, слишком много прикосновений. Все слишком. Саймон смеялся над ней, хотя и проиграл этот раунд. Его губы кривила ехидная усмешка.
Красивый и порочный Как и положено Грешнику, она даже не заметила, что сказала это вслух. Ее сознание в одинаковой степени было поглощено созерцанием легкого восторга на его протравленном похотью лице и скручиванием собственного лифчика в тугой эластичный жгут. Эй! Подними руки и не дергайся, если планируешь еще когда-нибудь дрочить и подписывать чеки.
Единственное, чему в свое время научил ее Петер, вязать узлы. Некоторые из них придумал он сам, некоторые использовались в макраме, которым они вместе увлекались в школьные годы, а некоторые вообще ни на что не годились. Один из них Майе удавался особенно хорошо. Как раз тот, которым можно было надежно зафиксировать бешеную собаку вроде вокалиста Rush of Terror. Распускался он в два счета, если потянуть за нужный конец. Но если дергать связанными руками затягивался все сильнее. Этот финт она приберегала для себя, на случай, если не хватит смелости вскрыться тогда можно будет повеситься. Да хоть на дверной ручке