Я думала, на Коста-Лунес пользуются только повозками с ящерами, тихо сказала Хоакина.
Так и было, сеньора, отозвался Педро, сдвигая на затылок соломенную шляпу. Года три назад дон Марсело из Хрустального ручья закупил несколько. И себе, и в подарок острову. Хороший сеньор, жаль, что его убили.
Вот оно как. Сеньор де ла Серда был не только богатейшим плантатором в Акульем заливе, но и занимался благотворительностью. Кто же поднял руку на столь щедрого человека?
Хоакина рассеянно посмотрела на синекожих пассажиров, сидящих напротив нее. Все они наверняка были работниками окрестных плантаций или же жителями деревенек, лежащих к югу, спешащими по делам или на работу в город. Когда они замечали взгляд белой сеньоры, то кланялись и приветливо улыбались. А больше всех сиял Педро, не забывая подмигивать притулившимся в углу двум юным девушкам в ярких головных уборах.
Хоакина не успела как следует устать улыбаться в ответ пассажирам электродилижанса, как Педро вскочил, подошел к тонкой перегородке, за которой сидел водитель, и постучал по ней.
Нам бы у площади, у церкви святой Терезы, крикнул он, и Хоакина торопливо принялась доставать деньги.
Она передала две серебряные палмеры, но Педро покачал головой и взял одну. Электродилижанс остановился, и Хоакина вышла, на этот раз без помощи слуги. За ней выпрыгнул худощавый парень с мешком за плечами, а потом появился и Педро, явно не довольный, что хозяйка его не подождала.
Аккуратнее, сеньора, сказал он. Оглянуться не успеете, деньги вытащат.
Что мы здесь делаем? спросила Хоакина, решив не удивляться тому, что ее милые попутчики способны на такое коварство. Я думала спросить, где живет донья Ана, в архиве при ратуше.
Раз донья Ана знается с вуду, то лучше подскажет отец Абель, отозвался Педро, указывая на церковь красивого розово-бежевого цвета, возвышавшуюся совсем рядом.
Почему?
Слуга кинул на нее вопросительный взгляд, а потом хлопнул себя ладонью по лбу.
Простите, сеньора, ради бога. Я никак не запомню, что вы что вам
Хорошо, хорошо. Идем к твоему отцу Абелю, оборвала покаяние Хоакина, донельзя раздосадованная тем, какие все-таки неудобства причиняет провал в памяти. Мало ей проблем с мужем.
Она решительно зашагала впереди Педро, а тот, догоняя ее, пояснил:
Отец Абель у нас с даром. Единственный во всем заливе остался. Служит в церкви святой Терезы, а к нам приезжает по воскресеньям. Мессы у него хороши, но многие его побаиваются. Хотя священник вреда не причинит, только наоборот.
Хоакина остановилась и во все глаза посмотрела на чуть не налетевшего на нее Педро.
С даром?
С колдовством, да, закивал Педро. Говорят, что таким же сильным, как вуду седьмой ступени. Только другого толка. Ну да вы понимаете, думаю.
Хоакина хотела ответить утвердительно, но получилось промычать что-то невнятное. Чтобы скрыть свое невежество и смущение, она снова двинулась к церкви, стараясь не думать о том, сколько же ей еще предстоит удивляться, а то и поражаться.
Зайдя в неф, омочив пальцы в чаше и перекрестившись, Хоакина и Педро одновременно взглянули друг на друга. Вместо ожидаемой для позднего утра четверга тишины их встретили звуки органа.
Не понимаю пробормотала Хоакина, вслушиваясь в мелодию.
Ни разу не слышал этого гимна, почесал коротко стриженный затылок Педро.
Потому что это не гимн, теперь уже уверенно сказала Хоакина, поднимая глаза к галерее, а ария Хуаны из «Недолговечного счастья».
Она увидела озадаченный взгляд Педро и покачала головой, понимая, что синекожий слуга никогда не был в опере.
Интересная церковь.
Звуки органа резко стихли, затем раздались быстрые шаги. И на лестнице, ведущей к галерее, показался высокий седоволосый человек, одетый в сутану. Он замер на мгновение, а потом стал спускаться.
Доброе утро, отец, первой поздоровалась Хоакина, кинула взгляд на Педро и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила. Прошу прощения, что побеспокоили вас.
Доброе, доброе, приятным баритоном ответил священник, подходя ближе. Ничем важным я не занимался, можно сказать, даже немного грешил.
Он усмехнулся. От внимательных глаз на узком длинном лице тут же побежали морщинки, и священник стал похож на портрет одного из предков Хоакины, висевший в доме дяди-маркиза.
Я отец Абель. У вас ко мне дело, сеньора?..
Хоакина де Веласко. Я приехала с плантации Каттлеи.
Она замешкалась и снова посмотрела на Педро. Ведь это он привел ее сюда. Но слуга смотрел на отца Абеля с восхищением, и, видимо, не собирался ей помогать.
Видите ли, отец, мое дело немного необычно, начала Хоакина и замолкла.
Все считают, что их дела таковы, развел руками седоволосый священник. Если вам неловко, можем пройти в мой кабинет. А ваш слуга пусть пока присядет.
Повинуясь приглашающему жесту отца Абеля, Хоакина проследовала за ним по небольшой лесенке в подвал, и вскоре уже сидела на простом, но удобном стуле и осматривала простое убранство кабинета.
Сам отец Абель устроился в пыльном кресле, выдвинув его из-за массивного стола и смахнув на пол какие-то бумаги.
Я вас слушаю, сеньора де Веласко.
Хоакина внимательно посмотрела на приятное располагающее к себе лицо священника, вспомнила арию Хуаны и то, что говорил Педро, и решилась.
Я замужем за владельцем кофейной плантации Каттлеи, Фернандо Агиларом. Пару недель назад на меня или напали, или я сама упала, и пострадала моя память. Два года будто вычеркнуты из жизни, и мне сложно смириться с этим. Если кто-то желал мне зла, я хочу найти его.
Сеньора, в таком случае вам нужна полиция, а не я, заметил отец Абель, внимательно рассматривая ее и хмурясь. Вы ведь не из наших мест?
Я с материка, из Аройо де Оро. И мне не нужна полиция, отец, я хочу нанести визит к донье Ане дель Торо. Слуга уверил меня, что вы знаете, где ее найти.
Священник приподнял брови, и Хоакине показалось, что он сейчас присвистнет.
Вот оно как. Вы считаете, что на вас не напали, а заколдовали.
Это был не вопрос, а утверждение, да еще и произнесенное так легко и без оговорок, что Хоакина снова смутилась.
Поверьте, отец, я не хочу обвинить кого-то, поспешно заговорила она. К тому же у меня дома к колдовству относятся, как к старым сказкам. Хотя суды еще рассматривают случаи, если есть неоспоримые доказательства. Но ученые говорят, что скоро развитие электричества и технологий сведет на нет и это. Последний кардинал с даром умер еще до моего рождения.
Отец Абель невесело усмехнулся и сцепил ладони, лежащие на коленях.
Так и я здесь последний, сказал он. Местная молодежь предпочитает вуду религиозному служению. А электричество с цивилизацией хоть и захватывают колонии, но далеко не так резво, как вашу родину. Туземцы, знаете ли, не так падки на науку, как мы.
Он замолчал, судя по всему, о чем-то глубоко задумавшись, и Хоакина терпеливо ждала, когда он продолжит.
Что вы хотите от доньи Аны?
Я надеялась на консультацию, прямо сказала Хоакина. И не хотела обращаться к синекожим. А донья Ана, говорят, много знает о вуду.
На лице отца Абеля снова появилась грустная усмешка.
Не исключено. Хотя даже мне не известно, что она знает. После заключения Договора я не видел ее на исповеди, а это без малого пять лет.
Хоакине захотелось спросить, что же это за договор такой, однако она сдержалась.
Люди часто в отчаянии и горе совершают вещи, за которые потом приходится дорого платить.
Я буду осторожна, отец, сказала Хоакина, не поняв, относилась ли последняя фраза священника к ней или к донье Ане. Но у меня нет выбора. Это может быть связано с последними убийствами, случившимися в наших краях. И если я возможный свидетель, мне все равно не дадут покоя.