Гибель Лондона. Сборник фантастических рассказов - Балонов Денис Геннадьевич

Томас Андерсон, Вернер Рид, Джеймс Бакхэм, Эдвард Беллами, Израэл Зангвилл, Уильям Морроу, Уильям Харбен, Роберт Барр, Элис Фуллер, Уильям Олден, Джеймс Бакхем, Юджин Дерби, Родригес Оттоленги, Юджин Шейд Бисби, Джордж Трипп, Чарльз Палмер, Сэм Дэвис, Герберт Куотцер

Гибель Лондона. Сборник фантастических рассказов

КОРОЛЕВА КАРИБОВ

Вернер Рид

Однажды знойным днем я бесцельно бродил по пыльным закоулкам Сьюдад-Хуареса. Несколько полуголых детей лежали на земле и спали на солнце. Время от времени мимо проходил полицейский в грязно-белой форме, сутулясь, с большим револьвером, болтающимся на боку. Караван осликов, груженный хворостом, неторопливо шел по улице под предводительством женщины и мальчика; неподвижный мексиканец в сомбреро, надвинутом на глаза, расслабленно прислонился к глинобитной стене.

Я заговорил с этим человеком, и он поклонился, но не снял шляпу, как это всегда делают пеоны. Поклонившись, он перевел взгляд с меня на пустоту и, казалось, забыл о моем существовании. Однако я устал, в Хуаресе почти нет тени, и я решил разделить с этим человеком это убежище и заставить его заговорить.

Когда я угостил его сигарой "Вера Круз" и напитком из фляжки "Мю Джей", он соизволил проявить ко мне интерес, и после того, как я час просидел с ним у стены, он рассказал мне историю. История может быть неправдивой, и она, конечно, кажется невероятной, но ее повествование оказало странное воздействие на человека, и он рассказал ее с кажущейся искренностью, так что я думаю, что в конце концов она может быть не совсем ложной. Эта история написана здесь собственными словами этого человека, точно так же, как он рассказал ее мне в тот день, когда косые лучи палящего солнца безжалостно падали на глинобитные стены Сьюдад-Хуареса.

***

Меня зовут Пабло Гарсия, и я человек, для которого природа предназначила вещи получше, чем бездельничать в тени глинобитных домов в бедном пограничном городке. Предков моей семьи можно проследить по непрерывным родовым линиям на протяжении восьмисот столетий, и некоторые из них были людьми, которые помогли основать королевство Кастилия. Я родился в городе Мехико и получил образование в Испании, и когда мой отец умер, он держал мою руку в своей и сказал мне, что я мог бы, если бы захотел, однажды стать президентом Республики Мексика. Хорошо, что мой отец умер, и это хорошо, что у нас, бедных созданий земли, есть надежда на смерть. Если бы у нас не было этой надежды, мы бы наверняка все сошли с ума.

Я всегда был предприимчивым человеком. Сразу после окончания колледжа я присоединился к революции против правительства и был произведен в полковники. Мне было обещано, что я стану губернатором штата. Тогда мой старый отец пришел ко мне со слезами на глазах и умолял меня не бунтовать против правительства, которое было готово почтить его и его близких, и из любви к нему я сбросил свою форму, отказался от участия в восстании и удалился на гасиенду, которой владел мой отец на Юкатане. Мне предстояло пробыть там всего несколько месяцев, пока не закончится революция и мой отец не добьется для меня помилования, после чего я должен был отправиться в столицу и начать серьезную взрослую жизнь.

Юкатан унылая земля, непригодная для жизни людей, и мое пребывание там было бы действительно коротким, если бы не странная история, которую я услышал там и которая пробудила в моей груди страсть исследователя. На Юкатане ходили слухи, что в отдаленной части полуострова находится странный город индейцев, город, в котором белые люди никогда не бывали и куда им не разрешалось заходить. Я мало что мог узнать об этом городе, индейцы не хотели говорить о нем, а белые люди считали его существование мифом, поскольку белые люди мало верят в чудесное. Я верил, что город существует, и решил найти его, войти в него, узнать о его жителях, их традициях и обычаях, вернуться в него с солдатами и сделать его таким же свободным для посещений, как и любой другой город в Мексике.

Никто не захотел присоединиться ко мне в экспедиции, даже пеоны отказались идти за плату, и я отправился один. Я ехал на муле, потому что только мулы могут жить и процветать в тьерракальенте. Я много дней скакал по пустыне, спал один на песке или иногда проводил ночь в хижине какого-нибудь индейца. Со временем я добрался до болота, которое казалось непроходимым, и я не мог заставить своего упрямого зверя войти в него, я верил, что неизвестный город лежит за этим болотом, и я был полон решимости пересечь его, поэтому я отпустил мула и начал пробираться по мутной воде. По мере моего продвижения трясина становилась все глубже, и я часто думал, что утону, но мне везло, и мне всегда удавалось спастись, цепляясь за ветви деревьев. Ближе к ночи я добрался до небольшого участка земли, который лежал выше уровня воды, и там заночевал. На следующий день я пробирался вперед через болото, а ночью забрался на раздвоенное дерево, чтобы поспать, так как над водой не было земли.

Таким образом, я барахтался в этом мрачном лесном болоте в течение девяти дней. На десятый день, как раз когда я был готов сдаться и умереть, я вышел на сушу. Я был покрыт тиной, мои ступни и конечности кровоточили, моя одежда была разорвана в клочья, я почти обезумел от голода, и я думаю, что не смог бы прожить еще один день в этих пустых джунглях. Когда я добрался до сухой земли, я собрал несколько диких ягод и съел их, а затем лег и заснул сном полного изнеможения. Я проспал много часов, сколько точно, я не знаю, и когда я проснулся, у меня все болело и онемело, но вскоре мои силы частично вернулись, и я почти не обращал внимания на свое бедственное положение, так как считал, что нахожусь недалеко от таинственного города. Я почистил свой револьвер, умылся, привел свою одежду в настолько хорошее состояние, насколько смог, и отправился прямо в сердце леса, который лежал передо мной. Лес был таким густым, что я едва мог видеть небо над собой, и я был рад этому, потому что без тени жара была бы невыносимой для ослабевшего человека, идущего пешком.

Я путешествовал еще два дня, а потом пришел к другому небольшому болоту. Когда я пересек его, я начал видеть признаки человеческого обитания. На мягкой земле виднелись следы, я нашел обрывок хлопчатобумажной одежды и вскоре вышел на небольшое поле хлопка и индийской кукурузы. Я съел немного кукурузы и поспал недалеко от поля, а утром меня разбудил сильный шум, подобный тому, который издавало пение множества людей. Затем я двинулся вперед с большой осторожностью, так как не знал, к какому народу приближаюсь, и слышал страшные рассказы о свирепости индейцев, обитавших в закрытом городе. Я пробирался крадучись от одного дерева к другому, как дикий индеец пробирается рядом с врагом, и, наконец, я оказался в пределах видимости города, ради которого так рисковал.

Город стоял в центре открытого пространства в лесу и был окружен стеной из тяжелой каменной кладки. От границы леса до городской стены было около полумили, и я очень боялся выходить на открытое пространство, которое лежало между ними, так как оно было заполнено индейцами в странных одеждах, которые танцевали. Ударяя по стволам деревьев, я наконец нашел одно, которое было полым, и, взобравшись на дерево, я обнаружил, что могу забраться внутрь него, что я и сделал. Затем я попытался своим ножом проделать отверстие в твердой древесине, но к тому времени, как я прорубил ствол, я обнаружил, что танец закончился и что индейцы ушли за городскую стену.

Я оставался внутри дерева всю ночь, спал очень уютно, и был разбужен на рассвете звуками танцев и пения индейцев снова. Индейцев было немного, если вспомнить, что все они были жителями города. Их было около двух тысяч, мужчин, женщин и детей, и они отличались от всех индейцев, которых я когда-либо видел. Танцуя, они казались измученными и готовыми упасть от усталости, и позже я узнал, что они танцевали четыре дня подряд и все это время постились. Я мог видеть, что танец носил религиозный характер, как и все индейские танцы, и высокий старик с распущенными волосами, как мне показалось, был главным жрецом.