Вот теперь отец Абель все-таки присвистнул.
Убийства? Вы не о сеньоре Марсело де ла Серда говорите, сеньора?
И о нем тоже. А недавно убили брата моей подруги, Антонио Санчеса. И я не желаю быть следующей, отец.
Хоакина прямо взглянула в глаза священника и почувствовала, что ей стало легче. Наконец-то она высказала слух то, что на самом деле тревожило ее. Ну, кроме опасений дальнейшей жизни с Фернандо.
Хорошо, я скажу вам, где живет донья Ана, сеньора, со вздохом поднялся с кресла отец Абель. Но будьте крайне осторожны. И обратитесь все-таки в полицию.
От подошел к столу, нашел там лист бумаги, долго искал перо и чернильницу, обнаружил их под завалами папок, быстро накарябал что-то и протянул бумагу Хоакине.
Вы застанете ее дома. Она не выходит.
Спасибо, отец, поблагодарила Хоакина, тоже поднимаясь. Простите, что побеспокоила.
Она двинулась к двери, но спохватилась и повернулась.
Благословите меня?
Конечно. Вам это пригодится.
Отец Абель вышел из-за стола, подошел к присевшей Хоакине и широко осенил ее крестным знамением.
Благословляю, дочь моя. Да не коснется тебя зло.
Хоакина хотела подняться да так и застыла, к своему стыду, с открытым ртом. Ее охватило чувство всепоглощающего счастья и спокойствия. Будто разом исчезли все проблемы и осталась только радость. Хотелось рассмеяться, запеть или даже станцевать и воспарить в небеса. Но Хоакина могла только восторженно и бестолково моргать.
Поднимайтесь. Твердая и неожиданно сильная рука коснулась плеча, помогая встать. Ничего, так со многими бывает.
Это это потрясающе, отец, сказала Хоакина, которая понемногу приходила в себя. Может, я бы даже пожертвовала наукой и электричеством.
Не преувеличивайте, приятно засмеялся священник, ведя ее к двери. Господь не просто так дал человеку разум. Все, созданное им во благо, имеет право на существование. К слову сказать, я не заметил на вас следов вуду. Но мой дар в таких вещах скромен, могу ошибаться.
Или же меня просто ударили по голове, кивнула Хоакина, которая сейчас себя чувствовала полной сил.
Позвольте еще сказать, сеньора, что у вас необычные глаза.
Знали бы вы, как я их в детстве стеснялась, с трудом подавила она желание фыркнуть.
Глаза разного цвета приносят удачу, улыбнулся отец Абель.
Мой дедушка Ривера тоже так говорит. Я унаследовала их от него. А он прошел не одну военную кампанию и не получил ни единой царапины. В отличие от меня.
Они поднялись наверх, зашли в неф, и Педро поднялся им навстречу. Правда, не сразу. Похоже, слуга дремал, расположившись на прохладной скамье.
Идем к донье Ане, скомандовала Хоакина. До свиданья, отец. И спасибо за все.
Пожалуйста. И хорошего вам дня.
Хоакина хотела еще уточнить, верно ли она угадала арию Хуаны, однако решила не смущать священника. Наверняка прихожане слышат в церкви святой Терезы совсем другие мелодии.
Небольшой домик в Банановом тупике отыскать было несложно. На утопающей в зелени улочке виднелись всего несколько жилищ среднего достатка, выкрашенных светло-розовой краской, с серыми или белыми воротами. Ворота же Аны дель Торо были расписаны небольшими красными цветами.
Хоакина толкнула их и несмело зашла в маленький садик. Постоянно озирающийся Педро последовал за ней. Вокруг было тихо, только жужжали многочисленные насекомые над цветами, аккуратно рассаженными по клумбам, и издалека доносились крики торговцев с рынка.
Хоакина остановилась и только подняла руку, чтобы постучать в приоткрытую дверь, как из дома раздался низкий женский голос:
Заходите, раз пришли.
Мне с вами? спросил Педро.
Хоакина, уже толкающая дверь, взглянула на него и поняла, что ему почему-то не по себе.
Уж изволь, сказала она, раздосадованная, что такой крепкий на вид и с утра еще бойкий слуга теперь занервничал. Зря я что ли тебя с собой брала.
В прохладной гостиной, куда Хоакина попала после небольшой прихожей, на низеньком диване среди подушек сидела прямая, как палка, старуха и, сощурившись, смотрела на гостей.
Так, так, произнесла она тем же низким строгим голосом. Молодая дама и слуга. Чем обязана?
Хоакина замешкалась. Манеры пожилой женщины напоминали скорее бабушку-маркизу и ее подруг из светского общества, чем скромную прихожанку церкви святой Терезы и жительницу Бананового тупика.
Добрый день. Мне нужна сеньора Ана дель Торо.
Она перед вами, сеньорита, ответила старуха. Присаживайтесь на тот стул, а ваш слуга пусть устроится вон в том углу. Только надо подвинуть скамейку.
Я на полу посижу, спасибо, сеньора, поспешно заверил Педро, подтверждая слова делом.
Хозяйка проследила строгим взглядом и за ним, и за устраивающейся на стуле Хоакиной.
Что ж, я вас слушаю, сказала она.
Решиться рассказать о своем деле этой сухой и строгой старухе было еще сложнее, чем отцу Абелю. И если бы не его благословение, Хоакина или залепетала бы что-то невнятное, или вообще бы задала пару вопросов, попрощалась и ушла. Однако теперь она мыслила четко и совсем не боялась подобия своей бабушки.
В подробности Хоакина вдаваться не стала, а всего лишь представилась, кратко рассказала о том, что случилось, и поделилась подозрениями о вуду. Донья Ана внимательно выслушала и чуть усмехнулась.
Не думала, что слухи обо мне разнесутся по всему острову. Но вот дошло до того, что вы пришли ко мне, а не к колдуну. Впрочем, я вас понимаю, сеньора, остановила она возражения Хоакины. Всегда есть риск попасть к нечистому на руку синекожему и расстаться с деньгами из-за того, что вас просто запугают.
Я не уверена, что дело не в ударе, честно сказала Хоакина. И мне не хочется прослыть там, где я сейчас живу, истеричной особой.
Однако я вам вряд ли могу помочь. Я не практикую вуду, я всего лишь пользуюсь ее услугами.
Я слышала про Договор, качнула головой Хоакина. Не знаю, что это, но полагаю, что вам помог талантливый колдун.
Если можно так выразиться, в тусклых глазах хозяйки дома зажегся странный огонек. Хотите узнать, что такое Договор? Что ж. Я бы предложила вам кофе для приятной беседы, но сама передвигаюсь с большим трудом. Она пошарила рукой, взяла стоящую у дивана длинную трость и махнула ей в сторону прикорнувшего в углу Педро. Эй, мальчик, сделай нам с сеньорой кофе. На кухне есть все, что нужно.
Как же вы живете одна? спросила Хоакина, провожая взглядом вылетевшего чуть ли не бегом из гостиной Педро.
Я живу с сыном, он сейчас на работе, ответила донья Ана. Именно из-за него я решилась на Договор.
В комнате повисла тишина. Хозяйка молчала, словно размышляя или погрузившись в воспоминания, а Хоакина не хотела торопить ее. Весь этот дом навевал какую-то странную дремоту, словно попав сюда, уже не надо было никогда никуда торопиться. И Хоакина бы не удивилась, если бы узнала, что донья Ана живет тут уже несколько сотен лет, вокруг нее меняется мир, а она сама остается прежней.
Молчание нарушил вернувшийся Педро, несущий поднос с кофейником, двумя чашками, сахарницей и даже небольшим блюдцем со сладостями. Донья Ана указала на столик за диваном, Педро его подвинул так, чтобы он оказался между ней и Хоакиной, поставил поднос и принялся наливать кофе.
Все, все, мальчик, достаточно, остановил его донья Ана. Иди.
Она оперлась на трость, подалась вперед и принялась сама разливать кофе по чашкам. Хоакина придвинула ближе стул и хотела помочь, но вовремя поняла, что не стоит.
Я родилась на острове Сан-Филиппе, что далеко к западу отсюда, начала говорить донья Ана, когда они взяли по чашке и принялись за напиток. На островах Акульего залива осталось гораздо больше колдовства, чем в цивилизованном мире. Впрочем, вы и сами уже это поняли, сеньора де Веласко. В детстве у меня была нянька, тогда еще рабыня. Она практиковала вуду, лечила всю плантацию и еще соседнюю деревню. Я была очарована ее умениями и даже просила научить меня. Однако родители узнали и строго настрого запретили близко общаться с рабами. Да и дара у меня не оказалось ни капли, как выяснилось много лет спустя. Няню отослали из домашней обслуги, а после отмены рабства она уехала на Пуэрто-Мариска, чтобы воссоединиться с семьей.