После этого к майору подошёл Толстых, но, видимо, предпочёл разговаривать в приглушённых тонах. Егоров же отошёл в сторону на несколько шагов, но невольно вскоре он услышал майорское снисходительное:
Ладно, хорошо, оставайтесь.
Толстых, оживлённый беседой с командиром, подошёл к Егору.
Ну что, дорогой вы мой товарищ! Спасибо вам! Видали?! Майор-то развеселился! Как я и предполагал! Пришёл-таки в хорошее настроение и приказал оставаться, а должность, сказал, найдётся. Ну и порядок, значит. Идёмте? Где вы, в какой палатке? Отдохнём уж до ужина. Время-то быстро идёт.
Узнав, что Егоров пока ещё нигде не обосновался, Толстых предложил ему устроиться в той же палатке, где был и он. Егоров с благодарностью согласился.
В палатке, где размещался Иван Андреевич, было тесно. На топчанах сидели несколько человек в штатском платье и тихо разговаривали. Толстых шумно, широко жестикулируя, начал рассказывать о своих успехах.
Ну, братцы, всё в порядке! Майор приказал оставаться и должность даёт. Всё вот благодаря ему! радостно кивнул он на нового знакомца.
Егоров, где вы? Ах, вот! Ну что вы там мнётесь! Знакомьтесь! Капельмейстер наш, Егоров! Поживёт с нами!
Знакомясь с товарищами, Егоров узнал, что все они, так же, как и он, уже назначены на должности. Знакомились, называя фамилии и должности:
Добровин. Физрук.
Шумин. Завдел.
Родановский. Начальник КТП.
Полтинин. Помтех.
Ивицкий. Начпрод.
Знакомство произошло быстро. Егорову показали свободное место и спросили, откуда он.
Разговор продолжался. Это был разговор впервые встретившихся людей, которые знали, что какое-то время им придётся жить и работать вместе, в новой для них обстановке. Что им, вероятно, случится делить между собой то, что принесёт им так резко изменившаяся жизнь. Но откровенности ещё не было. Пока что они только приглядывались друг к другу, и наиболее частой фразой было ни к чему не обязывающее:
Да Так-то вот!
Егор спросил, есть ли в этом лагере отделение связи, и, узнав, как найти его, пошёл написать хотя бы открытку жене. Это была первая весточка, посланная им уже со штемпелем «красноармейское».
В открытке он сообщал, что доехал, что в порядке. Всё благополучно, аттестат оформлен на имя жены и будет выслан немедленно. Пожелал ей доброго здоровья, поцеловал О том, что он, может быть, приедет домой, писать не стал. Пусть это будет сюрпризом, решил Егоров.
Глава 4
Спать в палатке было хорошо. Пахло свежим сеном, уютно, хотя и очень энергично похрапывал Толстых. Несмотря на то, что Егоров долго не мог уснуть, в тот момент, когда снаружи раздалось: «Подъём», Егоров легко встал, потянулся и почувствовал себя хорошо отдохнувшим, бодрым и отлично выспавшимся. Часы же показывали только три минуты седьмого. Так рано он давным-давно не вставал. Поднялись и остальные.
Добровин, оказавшийся очень внушительного сложения мужчиной с добрыми смеющимися глазами, державшийся несколько сутуловато, предложил:
Пойдёмте, Егоров, проведём физзарядку! Он широко улыбнулся.
«Наверное, намекает на мою неспортивность», подумал Егор.
Я ведь по своему положению обязан этим заниматься, продолжил физрук, но, увидев, что смутил музыканта, поправился: Или сразу умываться? А! Как думаете?.. Ну умываться так умываться.
Умывались все вместе, всей палаткой. И вместе же пошли завтракать. Во время завтрака Толстых взволнованно спрашивал у всех, кто как думает, какую должность приготовил ему майор. Полтинин сумрачно ответил:
Ты это Иди в штабную палатку и добивайся, чтобы тебе сказали. А уж потом только иди за обмундированием. А то не дадут тебе ничего, и опять ты начнёшь ныть. Вали-ка, брат
Так Толстых и сделал. Остальные же пошли к палаткам склада ОВС. В одной из палаток обмундировывались командиры, в остальных обмундирование получали на свои подразделения старшины.
Процесс обмундирования командиров проходил организованно и быстро. Вскоре подошла очередь и Егорова. Ему выдали, предварительно узнав его номера обуви и воротника, гимнастёрку, бриджи, сапоги из материала, называемого кирза, но на добротнейшей кожаной подошве, бельё, пилотку, даже целлулоидовый подворотничок, пояс, ремень, полотенце, полевую сумку
Тут же командиры и переодевались. Конечно, самым сложным делом оказалось подвёртывание портянок. Долго Егор гадал и примеривался, пока на помощь к нему не пришёл всё тот же всё видящий и всё замечающий Добровин.
Ну что, воин? Никак? Давайте ногу! И, не слушая возражений, а только приговаривая: Это так, а это вот как в одно мгновение забинтовал ногу Егорова и помог натянуть сапог. То же проделал он и с другой ногой.
Поняли? Всё это просто, но не сразу, конечно, приходит. А через два дня будете сами отлично всё делать.
Наконец Егоров был одет, туго подпоясан, и начальник ОВС осмотрел его критическим оком.
Нигде не жмёт, не давит? Отлично! Шинель будет позже. Через неделю-две.
Всё было хорошо, кроме того, что у Егорова образовался багаж, впрочем, это было у всех. Костюм, ботинки, бельё. Всё это надо было как-то сложить, причём компактно, а в чемоданчик это никак не могло уместиться. Егоров утешал себя тем, что майор назавтра назначил его в командировку и весь этот узел он сумеет отвезти домой.
Майор сказал ему, что к вечеру он должен прийти в штаб за документами и этим же вечером сможет ехать. Скорее бы вечер!
А день тянулся медленно. Добровин затеял бритьё всех обитателей палатки, Родановский прочитал лекцию по некоторым вопросам строевого устава и напомнил всем, как надо отдавать честь, как обращаться к старшим начальникам, Егоров слушал всё это с большим вниманием, но времени было всё ещё мало.
После обеда некоторых обитателей палатки стали вызывать в штаб.
Первым вызвали начпрода Ивицкого, затем ушли Шумин, Полтинин. Прибежал задыхавшийся Толстых, тоже в форме, наспех сообщил, что он назначен на должность техника-смотрителя, и убежал куда-то снова. В палатке остались Добровин и Егоров.
Ну до нас очередь дойдёт не скоро. У нас с вами масштабы другие. Сейчас надо утрясать всё в подразделениях. Отдыхайте, Егоров. Добровин закинул руки за голову и завалился на свою лежанку. Егоров же решил прогуляться и покурить.
С трудом дождавшись семи часов вечера, он отправился к штабной палатке. Памятуя наставления майора и инструктаж Родановского, Егоров попросил разрешения обратиться к капитану Безродному, начальнику штаба, как узнал Егоров, и доложил ему о том, что майор приказал ему явиться к вечеру в штаб.
Не знаю! строго отвечал капитан. Майора вызвали в Комитет обороны. Ждите. Он даст приказание, а за нами дело не станет.
Егорову оставалось одно ждать. Вот на часах уже восемь, вот уже девять часов, а майора всё нет и нет. Ясно, что сегодня он уже не уедет. В начале одиннадцатого часа вечера появился майор. Егоров подошёл к нему.
По вашему приказанию, товарищ майор, техник-интендант 1-го ранга Егоров явился за получением документов.
Здравствуйте, товарищ Егоров! Одеты? Хорошо, молодцом выглядите. Значит, готовы? майор внезапно нахмурился, взглянув на часы. Но ведь теперь поезд-то ушёл и давно уже мда Но ничего. Он дружески похлопал по плечу Егора. Идёмте! Вам подготовят документы, вы дадите списки музыкантов и завтра утренним поездом поедете.
Через полчаса всё было готово, и Егоров, сложив документы в полевую сумку, вышел из штабной палатки.
«Всё хорошо, думал он. Ещё раз увижу свою Максю, привезу товарищей, начнём работать, а в работе всегда легче. Хорошо всё пока».
Он осторожно разделся, лёг и сразу же уснул. Спалось отлично.
Здесь, что ли, капельмейстер? Капельмейстер Егоров здесь находится?! разбудил всех хриплый, ещё «ночной», словно сквозь плёнку прорвавшийся голос посыльного штаба, просунувшего голову в палатку.