Растеряша, всё. Поехали домой, но не прокатило.
Пап я умоляюще посмотрела на него.
Ай! Делай что хочешь! сердито махнул рукой и пошёл к машине, затем резко развернулся, Хотя нет, что хочешь не надо, а то я знаю тебя, указал на меня пальцем.
Спасибо, папочка. Ты самый лучший, я расплылась в самой очаровательной улыбке из своего арсенала. Всё-таки папуля действительно у меня самый-самый.
Лиса! Всё, увидимся на работе. Я найду тебе лучшего адвоката по разводам, об этом не переживай, несмотря на его поддержку, я не находила себе места.
Какое-то свербящее изнутри чувство спешило вырваться наружу. Меня не отпускало, потому что Полонский больше не звонил и не писал. Вообще! Как затишье перед бурей. Отпустил? На него это было не похоже .
Перед отцом я храбрилась, а когда он уехал, дала волю слезам. Да и потрёпанные нервы от осознания, как муж поступил со мной, дали о себе знать. Меня прорвало, как дамбу. Не знаю, когда я заснула, но на утро выглядела ужасно. Пришлось прикладывать холодные огурцы на глаза, чтобы реанимировать опухшие веки. Нельзя, чтобы окружающие увидели меня такую: зарёванную белугу.
По пути на работу снова завывала под радио. И даже как-то полегчало, видимо прооралась. Не зря это упражнение в психологии имеет невероятный успех.
Как только я переступила порог своего кабинета, меня завалило документами, отчётами и чертежами. Привычно и ожидаемо. Даже не было времени подумать, да ни о чём не было времени подумать.
Так что, когда я выжатая, как лимон, выходила из офиса, не сразу заметила машину Юры. Он вальяжно подпирал собой мой автомобиль и выжидал, словно зверь свою добычу. Даже мурашки, неприятно пробежавшие по телу, явно посылали опасные сигналы мне дурынде, что не стоит без свидетелей вести с ним разговоры.
Полонский выглядел очень солидно и даже немного старше своих лет. Он был брюнетом с холодными серо-голубыми глазами, густыми тёмными волосами и с невероятно притягательной и обаятельной улыбкой. Она у него выходила такая тёплая, такая красивая. Он весь был красив Так красив, что я дура, опять истекала на него слюной, даже сейчас. А он, подлец, только и ухмылялся, зная это.
Мысленно отпустила себе подзатыльник. Стряхнув морок наваждения, уверенно направилась к нему, проговаривая себе чёткую установку не поддаваться его влиянию. Иначе нельзя. Иначе я опять поверю, или сделаю вид, что поверила, снова дам обмануть себя и буду играть роль счастливой жены.
Здравствуй, мой голос дрогнул, я старалась, очень старалась не сломаться.
Привет, Маш, Юра невозмутимо поцеловал меня в щёку, отстранился, поглаживая плечи.
Излюбленная ласка моего мужа: тёплый взгляд, ненавязчивое поглаживание, типа «что ты дурочка, снова себе напридумывала» и его сладкий гипнотический голос или шёпот с хрипотцой. Внутри я вибрировала от какой-то безысходности. Вот, что он делал со мной. Всегда.
Сначала я сама утонула в нём, растворилась. Позволила подчинить, подмять, подстроить. Ведь это было так легко! Первый во всём Полонский Юра заполучил наивную овечку. А потом не представляла себя без него, дышать не могла, задыхалась от мысли, что я не одна у него. И было плевать, на себя ведь было плевать!
Я смотрела в сторону, боясь встретиться с серо-голубыми океанами. И просто не могла найти в себе сил заговорить первой. Тряпка! Тряпка! Тряпка!
Маш, поехали домой, Юра уткнулся носом в мою скулу и нежно провёл им по шее, вдыхая мой запах. Я задрожала, от страха или от возбуждения.
А может и от того, что хотела его, и ненавидела себя за это? Зажмурилась и подумала о своём ребенке, которого я убила. Я. Мне почему-то думалось, что это девочка. Всё думала о ней. Девочка с тёмными волосиками, вся в Юрочку. А глазки мои и носик-кнопочка. И так больно. Больно. Больно. Мне она снилась, спрашивала за что. А я думала свихнусь. Спасибо тогда за контракт с финнами, работы «по горло» было, а так бы сдохла. Всё.
Окатила себя ледяным душем. Мягко отстранилась от мужа. Нашла в себе силы посмотреть Юре в лицо: морщинки у глаз, прямой нос, лёгкая трехдневная щетина, тонкие губы, аккуратные. Ненавижу. И люблю.
Нет, Юра. Нет, я протянула брелок с ключами от его гелентвагена. Не ожидал, Полонский, не ожидал. Я видела это по злющим глазам. Юра сдерживался. Отдай ключи от моей, прошу отстранённо, а у самой внутри всё дребезжало, кипело и просилось выплеснуться.
Маша.
Отдай. Мне. Ключи, каждое слово давалось с трудом, не могла больше находится рядом с ним. Полонский сдался, но его этот дикий, звериный взгляд не предвещал ничего хорошего для меня. Он как обещание жуткого и невыносимого будущего.
Я села в машину и почему-то сразу заблокировала двери. Инстинкт самосохранения? Возможно. И наконец сделала вдох. Поморщилась от запаха какого-то приторного женского парфюма.
«Мерзавец, какой же ты мерзавец!» меня потряхивало и домой не хотелось.
Вставив ключи в зажигание, завела двигатель. Мерс приятно заурчал и через несколько минут я мягко тронулась с места. В зеркале заднего вида наблюдала, как Полонский смотрел и провожал меня взглядом.
Пошёл ты! когда-нибудь я осмелюсь плюнуть ему эти слова в лицо, а пока говорила это отражению.
«Не сегодня, Маша. Не сегодня»
Глава 5
Я подъехала по адресу, который мне скинула Наташка Самойлова. Это был какой-то ночной клуб, судя по столпившейся очереди снаружи, довольно популярный.
Как только я выехала с парковки, где оставила Полонского, который, к слову, сразу же удостоил меня вниманием в виде сообщений с текстом «Маша, не дури. Жду тебя дома», я позвонила рыжей подруге.
Ехать на дачу не было сил, да и оставаться одной не хотелось. Мне нужен был кто-то, кто удержал бы от необдуманных действий, одним словом якорь.
Самойлова довольно долго не отвечала. Но когда я услышала её голос, стало понятно почему. На фоне гремела танцевальная музыка и были слышны голоса. Я даже опешила, и проверила, ей ли я набирала.
Hi, мышка! Как ты? она громко говорила, пытаясь перекричать басы музыки.
Ната, привет! Я не во время? не знаю почему я ей позвонила, но она была единственной, кому я была готова излить свою душу.
Да ты что! Я просто в клубе, с друзьями! мои брови неосознанно поползли вверх.
В понедельник? удивлённо спросив, не смогла скрыть шокированной интонации в голосе. Самойлова рассмеялась:
Машка, да я тут с клиентами. Потом встретила друзей. Такая работа, беззаботно оправдывалась девушка, я даже ей позавидовала. Приезжай к нам!
«Работа? Клиенты? Чем она занимается?» все эти вопросы крутились в моей голове, пока я думала над предложением. Наташа не производила впечатление эскортницы, поэтому этот вариант я отмела сразу же.
Сейчас скину геолокацию! она завершила вызов, даже ответить мне не дала.
И вот теперь я смотрела на глянцевую хромированную дверь с яркой неоновой вывеской. Сомнения одновременно будоражили и изводили.
Зачем я вообще приехала? сжимала руль и, как дурочка, пялилась на вход в подозрительное заведение.
Хотела уже уехать, как в боковое окно постучали, я даже вскрикнула от неожиданности. На меня смотрел весьма симпатичный молодой мужчина с ухоженной бородой. Я внимательно окинула его взглядом, что не ускользнуло от него. Опустив стекло, вскинула брови мол «что дальше». А парень странный какой-то, молчал и пристально сканировал своими черными глазами.
Вам что-то нужно? не вытерпела я, про себя отметив, что он с виду вполне прилично одет, не бомж и не пьяница. Уже потом подумала, что я идиотка, открыла окно незнакомцу.
Рыбка, ты мне проезд закрыла, приятный голос мужчины посылал вибрации по телу. Подзависла. Наверное, то ещё зрелище. Губки приоткрыла в форме буквы «о» в удивлении.