Я запихиваю в себя один пончик, как раз когда подъезжает автобус. Обрадовавшись такой удаче, доедаю оставшееся лакомство по пути на учебу и, выскочив из транспорта, закидываю пустой стаканчик в урну. Сахар в тандеме с кофеином бодрит и прибавляет настроения. По дороге в кампус мне встречаются Мелисса и Дейзи. Нельзя назвать нас лучшими подругами, но мы довольно хорошо общаемся. Мы учимся на одном потоке и часто помогаем друг другу с лабораторными.
О, Перси! Ты пришла? Сегодня так ветрено, что мы думали, тебя принесет не раньше лекции Беннета, говорит Дейзи, хохотнув.
Я отвечаю ей улыбкой и перевожу взгляд на молчаливую Мелису. Трудно было представить более разных людей, чем эти двое. Вечная хохотушка Дейзи никогда не упускала шанса над кем-нибудь пошутить. Ей бы этого не прощали, если бы она так же умело не шутила и над собой. Люди не любят саркастических задир, но у девушки получалось так заразительно смеяться над своими недостатками, что никто не видел в ее шутках злого умысла. Мелиса же всегда была будто бы чем-то обижена. Вечно нахмуренные брови создавали небольшую складку на лбу, что очень портило действительно симпатичное лицо девушки.
Сегодня мне сопутствовал ветер, подгоняя в спину, потому удалось добраться пораньше. Пойдемте? Скоро начинаются лекции последнюю фразу я произношу более протяжно, и девушки кивают, подмечая мое недовольство.
Перси, ну ты как всегда! Тебе не скучно быть такой занудой? Дейзи стреляет в меня взглядом.
Если б я не была занудой, то вряд ли бы здесь училась.
И то правда! соглашается девушка, когда мы заходим в помещение.
Лекции проходят в обычном режиме, но дурное предчувствие, преследовавшее меня с утра, достигает своего апогея к обеду. Идет пара философии, когда в аудиторию заглядывает человек в форме.
Я детектив Дэниел О`Хьюз, могу я поговорить с Персефоной Рейли? звучный бас разносится по всему помещению.
Да, конечно! Перси, можешь быть свободна! пожилая преподавательница махает рукой, даже не взглянув на меня, как будто у нее с каждой лекции уводят учеников в участок «Гарды».
Отлично шепчу я, собирая сумку.
Выходя из аудитории, я чувствую на себе десятки пар глаз, уставившихся мне в спину. Словно меня не на беседу вызвали, а признали виновной в убийстве соседей и их маленького пуделя.
Мы с инспектором выходим в коридор, и он без предисловий спрашивает:
Мисс Рейли, где вам будет удобно вести беседу, здесь или в участке?
Здесь! не раздумывая отвечаю я. Кому же по доброй воле захочется пересекать студенческий парк в сопровождении представителя «Гарды»?
Отлично, присядем тогда? он указывает на узкую скамью возле лестницы и, дождавшись, когда я сяду, продолжает: Я не отниму у вас много времени. Мне только нужно знать, где вы были вчера примерно с двух до четырех ночи?
В два часа я закрыла бар, в котором работаю, и отправилась домой, отвечаю я, не понимая, к чему клонит мужчина.
Правильно ли я понимаю, вы работаете в баре «Форест Джонс»?
Да, там. А что случилось?
Вчера ночью, предположительно в это время, был убит мужчина. Последний раз его видели выходящим из вашего бара, сухо отвечает инспектор. Вы не припоминаете ничего странного?
Меня обдает волной жара. Я пытаюсь собраться и спокойно отвечаю:
У нас много вчера было посетителей. И практически все мужчины. Но ничего странного я не заметила.
Инспектор роется в своей папке и достает оттуда фото.
Этот мужчина вчера был в вашем баре? Вам знакомо его лицо?
Когда передо мной оказывается фото парня-стереотипа, внутри что-то обрывается. Я в страхе замираю, и это не укрывается от зоркого глаза детектива.
Расскажите мне, мисс Рейли, не заметили ли вы чего-нибудь странного в его поведении? Может, он ссорился с кем-то во время его пребывания в вашем баре? вопрос звучит холодно и безэмоционально, словно заученная речь, но я угадываю в тоне детектива напускное спокойствие.
Мне не хочется рассказывать о том странном мужчине, который утихомирил наглеца. Казалось, что даже если меня посадят в тюрьму за укрывание преступника, то это будет сущей мелочью по сравнению с тем, что будет, если я сдам незнакомца. Вряд ли он следует хоть каким-то законам. У таких, как он, есть собственные законы. И собственные методы расправы.
Меня заметно трясет, но я все же стараюсь ответить:
Да, он ссорился! Этот мужчина пришел в наш бар уже в нетрезвом состоянии. Он начал задирать посетителей, оскорблять меня и в целом вел себя довольно вызывающе. Но из бара он ушел один. Не удивлюсь, если сразу же после ухода он нахамил каким-то другим людям, которые его и прирезали
С чего вы взяли, что его зарезали, мисс? офицер прищуривается, а я прикусываю себе язык за болтливость. А если и правда я угадала причину смерти? Что тогда, я главная подозреваемая? Проклятье, вот же будущий юрист! Никогда не умела врать, нечего и начинать.
Нет, сэр, я не знаю, я просто предположила, мямлю я, понимая, что сама себе копаю яму все глубже. Так его зарезали?
Офицер улыбается одним уголком губ.
Нет, мисс, не переживайте! Причина смерти в другом.
И в чем же? с облегчением выдыхаю я.
Мы не вправе разглашать эту информацию. Спасибо за содействие. Если что-то вспомните, позвоните по этому номеру, мужчина сует в мои трясущиеся руки визитку и встает.
Хоть я и не должен говорить, но, мисс, если вы что-то знаете не медлите, расскажите! Это не первая подобная смерть. Сначала мы думали, что это какая-то болезнь, но теперь понимаем, что не могут совершенно здоровые люди ни с того ни с сего умирать посреди улицы. Они все полностью истощены, у них не осталось жизненных сил, голос офицера наполняется мрачными нотками: Они буквально умирают от истощения, понимаете?
Тогда почему вы считаете, что это убийство? выдавливаю я из себя.
Все эти случаи происходят исключительно ночью, да к тому же мужчина словно специально выдерживает паузу, чтобы еще больше заставить меня нервничать, на телах всех жертв есть следы сопротивления. Я это вам говорю только для того, мисс, чтобы вы поняли всю серьезность ситуации и по возможности посодействовали следствию.
Он запахивает пальто и выходит на улицу не оглядываясь. А я еще несколько минут сижу и трясусь. То ли от холода, то ли от страха. Неужели тот незнакомец с прожигающим взглядом действительно убийца? Однозначно да. И стоит ли рассказывать о нем «Гарде»? Однозначно нет. Даже если б я решилась на это, то что бы я сказала? Я сама не поняла, что вчера произошло! Почему остановилось время и каким образом вышло так, что я не помню последние пятнадцать минут перед закрытием бара? Как минимум меня бы сочли сумасшедшей.
Я смотрю на наручные часы и решаю больше не возвращаться на занятия. Все равно до окончания лекции остается чуть больше получаса. Ничего нового я не узнала бы, а вот отвечать на вопросы подруг о том, чего от меня хотел детектив, пришлось бы. А мне совсем этого не хочется. Поэтому я натягиваю рукава свитера на озябшие пальцы, подхватываю сумку и выхожу на улицу. Дождя нет, но сизая дымка оседает влагой на волосах и одежде, то и дело вызывая приступы озноба.
Я решаю прогуляться до дома и обдумать все то, что сказал офицер. Если убийства происходят исключительно ночью, значит, сейчас мне можно не бояться. Стойкое ощущение, что незнакомец вернется за мной, не покидает ни на миг. Я осматриваюсь по сторонам, но не вижу ничего странного. Моя паранойя играет со мной злую шутку. Мне кажется, что за мной следят, но, кроме редких прохожих, занятых своими делами, я никого не встречаю. Уже подходя к дому, я вдруг осознаю, что, оглядываясь, я всю дорогу мельком видела один и тот же автомобиль. Черный неприметный седан с полностью тонированными стеклами, скрывающими хозяина машины, ехал за мной, не увеличивая скорости. Я резко оглядываюсь, но улица пустынна. Ветер гоняет лишь обрывки газет и листья, прохожих и вовсе не нет. Но почему я чувствую на себе чужой взгляд? Тот, который прожигает насквозь, заставляя дрожать от ужаса.