И меня, добавил Фернандо, и ее поразила горечь, проскользнувшая в его тоне. Даже донья Ана не сожалела так о своей медленной и мучительной смерти.
Я долго думал о том, продолжал муж, как жить, если память к тебе так и не вернется. Но тебе видимо, все равно.
«Неправда!» захотелось крикнуть Хоакине, однако она сдержалась. Или правда? Не был ли ее интерес к убийствам и вуду просто способом занять себя и не разбираться в их теперь непонятных супружеских отношениях? Хоакина прислушалась к себе и сердито тряхнула головой. Открыла рот, чтобы ответить, закрыла его, открыла еще раз.
Мне не все равно, наконец, прямо заявила она. Я, как и ты, не знаю, что нам делать. С той лишь разницей, что я помню о том, что у нас было, только по письмам, которые писала родителям и подругам. Но там все очень обще и сдержанно.
Она услышала, как со стороны Фернандо раздался тихий и очень невеселый смешок.
Но ты не давала мне попробовать показать тебе, как у нас все было, сказал он. Ты избегала меня или разговаривала, как с гостем, случайно оказавшемся в гостиной.
Хоакина ожидала подобного разговора, но не сегодня. И точно не тогда, тогда голова у нее была забита другими делами. Намеренно ли Фернандо сбил ее в толку, или он сам решился неожиданно, было уже неважно. Нужно что-то отвечать и так, чтобы не испортить и без того натянутые отношения. Хоакина осторожно покосилась на мужа, внимательно рассмотрела его профиль, а затем и всего целиком, стараясь найти в себе хоть малейшие отголоски чувств. Соле утверждала, что хозяйка любила супруга, родители тоже были уверены, что дочь счастлива в браке. Значит, что-то должно остаться, пусть и погребенное под разваленной памятью. Как жаль, что она не спросила совета у отца Абеля.
Фернандо, начала говорить Хоакина, чувствуя себя идущей по хрупкому стеклу. Чтобы понять, что я ощущаю, постарайся представить, что ты проснулся и обнаружил, что женат на Кармен Руис.
Последовала тишина. Хоакина засомневалась, удачный ли пример она выбрала, ведь муж мог симпатизировать красавице Кармен и без труда свыкнуться с мыслью о таком браке.
Или не на Кармен, а женщине, с которой ты виделся два раза, поправилась она. Как бы ты поступил?
Выяснил, почему так произошло, быстро ответил Фернандо и осекся.
Вот видишь. И я сделала так же.
А потом поговорил бы, прибавил Фернандо. Проблемы решаются только в обсуждении. Молчание всегда приводит в тупик.
Хоакина подумала, что муж цитирует кого-то, но не вспомнила, кого именно, и почувствовала, что снова начинает сердиться.
Хорошо, давай обсудим. Ты первый.
Первый? удивился Фернандо.
Хоакина краем глаза увидела, что он больше не смотрит в стену, тоже повернула голову и встретилась с ним взглядом. На лице супруга отражалось такое искреннее недоумение, что ей внезапно захотелось расхохотаться.
Я не знаю, как мы жили до того, как на меня напали, пояснила она. У тебя преимущество.
Скорее уж, наказание, проворчал Фернандо, отводя взгляд и снова обращая его на нарисованные горы. Тебе тяжело от того, что ты теперь не любишь меня, а мне о того, что я не могу ничего с этим сделать.
Подобной откровенности Хоакина все же не ожидала. Она очень боялась, что кто-то из них, или она, или Фернандо, произнесет это вслух. Да, все верно, она забыла, что любила его.
Я не виновата в этом, продолжила она его мысль. Но делаю, что могу, чтобы вернуть все, как было. Если это возможно, конечно.
А ты сомневаешься?
В голосе мужа прозвучали настолько горькие нотки, что сердце Хоакины невольно сжалось.
Я стараюсь не сомневаться, ответила она, хотя скорее старалась вообще об этом не думать.
Может быть сказал Фернандо, и она вновь поняла, что он смотрит прямо на нее. Ты позволишь мне помочь?
Буду рада, тут же отозвалась она, вспоминая, что она планировала сделать завтра. Думаю, нам нужно нанести визит в Хрустальный ручей и поговорить с Терезой де ла Серда. И хорошо бы найти
Хоакина осеклась, потому что Фернандо поднялся с кресла, подошел к ней и неожиданно наклонился к ее лицу. Теперь она видела его светлые глаза и, как выяснилось, довольно породистый прямой нос, близко-близко.
«А ведь он красивый. Или просто симпатичный», промелькнуло в голове Хоакины, которая замерла и затаила дыхание.
Я хотел предложить просто обнять тебя, чуть улыбнулся Фернандо. Не представляешь, как я соскучился по тебе.
Обнять? Хоакина тихо перевела дыхание и попыталась поднять на ноги. И когда она оказалась стоять рядом с чуть отошедшим и тоже выпрямившимся мужем, то ответила:
Вот оно что. Что ж, думаю, это будет приятно.
И она развела руки, всем видом показывая, что не против дружеских супружеских объятий. Ведь если он попытается ее поцеловать, то реагировать будет сложнее. Она не знает, как поведет себя ее тело, а обижать Фернандо сейчас очень не хотелось.
Он почему-то скептически посмотрел на нее, прежде чем податься вперед и, надо отдать ему должное, довольно осторожно обнял за плечи, не сильно прижимая к себе.
Фернандо был теплым, от него пахло легким табаком, запах которого Хоакина помнила по гостиной, и еще каким-то приятным ароматом, видимо, парфюмом для бритья. Она глубоко вздохнула, надеясь, что запахи освежат ее память. Но единственное, что почувствовала, это успокоение и уют от объятий, по которым, как выяснилось, успела соскучиться. Если она обнимет его в ответ, не вызовет ли это в нем ложных пока надежд?
Хоакина немного подумала и решила рискнуть. Родные были далеко, не с Соле же ей здесь обниматься.
Спасибо, мне очень нужна поддержка, сказала она, поднимая руки и тоже очень осторожно кладя их ему на плечи, а затем смыкая за спиной.
Она почувствовала, как Фернандо перевел дыхание, его тело напряглось, и он на миг сильно сжал ее в объятиях, но тут же отпустил, будто спохватившись. Он чуть отстранился и заглянул ей в лицо с немым вопросом в глазах.
Прости, я ничего не вспомнила, испытывая непонятное чувство вины, ответила Хоакина.
Наивно с моей стороны надеяться на чудо, сказал Фернандо и покачал головой. Может, надо было попробовать поцеловать тебя?
И он грустно улыбнулся.
Меня пока не превратили в крапчатую ящерицу, возразила Хоакина, вспомнив сказку о заколдованной принцессе.
Фернандо не ответил, лишь продолжал смотреть на нее, и снова повисла проклятая неловкая тишина. Что ж, попытка оказалась не то, чтобы провальной, но и не сильно удачной.
Хоакина метнулась к туалетному столику, присела на стул и стала вынимать шпильки из прически, чувствуя себя уже не воинственным дедушкой Риверой, а его противником, трусливо сбежавшим с поля боя.
И все-таки подумай над моим предложением о визите в Хрустальный ручей, заговорила она, посматривая в зеркало на все еще стоящего на месте Фернандо. Тереза де ла Серда прислала мне цветы, пока я лежала. Но ни Лаура, ни Кармен не упоминали, что мы близко общались. И еще там есть некая Санта, с которой мне тоже хотелось бы поговорить.
Сплетница, как и наша Мария, с досадой произнес Фернандо, словно бы приходя в себя и снова опускаясь в кресло.
Рука Хоакины замерла, потянувшись за очередной шпилькой.
Почему ты опасаешься вуду? Это такая зловещая практика?
И тут же сама вспомнила, как испугалась в доме доньи Аны.
В любом случае, тебе тоже придется иметь с этим дело, если меня действительно заколдовали, продолжала Хоакина, кидая шпильку на столик.
Мне неприятно колдовство из-за давней семейной истории, спокойно отозвался Фернандо.
Слишком спокойно. Хоакина уже начала понимать, что это означает, что муж вовсе не находится в хорошем расположении духа.
Извини, сказала она, видя в зеркале только его ногу в черных брюках и ботинке. Не буду заставлять повторять.