Прости меня тихо прошептала я.
Настюшенька, Богдан крепко прижал меня к своей груди. Настенька.
Он уложил меня в постель, крепко обняв его, я продолжала плакать, депрессия набирала обороты.
Малыш мой, Богдан присел на постели и достал из тумбочки ампулу и шприц, я покорно протянула ему руку, он сделал мне укол и снова обнял меня. Я с тобой, маленькая моя
Проснувшись утром, Богдан тихонько встал с постели, чтобы не разбудить Настю и спустился вниз.
Доброе утро, Федор. Настя спит, он протянул ему Настин телефон.
Доброе. Понял, что смогу разрулю сам.
Я в офис, после обеда вернусь
Глава 2.
Я открыла глаза и осмотрелась, за окнами едва начинало рассветать, рядом лежал Богдан и нежно смотрел на меня.
Привет, маленькая моя, тихо сказал он.
Привет. Что ты колол мне, Богдан? спросила я, понимая, что уже не чувствую боли так остро, состояние не было бодрым, но значительно улучшилось.
Ничего, Настя, просто антидепрессанты. Тебе полегче?
Да, ответила я, он обнял меня, какое-то время мы лежали молча. Какой сегодня день, Богдан?
Воскресенье.
Меня ни кто не потерял за эти три дня?
Нет, Настя. Нормально все.
У меня перед глазами стояло лицо матери Богдана. Ее прискорбный взгляд смотрел мне прямо в глаза. В груди заныло, душа наполнялось тревогой
Дань, я посмотрела на него. Поехали к маме, он удивленно смотрел на меня. Ты не хочешь?
Хочу, малыш мой. Конечно, хочу, он нежно поцеловал меня в щеку.
В дверь еле слышно постучали, Богдан открыл.
Прости, папочка. Можно?
Проходи.
В комнату вошла Камилла и растерянно посмотрела на меня.
Привет, мамочка. Можно к тебе?
Привет, моя маленькая. Конечно, можно.
Камилла забралась к нам в постель, легла между мной и Богданом и посмотрела на меня.
Как твои дела, мамочка?
Хорошо, Миллочка, я обняла ее и нежно посмотрела ей в глаза. Прости меня, маленькая моя.
Я не обижаюсь, мамочка. Ты очень любишь нас, тебе просто очень плохо, правда?
Да, Миллочка.
Я знаю, тебе плохо без дедушки. Ты любишь его так же сильно, как я люблю папочку. Да, мамочка?
Да, милая моя.
Дедушка всегда будет любить тебя, только не плачь, пожалуйста.
Я не плачу, Милочка.
Я знаю, что плачешь, она крепко обняла меня.
Хорошо, я больше не буду, ответила я, она поцеловала мои щеки и нежно посмотрела мне в глаза.
Я обняла ее и прижала к своей груди, какое-то время была тишина.
Миллочка.
Да, мамочка? она подняла голову и посмотрела на меня.
К бабушке поедем?
Конечно, поедем, обрадовалась она. Все вместе?
Все вместе, ответила я.
И Кирюха, и Вадик, и Вика, и Ника и малыши?
Да, маленькая моя. Если они хотят, они тоже поедут с нами.
Я пойду, скажу им, продолжала радоваться Милла, спрыгивая с постели.
Камилла вышла, Богдан склонился надо мной и нежно посмотрел мне в глаза.
Я не дам депрессии выбить меня из колеи. Я должна взять себя в руки.
Настюшенька, его губы нежно коснулись моих.
Данечка я крепко обняла его.
Идем?
Идем.
Мы спустились вниз, где нас уже ждали дети. Все, и большие и маленькие. Малыши просто радовались, Кирилл и Вадим сдавили меня в объятиях.
Мамочка.
Простите меня, ребята, я крепко обняла их.
Ты с нами, нам ничего больше не нужно, ты же знаешь, они выпустили меня из объятий.
Я посмотрела на Тимура, который нерешительно смотрел на меня.
Тим.
Мама, он изо всех сил обнял меня. Мамочка.
Я с вами, Тимур. С вами, родной мой.
Настасья, Егор серьезно смотрел на меня.
Вот, как то так мы и живем, Егор.
Как же я рад, Настасья, что ты поправилась, совсем уже по родному, он крепко обнял меня.
Город Ивановск.
К дому Алины Николаевны подъехали три джипа.
Бабуля, привет!
Привет, родные мои, Алина Николаевна радостно расцеловывала внуков и больших и маленьких.
Проводив нас в дом, она стала хлопотать, решив накрыть стол в саду на свежем воздухе.
Бабуля, командуй. Мы все сделаем сами, Вика и Ника, улыбаясь, смотрели на нее.
Ну что вы, Алина Николаевна посмотрела на девчонок то, что девчонки готовятся второй раз стать мамами, было уже хорошо видно.
Нам совсем не сложно, продолжая улыбаться, ответили они и принялись за дело.
Я ушла в глубь сада и, оперевшись, о дерево закурила. Находясь в тишине и одиночестве, я пыталась заглушить в себе боль, грызущую меня изнутри. Я понимала, что еще очень не скоро я смогу смириться с этим и пыталась заставить себя принять ситуацию, как есть, встряхнуться и взять себя в руки.
Настюш, ко мне подошла Алина Николаевна и печально посмотрела на меня. Как ты, милая?
Нормально, мам. Нормально, сухо ответила я и пристально посмотрела на нее.
Насть, ты если спросить о чем-то хочешь, спрашивай, сказала она, видя мой пристальный взгляд.
Да, я снова несколько минут молчала. Скорее не спросить, а попросить, она внимательно смотрела на меня. Я все понимаю, но Я очень прошу тебя, поехали с нами.
Насть
Если ты совсем не хочешь, я не стану настаивать, но
Она посмотрела на меня и по-матерински крепко обняла.
Тяжело тебе, Настенька.
Очень, откровенно ответила я, обняв ее в ответ. Я стала сиротой много лет назад, но мам, я прошу тебя, поедем с нами.
Поедем, Настюшенька. Конечно, поедем.
Спасибо.
Держись, милая. Идем, детишки ждут.
Да.
Мы присели к столу, накрытому девчонками. Часа два за столом кипела оживленная беседа.
Бабуля, Камилла посмотрела на нее. А ты скоро приедешь к нам?
Алина Николаевна, улыбаясь, смотрела на внуков и молчала.
Бабушка едет с нами, ответила я за нее.
Правда? Навсегда?
Навсегда, ответила я, видя, как засияли глаза Богдана.
Мы еще немного посидели, дети ушли на площадку в саду, Кирилл и Вадим вышли за двор покурить, Тимур и Егор не курили, но тоже пошли с ними, Алина Николаевна ушла с девчонками в свой розарий.
Как тебе удалось, Настя?
Ты о чем?
Я уже несколько раз просил мать уехать к нам. Она наотрез отказывалась, как бы я не уговаривал ее.
Я просто сказала ей правду, Богдан внимательно смотрел на меня. Я сказала, что это очень нужно мне.
Ты чего то опасаешься?
Я не знаю, чего я хочу больше, того, чтобы она не жила в одиночестве или того, чтобы в нашем доме был родитель, но, я очень хочу увезти ее отсюда, очень хочу
Кирилл, Вадим, Егор и Тимур сидели на лавке у забора за двором, на дороге напротив остановилось легковое авто, в котором находилось трое незнакомых мужчин, один из них вышел из машины и подошел к ребятам.
Здорова.
Здорова, ребята серьезно смотрели на него.
Мать позови.
Не понял, ответил Кирилл.
Чего ты не понял? Мать, говорю, позови, разговор есть.
Ты, вообще, кто? спросил Вадим.
Ренат, если тебе это о чем-то говорит.
И?
И к матери вашей у меня есть серьезный разговор.
Незнакомец не вел себя нагло или дерзко, напротив, его поведение говорило о наличии здравого разума. Кирилл взял телефон.
Мам, выйди за двор. Поговорить с тобой хотят, он убрал телефон, продолжая внимательно смотреть на Рената.
Мы с Богданом вышли за двор.
Ренат, незнакомец протянул мне руку.
Мурена, ответила я, пожав его ладонь.
Здорова, Богдан.
Здорова, Богдан пожал ему руку, я поняла, что они неплохо знакомы.
Поговорить надо. Отойдем? Ренат посмотрел на меня.
Отходить то, собственно, некуда. Идем в машину, ответила я.
Мы прошли к машине, к нам подошли еще двое мужчин, которые приехали с Ренатом.
Мам? Кирилл и Вадим серьезно смотрели на меня.
Мы недолго, идите во двор.
Мы присели в машину, я внимательно посмотрела на Рената и его друзей.
Радион.
Ян, представились друзья Рената, которых Богдан тоже знал.
Мурена, ответила я им. Я вас слушаю.
Насколько тебе интересна спокойная жизнь в Ивановске?
Весьма интересна.
У Макара здесь, были свои ребята, через которых он контролировал ситуацию в городе. Здравые ребята, которых перевалили через неделю после гибели Ижевской братвы. Неделю назад явился некто Тарас с желанием установить свою власть в городе. Видно, что шнырь, но далеко не мелкий. Не местный, но бывает здесь не редко. Местная шпана в непонятках. Мы давно уже не шпана, но надавить на него нам нечем, как я уже говорил, он работает на какого-то крутого дядю. Все что мы можем, это завалить его. Мы его завалим, нас закроют, ситуация в Ивановске не изменится, придет кто-нибудь еще. Ивановск примыкал к Ижевской братве, Ижевском сейчас рулишь ты, потому и ставлю тебя в курс.