Ей надо помочь! не столько сказал, как простонал я, опускаясь на корточки рядом с ней.
Она жива? спросила одна, что была коротконогая и в мужских сандалиях.
Что с ней? спросила другая.
Не знаю, с трудом выдавил я в ответ.
Как это ты не знаешь?! спросила первая и нагнулась к девушке ближе, стараясь послушать ухом.
Не верю я ему, ни одному слову! процедила та, что была со скалкой.
Я решил подняться и чуть отступил.
Вызовите скорую! попросил я, стараясь держаться уверенней и в тревоге кося глазом на маячившее сбоку деревянное оружие неуравновешенной женщины.
Вызовем, вызовем, проговорила с нотками угрозы, та, что стояла со скалкой, ну что живая? обратилась она к нагнувшейся женщине.
Вроде бы да! Дышит, но слабо! Надо идти к Митрофанычу у него телефон.
Ну, иди, буди, а я за этим фраером "пестрожопым" пригляжу.
Такое обращение в мой адрес, мне совсем не понравилось. Но сейчас от меня ничего не зависело. Выбора не было. Спустя минут пять, во дворе собралось человек шесть-семь полусонных, наспех одетых людей. Все спрашивали: «Что с ней?!», и не получив ответа, шушукались, отойдя от меня шагов на десять.
Надо было ждать «скорую», а обстановка неожиданно начала накаляться. Пришло еще двое мужиков и с ними очевидно владелец телефона Митрофаныч, высокий жилистый старик с окладистой бородой. Заслушав импровизированное вече, он отделился от собравшихся и раскачиваясь, на плохо гнущихся ногах, направился ко мне. За ним, как по команде, гуськом, потянулись остальные жители дома.
Кхе! Кхе! прокашлялся он, внимательно рассматривая меня. Ишь ты! Эт ты ее притащил? спросил он, хотя вопрос был лишним.
Я, кто же еще! недовольно сказал я.
Хоть не бросил, неопределенно покачал он головой. Кто она тебе?
Никто! после паузы, выдавил я из себя, хотя это было не совсем правдой. Я ее не знаю.
Сказав это я почувствовал себя не своей тарелке. Мне стало стыдно за свои слова. Вроде как это было предательство с моей стороны. Двадцать минут назад я думал совсем по другому.
То есть ты даже имя у нее не спросил? с нескрываемым сарказмом продолжил он и опять покачал головой.
Не спросил, сквозь зубы бросил я, с неприязнью глядя на дотошного старика.
Вот молодежь пошла! он обернулся к подходящим и обступавшим меня со всех сторон, жителям дома. Это же надо до такого докатиться!
Ну, а если спросил имя, это что-то бы изменило? вяло отбивался я от него.
Так ты расскажи правду, что ты с ней сделал? подходя ближе сказал Митрофаныч переходя на шепот.
Да абсолютно ничего не делал, не прикасался даже! горячась промолвил я. Правда!
А где-то же ты ее встретил? лукаво и вполголоса продолжил он. Не с неба же она свалилась?
Старик был не простого десятка. Сам себе на уме. И разговаривать с ним у меня не было никакого желания, но очевидно, он был посланником от людей и игнорировать его вопросы было вряд ли разумно.