Новичок. Побочный эффект - Валерий Большаков

Валерий Большаков

Новичок. Побочный эффект

Валерий Большаков

Н О В И Ч О К

ПРОЛОГ

Воскресенье, 2 октября 2022 года. Утро

Приморский край, Липовцы

Дальний Восток дело тонкое. На берегу Тихого океана не Россия кончается, а вечной, дремотной Азии подступает край. И не стоит пленяться лиричными березками, они в Приморье даже пахнут иначе, нежели за Уралом «на Западе», как тут говорят.

Долгую неделю надо ехать от Москвы до Владивостока по бесконечному Транссибу, и каждое утро за окном купе забелеет иная порода. А тот вид, что шелестит на склонах Сихотэ-Алиня, зовется «березой маньчжурской» Нерусь.

И погоды здесь чужбинские. В конце мая задувают тягучие муссоны, нагоняют хмарь и весь сырой, промозглый июнь льют дожди. А ближе к осени может тайфун нагрянуть. Заденет бочком Уссурийскую тайгу и разверзнутся хляби! Мутные потоки переполнят реки, хлынут стылой клокочущей лавой, затапливая улицы, снося мосты

Пушкину с Есениным здесь ловить нечего тутошние раскосые музы вдохновляют, разве что, сочинителей хокку. Азия-с

Я сощурился, глядя в запорошенное стекло. Брутальный Витькин «крузак» катился мягко, вздрагивая на ямках и недовольно порыкивая. Унылая лента дороги отматывала назад безрадостную степь иссохшая трава никак не хотела полечь, всё дожидалась хорошего ливня.

Вялая зелень, что подступала к шоссе, тоже просила косых струй. Узорчатые, поникшие от пыли листья неприятно серели, вызывая ощущение удушья и нечистоты, однако вышние силы не спешили омыть деревца голые небеса отливали ясной синевой

 Па-ап!  подала голос Наташка, разморено привалясь к спинке заднего сиденья.

 Чего тебе, дщерь моя?  нарочито окая, пропел водитель.

 Долго еще?  затянуло племя младое.

 Да как тебе сказать губы у Виктора дернулись в коварной усмешке.  К выходным точно успеем.

 Папа шутит,  проворчал я, жалея девчонку.  Полчаса, и мы в Липовцах.

 Ну, тогда ладно!  повеселела Наталья. Ерзая, она уставилась за стекло.

 Эх, Даня, Даня укорил водила.  Истинно говорю: сердоболие к прекрасному полу тебя погубит!

 Вот за это наш пол и любит дядю Данила,  вступилась девушка наставительно.

 Скушал?  ухмыльнулся я.

 В зобу застряло,  кисло промямлил Витёк.

Сзади хихикнули. Отомщенный, я благодушно глянул на друга. Сам же предложил съездить в Китай, вот пусть и терпит

«Лендкрузер» визгливо затормозил, переваливая горбатый мосток, а его незадачливый водитель мазнул пальцами по экранчику «Кенвуда», добавляя звуку новостям.

Озабоченная дикторша зачитала сводку СВО, выдавая голосом непокой. На заднем сиденье тяжко вздохнули.

 Не переживай, Наташ,  мягко выговорил я.  Никто твоего Димку на фронт не пошлет. «Учебка» ему светит, а не «передок». Будет за порядком следить где-нибудь в Херсоне.

 Да я понимаю

 Развалили Союз, с-суки,  неожиданно зло процедил Витя,  а теперь нам боком выходит ихняя сраная демократия! Извини, доча, не сдержался.

 Да всё правильно, папка Дядь Дань, а вы скучаете по тогдашнему ну, по СССР?

Я пожал плечами.

 Скучаю, конечно. Ностальгирую. Иногда злюсь на себя

 За что?  серые Наташкины глаза отразились в зеркальце.

 А за то, что предал идеалы революции!  невесело хохотнул Виктор.  Да все мы такие его тонкие губы повело вкривь.  Изменники родины. Голосовали же за демократов! Думали, лучше будет, а оно вон как

 Но хорошо же стало! Чего ты?  заспорила девушка.  Дефицита нету, и вообще свобода!

 Ага!  Витькин рот перетянуло ядовитой ухмылочкой.  Сто сортов колбасы из рогов и копыт! Сгущенка из пальмового масла! Бли-ин заныл тоскливо водитель.  Наташенька, вот, честное слово, махнулся бы «Тойоту» на порцию эскимо оттуда, из семидесятых! Да и не в этом же дело Понимаешь, доча, тогда за детей не было страшно. Малышня гуляла допоздна, где хотела, а если какое чадо заблудится подойдет к любому мужику и скажет: «Дядь, я потерялась!» И тот отведет ее домой Не к себе! К маме!

Наперсник ребячьих забав смолк, и лишь резковатые рывки баранки выдавали трепет центральной нервной.

 Тогда по-другому жили, Наташ,  задумчиво сказал я.  А мы все были товарищами

Девушка беспокойно завозилась.

 Я только читала об этом. Знаете, книги такие есть, про «попаданцев»

 Ну, а как же!  фыркнул водила. Сквозь остаточную горечь сквозило снисхождение.  Читывали, читывали Хаживали под впечатлением!

Я согласно кивнул.

 Особо «Квинт Лициний» впечатлил. Вещь.

 Мне тоже понравилось!  оживилась Наташа.  И еще «Целитель»!

 Ну-у, тоже ничего,  милостиво заценил я.  Атмосферненько.

 «Ничего» Мягко сказано!  Виктор впадал в брюзгливый хейт.  Этот Миха собрал микроЭВМ за пару недель! Хех! Из чего? Ладно, там, интеловский проц хапнул. А остальной комплект? Ну, хотя бы 8224! Да если даже выкручиваться без «родных» микросхем, все равно регистры нужны или, там, шинные формирователи. И где их взять в семьдесят четвертом? М-м? А память? Как программировать ПЗУ без программатора?

 Айтишника слышу суровые речи,  насмешливо продекламировала девушка.  Да какая разница, папка?

 Да как это какая?!  взвился водитель, и машина пугливо вильнула.  Это же фантастика, а не сказка! Ну, ладно там, собрал он комп из того, что было. А софт туда как загнать? И откуда он его, вообще, взял? На бейсике накалякал? А компилятор откуда? Тоже сам написал? Вот так, сразу в машинных кодах? Я бы еще понял, если бы этот как его Гарин убил полгода на разработку BIOS, а уж потом за «оську» взялся. Так нет же!

Побурчав, Виктор сбросил скорость, а вместе с нею и негодование. Легкий у него характер. Вспылит, аж клочки по закоулочкам! Минута оттикала всё, готов улыбаться

 Подъезжаем!

Я глянул вперед. Шахтерский поселок завиднелся за мелкой, но шумливой речушкой, мрея в полуденной дымке. Обшарпанные пятиэтажки посередке, частный сектор по краям

Никогда не думал, что вернусь сюда, но вот потянуло. В Липовцах я прожил всего один год одна тысяча девятьсот семьдесят девятый. Ну, и восьмидесятый захватив.

Проучился в восьмом классе. Промучился Дурак был.

Девочкам я понравился и мальчиши́ дружно сплотились против «новенького». Шпыняли, приставали А новичок, хоть и не убегал, но и сдачи не давал. Бубнил только: «Я тебя трогаю? Я ж тебя не трогаю» Жил по завету кота Леопольда.

Поморщившись, мысленно отмахнулся от срамных воспоминаний. Лучше головой верти, высматривай места боевой и трудовой славы

«Лендкрузер» бойко вкатился на улицу Угольную. Где-то тут стоял наш барак Да вот же он!

Мои глаза жадно обшарили полуразваленный остов давнишнего жилища без крыши, без веранд Невдалеке ворочался желтый бульдозер «Комацу», будто предвкушая снос.

 Даня!  повысил голос Витёк.

 А?

 Тетеря глухая Куда тебя?

 Тормозни на перекрестке.

Не доезжая до центральной улицы Ленина, джип прошуршал по обочине, рокоча движком.

 Часа тебе хватит?  высунулся из кабины наперсник.

 Более, чем!

 А то я хочу успеть в Суньку1 до темноты,  Виктор заговорил быстрее, смущаясь и будто оправдываясь.

 Да конечно! Буду, как штык.

 Или подходи сразу к кафешке!

 Ладно.

Проводив глазами отъехавший «крузак», я посмотрел вокруг, вспоминая, сравнивая реал былой и нынешний.

«Узнаваемо»

Направо пойдешь на шахту попадешь. Налево свернешь у Дома культуры окажешься. Прямо двинешь к спорткомплексу выйдешь. А мы вернемся обратно

Я развернулся, и зашагал вниз по отлогой Угольной, то попадая в тень гигантских тополей, то вновь щуря глаза на солнце. Мысли плыли размеренно и плавно, как бумажные кораблики. Покачивались на волнах памяти, груженые несбывшимися мечтами и тщетными надеждами.

Вон там, где прячется в бурьяне развороченная насыпь, когда-то изгибались поворотом старые рельсы. Уже в семидесятых эта ветка тихо ржавела, зарастая травой. Там я впервые встретился с местными аборигенами, заработав пару ссадин, а после всю свою жизнь боролся с самим собой, лишь бы не впасть во грех трусости.