Да так, мелочи беспокоят Не заморачивайся, Лёх.
Он стукнул по столу, взял в руки кружку и плеснул в нее ещё кипятка. Чай для меня был обжигающе горячим, но Матвей пил его как лимонад Буратино в жару: быстро и в один подход. Он уставился на мой открытый рот.
Ты Ты как можешь его пить? Кипяток сплошной, ещё и с накипью!
Матвей лишь пожал плечами и продолжил пить, а через минуту перед ним уже стояла пустая кружка, а сам Матвей вытирал рот рукой.
Слушай, кинь мой рюкзак.
А где он? я обернулся кругом.
Да вон висит.
Где?
Да вот же.
Скажи прямо, я не понимаю.
Мда, обделили тебя зрением. На ручке. Дверная ручка.
Я взял чёрный рюкзак. На вид он был дорогой, а на ощупь тяжёлый. Один из боковых карманов был сетчатым, молнии шли туго, а на левой лямке был напечатан логотип неизвестной компании. Матвей молниеносно расстегнул рюкзак и, засунув в него руку по локоть, начал рыться. Когда же поиски прекратились, я почти в голос засмеялся.
Серьёзно?
Чё такое?
Зачем тебе вообще фонарик?
На столе появился небольшой чёрный ящик с инструментами и жёлтый фонарь с резиновой чёрной кнопкой. Матвей открутил линзу.
Хочу проверить, работает он или нет.
Перебирая различные инструменты, он достал маленькую крестовую отвёртку и стал откручивать болтик за болтиком, складывая их в пустую кружку.
Каждому человеку нужен фонарик. Мало ли, в гараже найти что-то или в лесу дорогу отыскать. К тому же на Горбушке его взял. Хороший, надёжный, дешёвый. Почему бы и не купить?
Вытаскивая аккумулятор, он заменил его другим, после чего начал вылавливать из кружки болтики и вкручивать их обратно, а потом убрал отвёртку в ящик, закрыл его и положил в рюкзак, лежавший возле ноги.
Звучит вполне логично Но зачем таскать с собой походный фонарь в портфеле? И инструменты
Он осуждающе посмотрел на меня.
Да у каждого механика обязан быть фонарь и набор инструментов! Мастер без фонаря это как Как Как повар без половника! Во как.
Он закрутил линзу и подёргал выключатель, направив его в стену. Луч желтоватого света был ярким, а Матвей улыбнулся, нахваливая себя. Затем он убрал его поглубже в рюкзак, застегнул молнию и отложил в сторону.
Как с поиском работы, бездельник?
От стыда я отвёл взгляд на свои носки.
Ясно. Поищу объявления в газетах. Ищу новую квартиру или Ищу нового соседа. Это что, так сложно? А доска объявлений на что? Либо с друзьями из универа поговори, поспрашивай там.
У меня их не так много. улыбнулся я.
Ну, значит самое время завести. Матвей тут же прочитал мои мысли. И нет. Никаких вписок и точка.
Ты ведь сам сказал
Мне напомнить про новый год 2006-го? Деньги пропали, еду съели, а я целых две недели убирал тот бардак.
Я тогда даже не заселился.
И слава богу! Как вспомню Короче, ищи работу всеми способами, и без гостей дома.
Это непросто
Вот, вот даже не буду тебя слушать. Почему дядя Миша, алкоголик с пятого, нашёл работу дворника и метёт себе у пятнадцатого детского сада на Малой Пражской, а Алексей Жданов, студент РГГУ, вот не может найти работу, а? Вся Россия может, а Жданов нет.
Это же РГГУ! я улыбнулся и демонстративно развёл руками. Мы учим чему-то, а чему никто не знает. Почти официальный слоган.
Чего?
Девиз.
А-а-а, так выражайся чётче. А то слово какое-то странное: сло-ган. И потом, это не оправдание, он посмотрел на меня с укором. Ты ищешь повод, чтобы не работать, я хотел возразить, но Матвей меня перебил, тыча пальцем. Говори, что хочешь: чтоб твоя доля за квартиру была на лапе к воскресенью. Подставляешь, друг. Не надо так.
Матвей выпил еще одну кружку чая, поставил ее в раковину и вышел из коридора в мою комнату, предварительно улыбнувшись. С кухни было слышно, как он начал искать что-то, причём очень быстро. Пока я смотрел на узор, украшавший скатерть, Матвей вернулся на кухню, а в руке у него оказался паспорт в чёрной кожаной обложке, который он положил на стол. Паспорт был пыльным, с загнутым уголком, буквы р и т почти стёрлись, да и фотография была старой.
И чтобы без работы не возвращался. Понял меня?
Взглядом мой сосед мог задавить. Он не был злым, угрожающим или недоброжелательным. Это скорее походило на что-то среднее между мамой семиклассника, принёсшего домой двойку, и начальником, который вот-вот подготовит рапорт об увольнении. Одним словом, мириться с моей ленью он был не намерен. Матвей доположил руку мне на плечо.
Возьмись за голову, оболтус.
Похлопывания звучали как стук судейской киянки о стол. Тяжело вздохнув, он дал мне небольшой подзатыльник и ушёл к себе в комнату. Как только я посмотрел на паспорт, в моей голове начался самый настоящий спор. И почему я не мог быть сыном какого-нибудь депутата, воровавшего в 90-е, или хотя бы русских мигрантов в Канаде? Такое чувство, будто судьба прям обращается ко мне: ну, смотри, Алексей, судьба твоя проста! Родишься ты в семье учителя и повара школьной столовой, но ближе к двенадцати ты переедешь в Москву, а дальше вертись как хочешь. С другой стороны, не буду же я всю жизнь сидеть за столом, пить чай и грызть замороженные пельмени. Решено! Я ударил по столу (не знаю, зачем), взял паспорт и сунул его в карман джинсов. Пора собираться.
Чёрная куртка с внутренним карманом согревала меня уже третью зиму подряд. Куртка была импортной, навороченной! Знак какой-то американской фирмы на левом предплечье мне не был знаком, зато мне очень нравился её капюшон с меховой подкладкой, который закрывал от ледяного ветра, настигнувшего меня сразу же, как только захлопнулась шатающаяся дверь подъезда. Перчаток у меня, увы, не было, так что руки держал в карманах, куда влезла бы и краденая пицца из школьной столовой. Круглая такая. А вот как мне использовать два нагрудных не могу сказать. Но лучше пусть будут. Вдруг пригодятся? А вот ботинки были не самого лучшего качества. Три пары старых носков были единственной причиной, почему я прогуливался по холодным улицам, а не бегал от одной маршрутки к другой.
Под чёрной от выхлопных газов слякотью и грязью виднелась дорога. Только опытные автолюбители могли срезать дворами, не застревая при этом в ямах. В начале недели никто на них не обращает внимания, но в пятницу, так или иначе, кто-нибудь да выталкивает компанией старую девятку или шестёрку.
Я вышел из дворов, и передо мной открылось место, откуда можно было начать поиск работы. Советское круглое невысокое заснеженное здание из серого камня с грязными стеклами и тяжелыми деревянными дверями. Конечно, это было метро, из которого люди выходили потоком. Рядом на круглой металлической плите висел бело-синий знак, а слева расписание автобуса номер 217. Несколько бабушек в тёплых шубах сидели на лавочке и что-то обсуждали. Ставлю полтос говорили о политике. Поток из метро продолжал поступать, и большая часть людей из этого потока двигалась в сторону остановки, пока остальные стояли на улице либо уходили в другую сторону. В двадцати метрах от меня стоял прямо напротив входа в метро, переминаясь с ноги на ногу, герой-романтик нашего времени: пацан, лет шестнадцати, был одет в потрёпанный пуховик, носил очки, где линзы были размером с телескоп обсерватории, на руках красные варежки, чёрные туфли, широкие офисные брюки, причём штанины были по колено в слякоти. Очки запотели, щёки покраснели, а пуховик явно ему был на вырост. Но самое интересное в руке он держал маленький газетный кулёк, в котором был букет из пяти или семи гвоздик. Меня это очень рассмешило и в какой-то степени тронуло. Пройдя сквозь толпу, я вышел на огромное пространство для парковки, которое было забито торговыми рядами. Парковка походила на настоящий муравейник, где каждый суетится и спешит. Звук базара ни с чем не перепутаешь: постоянные крики, зазывалы, машущие руками. Кто-то из покупателей пытался сбить цену, утверждая, что огурцы не свежие. Прилавки походили на небольшие белые шатры с голубой полоской, на переносных шатающихся столах лежали пластиковые ящики с товарами, а перед ними куски картона, где чёрным маркером было написано, что и по какой цене продаётся. За прилавками все продавцы походили друг на друга: серая куртка, чёрная шапка, синий фартук с белыми лямками и небольшая поясная сумка из дешёвой кожи, где хранились деньги. Если смешать запахи рыбы, мяса, овощей и выхлопных газов автомобиля, получится такой аромат, что повеситься можно. На рынках давно было много народу, ещё с перестройки, ибо кушать хочется всем. Не важно, сколько морщин у тебя на лице, во что одет или насколько здоров: хочешь дёшево и сытно поесть иди на рынок. Когда я шел по торговым рядам, меня всё время толкали и пихали. Становилось очень тесно, пришлось самому расталкивать всех руками, чтобы пройти вперёд. Слякоть под ногами, снег на шапках, кругом непрерывные крики, сливающиеся в гул Давка была страшной, но терпимой. Заносило меня от ларька со сладостями до свитеров и обувных коробок, учитывая, что я просто прогуливался. Я давно перестал ориентироваться: в толпе меня сильно раскрутило, а кроме спин я не видел ничего, даже ближайших домов. Временами казалось, что я буду затоптан заживо покупателями или, по крайней мере, оглохну до конца жизни, но всё обошлось. Я смог ухватиться за металлическую трубу одного из прилавков, ловким движением руки подтянулся к нему и вышел из людского водоворота.