Любым! я кровожадно щелкнул ножницами. Всё стиранное
Женщина вернулась, оставив кардиган на вешалке. Ее руки до локтей заматывали бинты с проступавшей мазью, а батничек с кружевами не слишком удерживал груди приятные округлости увесисто поднимались и опускались при каждом шаге.
Больно? спросил я сочувственно, маскируя свой интерес.
А-а! махнула рукой Лидия Николаевна. Стригите! Хуже уже не будет.
Подвинув стул, женщина уселась, и я расчесал уцелевшие пряди.
«Бабетту», небось, накручивали?
Ну, да!
И что вы в ней нашли Так. Волосы у вас прямые, густые И лицо вполне себе молодое при этих словах Лидия заерзала, но смолчала. Сделаем вам «каре» Короткое, до подбородка. Лоб высокий, ага Значит, с челкой.
Женщина только глазами хлопала.
Я расчесал волосы на две части, от уха до уха, а затем разделил передние пряди по пробору. Оставив тонкий свободный слой на затылке, выбрал «контрольную» прядь и остриг до нужной длины. Тут главное, чтобы каждый последующий слой был длиннее предыдущего для пущего объема.
Пальцам было больновато стричь, но ничего, потерплю как-нибудь. Я иногда даже ухмылялся уголком рта чтобы губы растягивались на здоровую сторону. Было смешно наблюдать за Лидией ей порой становилось невмоготу молчать, но она терпела.
Стрижка стильная, весомо заговорил я, нарушая молчание, только смотрите, ее надо регулярно обновлять и каждый день укладывать
Справлюсь, буркнула женщина. Долго еще?
Сейчас С филировочкой закончу, и Так Ага я внимательно оглядел прическу, делая вид, что не замечаю молний, бьющих из глаз Теплицкой. Ну, всё. Зеркало в прихожей
Женщина рванула с места, а я, прислонясь к косяку, расслабленно наблюдал за нею. Сначала Лидия застыла, затем повернулась боком. Другим боком Снова уставилась на себя и блаженная улыбка закачалась на изгибе губ.
Да вы волшебник, Марлен! радостно воскликнула женщина. Нет, ну ты посмотри! Как будто и не я! Не-ет Да чтоб я еще хоть раз эту «Бабетту» О-о! в порыве она притиснула меня, чмокая не слишком платонически. Да и, когда к тебе прижимаются столь выдающимися выпуклостями, невинный романтизм поневоле уступает место более горизонтальным желаниям.
И тут входит Ким Вадимович пошутил я.
А мы по-приятельски! засмеялась Лидия.
Осторожный стук в дверь спугнул очарование, а Теплицкая отшагнула на «пионерскую дистанцию».
Войдите!
Порог перешагнул давешний человек в черном. Правда, костюм он сменил на серый, но выражение, с которым «первый» смотрел на жену, осталось прежним.
Ого! воскликнул Ким Вадимович. А это кто?
Это я! засветилась Лидия. Правда, мне идет? она крутанулась. Это всё Марлен! Представляешь, он делает из-зумительные прически!
Только никому! поднял я руки. Это просто мое хобби!
Могила! торжественно поклялся первый секретарь райкома.
Прошу! шаркнул я ножкой. Пельмени будете? Домашние!
Нет-нет! Марлен м-м Я пришел лично, потому что Да что я мямлю! поморщился Теплицкий. Лично, не лично Вы спасли мою жену, Марлен, а она мне очень, очень дорога его голос дрогнул. И я бы хотел выразить свою благодарность м-м более предметно, что ли Вы только не обижайтесь!
Да я всё понимаю, Ким Вадимович, но не надо ничего. Не то, что бы я мнил себя бессребреником, просто мои губы поплыли в улыбку. Ну, вы сами посмотрите! Ну, на что можно обменять красивую женщину?
Я нисколько не кривил душой Лидия, высокая и статная, сохранила великолепную фигуру. Возможно, она не рожала, иначе откуда столь заметная талия, но все равно В будущем мне очень нравилась Екатерина Климова. Прелесть же!
Да-а! Теплицкий отзеркалил мою улыбку. Ну-у Тогда я ваш должник, Марлен! И Кто-то тут упоминал пельмени
Бу-сде! ухмыльнулся я.
Глава 4
Глава 5.
Вторник, 19 апреля. Утро
Приозерный, улица Горького
Сегодня планерки не было товарищ Быков даже не заглядывал в кабинет главного, а сразу шмыгнул в свой, не шибко просторный, и не высовывался оттуда.
Вероятно, пропаже ВРИО с горизонта событий способствовала Галка, взорвав в редакции информационную бомбу:
«В бюро статистики пожар! Весь второй этаж выгорел! А там чуть не погибла супруга первого секретаря райкома! А Марлен ее спас! В горкоме уже хлопочут о награждении медалью «За отвагу на пожаре»!»
Вот в таком духе, в таком разрезе. Надо полагать, Быков испугался оргвыводов, потому и затаился. Вдруг, и аз воздам?
«Обойдешься!» с этой мыслью я юркнул в кабинет, самому себе напоминая Алексея Петровича.
Отсидеться мне не дали, в дверь ломанулись сразу трое Галинка, Наташа и Зиночка. Улыбки до ушек.
Привет, герой! зазвенела Горбункова.
Да я мимо проходил отыграть скромность не удалось.
Ага! Ага! загомонило всё трио.
Пошли к нам! затеребила меня Ергина. Сюрпри-из!
Девчонки, не пугайте
Голоногая троица, хохоча, перетащила «героя» в «девичью» комнату, куда вместительнее моей, и гораздо более уютную: на подоконнике цветы, на полочках сувенирчики На столе здоровенный торт «Киевский», а в «гостевом» кресле первый секретарь лично.
Доброе утро, Ким Вадимович, поздоровался я с запинкой.
Ощутив растерянность в моем голосе, Теплицкий ухмыльнулся.
Доброе, Марлен, доброе! он прищурился. Не сумел вас отблагодарить, так хоть за редакцию порадеете?
Ну, если торта дадут, кусок побольше и с розочкой! хищно улыбнулся я, то, чего ж не порадеть? Нам бы хорошие пишмашинки, Ким Вадимович. На старых устаешь долбить, пальцы болят!
Ага! поддакнула Наташа. Даже в приемной, и то!
Организуем, энергично кивнул Ким Вадимович, и пошутил: Прошу считать меня Дедом Морозом! Какие еще желания?
Номеров бы побольше Зина неуверенно переглянулась с девочками. Телефонных, я имею в виду. А то, у нас у редактора только, и один общий. Звонят мне или Лысых, а трубки поднимают все. И каждый раз такая неразбериха!
Сделаем! бодро откликнулся первый секретарь. А чай где, красавицы?
Греется! резво доложила Галка. У нас электросамовар. Большо-ой! Ведро воды влезет!
Ким Вадимович, улыбаясь девичьему хвастовству, я оседлал стул, а где ваша Снегурочка?
В Дубки подалась, мягко вымолвил Теплицкий, и зарумянился. Лидочка и сама деревенская, и мама ее там живет. До сих пор новой прическе радуется! Помолодела, говорит, лет на десять! Да я и сам рад А у вас, Марлен, целых два таланта и писать, и стричь! Э-э смутился он. Кажется, я лишнего наговорил
Да ладно, махнул я рукой, все равно ж узнают
Девушки переглянулись.
Ой, Зин, да мы же видели Лидию Николаевну! плеснула руками Галя. Помнишь, ты еще удивлялась?
Ну, да! Ергина неверяще посмотрела на меня. Думаю, и когда ж она успела голову в порядок привести Так это ты?!
Сдаюсь! поднял я руки.
А мне сделаешь?
А мне?
Чур, я первая!
Теплицкий глянул на меня сочувственно, и приложил руку к сердцу:
Чем могу загладить вину, Марлен?
Да вот, усмехнулся я, отправить бы их на курсы повышения квалификации В Москву! Не столько даже на учебу Пусть бы пообщались с коллегами, набрались бы идей новых.
А что, оживился первый секретарь, можно! Кого? он достал из кармана книжечку в кожаном переплете. Я записываю!
Зинаиду Ергину, Галину Горбункову, Татьяну Лысых, Наталью Свиридову
На-талью бормотал Теплицкий, строча.
И тут на пороге возник Быков, застыв, как статуя командора.
К-ким Ва-вадимович? пролепетал он.
Здравствуйте, здравствуйте рассеянно обронил первый секретарь.
Проходите, присаживайтесь, спокойно пригласил я незадачливого ВРИО. Угощайтесь. Скоро самовар закипит
Сви-ридову вывел Ким Вадимович. Еще кого?
Быкова, Алексея Петровича, дополнил я список, наблюдая, как на лицах девчонок крайнее изумление сменяется растерянностью. И вот в подведенных глазках всплывает уважение за «милость к падшим»
Чай гото-ов! глухо донесся голос Лысых.
Придя в себя, отдышавшись, Быков промямлил: