Легенды нашего края. По зову памяти - Анатолий Агарков

Анатолий Агарков

Легенды нашего края. По зову памяти

Сорванный цветок должен быть подарен,

начатое стихотворение дописано,

а любимая женщина счастлива,

иначе и не стоило браться за то, что тебе не по силам.

/О. Хайям/

1

А я верю, что на этом все не кончается.

И впереди встреча с дорогими сердцу людьми.

Так легче жить.

/Евгения М/

В каких мирах, в каких зонах

Душа твоя витает,

Порой мне кажется, что рядом

И меня оберегает.

Летят года, десятилетия,

Но память не стирает,

То половодье ярких чувств

Что Первою Любовью называют.

Как прав ты был во всем,

А я тебе не верила.

Считала, все пройдёт

И жизни не доверила.

Сама себя сломала

И заново построила,

Известно Богу одному

Чего мне это стоило.

Мне жаль, что ты не смог

Найти себя и выстоять.

И сам перешагнул

В пучину смерти мглистую.

Покинув этот мир,

Устав от напряжения,

Ты на меня взвалил,

Вину и сожаления.

Живу под этой тяжестью

Уж много-много лет,

И верится, и кажется,

Что жизни то и нет.

Прости меня, что не смогла

Решиться на поступок

Лишила счастья нас двоих,

На сердце тьма зарубок.

Сегодня был бы юбилей

В кругу друзей и близких.

Я праздную его с тобой,

Хоть в мире ты безликом.

Я ангелом-хранителем

Тебя себе назначила,

И в жизни может быть другой

Тебе я предназначена.

/Евгения М/

Кто бы не хотел повернуть время вспять и встретиться с теми, кого уже нет?

Изучая легенды Пятиозерья не по записям Галины Ядревской, а из уст старожилов тоже, кстати, не очевидцев наткнулся на страшную догадку. Озеро Круглое иногда называют Нехорошковым не по фамилии первого станичного атамана, а из-за весьма нехороших дел порой на нем происходящих. К примеру, за 267 лет существования села Хомутинино все утонувшие люди в Круглом так и не были найдены. Я так понимаю куда-то они там пропадают.

Вовек бы не догадался, сколько бы ни ломал голову. Но мне намекнула одна старушка, с которой собирал грибы прошлым летом. Она поправку внесла в легенду от Ядревской о местном лекаре и предпринимателе Шварцмане и его несчастной дочери.

Шварцман, он не простой немец был, а грамотный. Он знал все секреты Пятиозерья. Ну, или почти все. По крайней мере, о том, что на озере Оленичево появляются оборотни, наверняка вестимо было ему.

Старушка внимательно посмотрела на меня.

 Как-то он умудрился дочку свою утоплую выловить.

Ага! Таки можно! Или бабушка чего-то не договаривает?

Я недоверчиво взглянул на нее.

Старушка, голову опустив, дальше пошла, ковыряя палкой в траве и рассказ продолжая. Ночью лекарь с женой отвезли тело дочки на Оленичево и утопили. А она обернулась живой. Людям сказали: Шварцман лекарь такой, покойную оживил.

Чертовщина какая-то! Может, реинкарнация? Раз кто-то верит, значит бывает.

Только не пожилось спасенной девице в доме отчем снова пропала. Родители сказали в Петроград уехала, к бабушке. Но люди видели, лекарь три ночи кряду на лодке плавал, царапал дно Круглого багром с крючьями но в этот раз, видимо, напрасно.

Бабуля примолкла, закончив речь, а я задумался.

Ну, утопилась девушка, когда на войне парня ее убили эка невидаль!

Ну, достали ее со дна, оживили такое тоже бывает.

Куда-то пропала опять утопилась?  так в чем же суть?

 В чем суть рассказа вашего, Анна Дмитриевна?

Старушка против воли хихикнула, но тут же нахмурилась.

 А суть в том, что записку девка оставила. Первой ее прочитала моя бабушка, работавшая горничной у Шварцманов.

 Бабушка ваша грамотная?

 А то!

 И что?

 Девка писала не ловите меня, не спасайте; я там Семочку своего встретила нам хорошо вдвоем.

 Там, это где? На дне озерном? Как туда Семка попал, убитый на фронте?

 И-и-и! А ишо грамотный! На Том Свете они встретились где же еще?

 Что-то я никак не пойму: ну, утопилась вытащили, откачали. Что же она опять в воду лезет? Не проще петлю на шею?

 Ну, наконец-то!  Анна Дмитриевна резко остановилась, подозрительно огляделась вокруг и, поманив меня пальцем, снизила голос до шепота.  Я тебе о чем толкую битый час? Непростое наше озеро Нехорошково есть у него на дне прямой вход на тот свет.

 Да ну вас!  отмахнулся я.  Скажите тоже.

 Попомни мое слово есть!

Старушка, еще более ссутулившись, побрела вперед, выискивая взглядом и палкой грибы. А я опешил.

2

Я так понимаю Тот Свет или Этот, они однотипно устроены: пекло или райские кущи окружены стеною от самоволок или незаконных вторжений, ворота, стража; выйти-войти разрешение от администрации. И, конечно же, как в любой усадьбе Этого Света возможна калитка тайная для Того. Почему нет?

Нет ни стражи, ни Цербера, ни лодочника Харона, ни ключника Петра тихонечко заходи, пообщался с кем надо и выходи или останься.

Смущает одно почему же на дне?

Чтобы туда добраться, всяко-разно надо топиться.

Эх-ма! Науке жертвы нужны. Господи, дай мне сил остаться живым.

Наедине с самим собой много думал об услышанном от Анны Дмитриевны и верил, и не верил, и планы составлял: как мне калитки этой достигнуть. Не для того, чтобы место присмотреть, а чтобы кое с кем повидаться в конце концов, открытие сделать! Правда, сильно подозревал, что если найду калитку и проникну в нее, это еще ничего, но вот если всему миру разболтаю, тут будет кердык или мне, или калитке, или обоим вместе.

О таком хорошо думается в лунную ночь.

Но ночное светило градус за градусом нарезает свой путь полусферою небосклона, а мои мысли топчутся на одном месте вот если бы ах, кабы

А луна была полной и небо чистым и никогда еще оно не казалось таким злым и враждебным, как в те часы, когда я думал о калитке на Тот Свет. Мне казалось, что от него веет адресной ненавистью. В свете бессмертных звезд моя жизнь не стоит и коровьей лепешки, а я смотрел на них во все глаза.

Прелести летней ночи и ветерок с озера, освежавший пылающие щеки, помогали, однако, успокоиться. Я не считал это время потраченным впустую. Пусть ни на шаг не приблизился к заветной цели, но какое таки удовольствие сидеть на стволе склоненного тополя и болтать над водою ногами, вглядываясь то в сумрачную глубину ее, то в бездонное небо. Приятных ощущений хоть отбавляй!

После таких посиделок дома практически засыпаю сразу. В окно следит за мною луна, и от нее, быть может, сон неспокоен. Мелькают в калейдоскопе лица навсегда ушедших друзей Андрюха Зязев улыбается и машет рукой, Олег Фомин зовет выпить, Ира, маркиза Ангарская, скромно в сторонке стоит. Я спешу, конечно же, к ней и просыпаюсь.

Просыпаюсь до рассвета с головной болью. Поклявшись себе никогда больше не ходить ночью на Круглое, сел на диване, сунул ноги в шлепанцы и оглядел свою единственную комнату. Взгляд наткнулся на камуфляжные брюки, к которым пристали клейкие почки тополя, и причина мерзкого самочувствия сразу стала ясна. Наверное, скоро сойду с ума, если каждую ночь буду смотреть в воды озера корчить из себя изыскателя, пытающегося найти потайную калитку на Тот Свет.

Какая это мука быть одержимым идеей поиска. Пожалуй, только врожденная жажда открытий, поддерживает мое душевное состояние в более-менее устойчивом состоянии.

Взъерошил изрядно отросшие волосы. Кругом тишина, все спят, и только алеет восток, набухая красками перед восходом. Поддавшись внезапному порыву, срываюсь с постели, надеваю штаны, футболку и обувь. Будь что будет, но я встречу восход солнца на берегу озера. Я буду искать эту калитку в любое время суток и года, искать пока не найду!

Через пару минут я бежал по асфальту, огибая село широкой дугой, с наслаждением ощущая на коже бодрящий холодок сыроватого предрассветного воздуха. Миновал лесхоз, повернул на перекрестке в сторону Увелки и, наконец, оказался на песчаном берегу заветного озера.

Страсть как люблю купаться, когда на пляже никого нет!