Молодой человек, возьмите говядину! Сто сорок пять рублей за килограмм, отвлёк меня от мыслей крупный продавец в коричневой шапке с большими густыми чёрными усами, смугловатой кожей и широкими бровями. Возле левого уголка рта у него была какая-то линия, похожая на шрам. Говорил он с небольшим акцентом, но понятно.
Я посмотрел на него, затем взглянул на мясо и начал поглаживать пальцами подбородок, склонившись над полкой. Продавец явно занервничал:
Слушай, ты же себе не жену выбираешь! Отдаю за сто тридцать.
Я перевёл взгляд на продавца, затем снова на мясо. Оно, кстати, выглядело весьма хорошо. Увесистый красный кусок с небольшими белыми волокнами, тянущимися словно река на карте. Он был настолько здоровым, что мог упасть с прилавка прямо в ноги прохожим.
Ай, шайтан, что ты со мной делаешь! Сто пятнадцать рублей! Последнее слово.
Свежайшее? ехидно подметил я.
Мамой клянусь!
Извините, я здесь не для покупок.
Продавец плюнул под ноги и что-то пробубнил себе под нос, явно не от большой любви.
А вы не знаете, где тут можно работу найти?
Ой, брат, это тебе надо у других спрашивать. Хотя
Продавец поманил меня пальцем, смотря при этом в глаза. Мне стало любопытно, и я подошёл к нему поближе, обойдя прилавок.
Слушай, племянник Гоги сегодня на работу не вышел. Представляешь, я уже начал всё выставлять, аккуратно положил говядину, свинину, курицу, посмотри! А он мне такой звонит, говорит: Дядя Вазген! Не могу приехать, учеба. А я ему говорю: Какая учёба, Гоги? Обещал мне, на коленях клялся, что поможешь с мясом! Ну и какой ты мужчина, если слово не держишь? А он мне
Извините мне было неловко его перебивать, поэтому я слегка дёрнул его за рукав. Он посмотрел на меня и сбавил горячий пыл.
Короче, можешь тут пару минут постоять? Ненадолго. Мне буквально в дом сходить, вон там, за углом! он указал рукой на арку внутри панелек. А ты тут постоишь, последишь.
Я был в шоке.
Как постоишь?!
Да что в этом сложного, дорогой? Просто стоишь, на людей смотришь, говоришь сто сорок пять рублей за кило, взвешиваешь, упаковываешь, улыбаешься, забираешь деньги и говоришь до свидания, всё! Даже моя внучка справится. А она у меня уже во втором классе.
А если вы вернетесь, а прилавка и денег не будет?
Вазген положил руку мне на плечо и слегка подвинул к себе.
Послушай Как тебя по имени?
Лёша.
Так вот, Лёша: я не первый день по свету хожу, и в людях разбираюсь как в мясе. Глаз орла, походка гордой птицы. Вот по тебе сразу видно, порядочный мальчик.
Вазген слегка потрепал меня по голове, моментально схватил куртку со стула и скрылся в толпе, оставив меня наедине с прилавком, крикнув вслед Не подведи меня, Лёша!.
Мальчик, сюда посмотри!
Женщина в ярко-красной шапке из меха с жутким макияжем розовые тени, подпудренные щеки и помада цвета граната поманила меня пальцем с недовольным, нетерпеливым лицом. На руке у неё было дешевое обручальное кольцо. Кожаные, слегка облегающие лосины, длинные сапоги на высоком каблуке, белая шуба из хорошего по качеству меха. Забавно, что женщина хотела быть эпатажной, но на деле просто безвкусно одевалась, как и остальные.
Мальчик, я к кому обращаюсь? Почём килограмм?
Я подошёл поближе, чтобы посмотреть на вырванном из тетради листке цены, но потом понял, что можно поступить хитрее. Аккуратно накрыв рукой картонку с ценой, я гордо произнёс:
Двести рублей за говядину, сто семьдесят пять за свинину.
Женщина с клоунским макияжем покраснела, глаза стали огромными, щёки вздулись, а рот от удивления почти полностью открылся.
Сколько?! Да это настоящий грабёж! она потянулась к прилавку и, схватив в руки кусок в два кило, начала им размахивать. Это мясо только собакам можно дать, и то из жалости! Откуда такие разорительные цены?!
Если вы не хотите платить положите пожалуйста товар.
Мне так нравилось её злить, не знаю почему, но меня это очень веселило.
Я не стану платить такие деньги за обычный
Позвольте мне его взять.
Её удивлённый взгляд и искреннее непонимание ситуации разогревали во мне настоящий азарт. Вопрос а смогу ли я зайти ещё дальше? добавлял любопытства. Меня всего распирало. Немного погодя она неуверенно, с осторожностью вложила мне говядину в руку. Я стал рассматривать кусок мяса под углом, вертеть из стороны в сторону, проверять на упругость и даже слегка попробовал. Женщина смотрела на меня, будто ждала реакции. Я сыграл как актёр театра Чехова: моё лицо изобразило настоящее восхищение. Кусок мяса стал идиллией, а через прищур я смотрел на её ответную реакцию. Заметил слева от меня пачку бумаги с бечёвкой и быстро упаковал кусок, даже не взвешивая.
Вы что делаете? Я не сказала, что буду покупать!
Скажите, а вы часто готовите?
Было видно, что эти слова её задели. С таким ярким макияжем и длинными ногтями ни одна домохозяйка не ходит, и она это знала. Может, я и ошибался, но по этой даме точно нельзя было сказать, что она отлично готовит борщ своему мужу.
Ну а что?
Я свистнул ртом и развёл руками.
Послушайте, барышня, я стою за прилавком с лета 2005-го, как только школу закончил. Мой дядя Вазген всему меня научил, он говорил мне: Лёша, дорогой, самое лучшее мясо красное, тяжелое и то, где меньше всего жил. Вы держали его в руках, так?
Она молча кивнула, смотря на то, как я перевязывал свёрток из белой бумаги, где на дне виднелось пятно крови.
И он был красным?
Женщина снова кивнула.
И, уж тем более, здесь нет никаких жил. Это лучшее, что вы можете найти на рынке. Я вам так скажу: дядя Вазген уже припрятал этот кусок для других, особых, я бы даже сказал, постоянных клиентов, на этом моменте я еле сдержал смех, но продолжил. Вам я продам его за полцены. Вижу, вы женщина порядочная, хотите порадовать своего мужа.
Она немного смутилась и покраснела, отведя взгляд вниз. От лести на её лице появилась широкая, но в то же время скромная улыбка.
Вы так думаете? кокетливо спросила она.
Я так знаю, ловко парировал я.
Знаете, юноша, у вас природный дар убеждения. Вам бы в политику.
Не-е-е. Там люди не такие открытые.
Из кармана шубы она достала маленький белый кошелёк на золотистой застёжке, украшенный вышитой розой.
По приходу Вазген был очень сильно удивлён, наблюдая за тем, как женщина протягивала мне двести рублей. Она улыбнулась, взяла свёрток в руки, мило помахала рукой и направилась в сторону метро. Вазген выхватил деньги и стал рассматривать.
Ой, слушай, как тебе удалось? Я это мясо продать уже дня два не могу!
Дядя Вазген, накинь процент за работу.
Он посмотрел на меня удивлённо и даже с небольшим укором, но всё же передал мне пятьдесят рублей.
Держи. Честно заработал. Слушай, если тебе вдруг понадобится работа или ещё чего-то смело можешь обращаться к дяде Вазгену Тиграновичу. Пригодишься.
Он написал на листке номер телефона, положил мне в нагрудный карман и, хлопнув по нему, снова потрепал по голове. Вазген убрал продукты в ящики и поставил их под стол, затем протёр всё полотенцем и кинул его на спинку стула, отряхнув руки. Я вышел из ларька и отошёл к домам возле рынка. Вода медленно капала с таявших сосулек, на брусчатке была рассыпана крупная соль, по которой ходили прохожие, вдоль домов висели вывески кондитерской, супермаркета, окулиста и почты. Все они были дешёвыми и потрёпанными, у окулиста так вообще одна буква с таблички висела вверх ногами. Облегчение и чувство пространства охватило и понесло меня прочь от толпы. В руке пятьдесят рублей одной купюрой и личный телефон Вазгена Тиграновича. Неплохое начало карьеры.
Перед тем, как зайти в магазин, я снова оглядел рынок. Он выглядел куда более бедно, и этому есть причина: самый большой поток людей был с 10 до 14 часов, а сейчас солнце медленно заходило за горизонт. Прохожие уже никуда не спешили и шли прогулочным шагом,разглядывая прилавки с товарами. Продавцы торговались охотно, ведь на рынке всегда была большая конкуренция.