Не накинулись. Видимо, держали линию: мы невиноватые мимокрокодилы, он сам всех ограбил и избил.
А у дверей отделения нас уже ждал почему-то веселый капитан Тырин. Он курил у выхода и смотрел на меня как на блудного пса, вернувшегося домой, с укором и нежностью.
В родной участок как к себе домой, сказал ему я, выходя из «бобика» первым. Доброй ночи, товарищ капитан!
Доброй или нет, разберемся, хмыкнул он, выпуская облачко дыма. Как отличился на этот раз? Опять голым бегал? Или пристрелил кого?
Принцессу спасал, ответил я, глядя, как выводят преступников.
Сторожа предъявили последним, он ехал вместе с ментами. Бедолагу так трясло, что он еле ноги передвигал. Тырин забрал у Кирилла бумаги, но в отделение не спешил.
Пока он докуривал, подъехал второй фургон. Да, работа у стражей порядка, как посмотрю, кипит! Или просто день такой, народ начал праздновать. Праздновать выпивать, выпивать чудить. Когда распахнули задние дверцы, я понял, что ошибся. И ощутил себя в дне сурка: одну за другой выводили проституток со скованными наручниками руками разряженных как новогодние елки, на высоченных каблуках.
Ты смотри, улыбнулся Тырин. Твоих подруг привезли.
Положив окурок в пепельницу, примотанную к ограждению, капитан качнул головой в сторону отделения:
Пройдемте, задержанный.
И я поплелся за ним в участок можно сказать, первое место, с которым я близко познакомился в новом мире, советское, но в то же время модерновое. Вывески «СЛУЖУ НА БЛАГО ОТЕЧЕСТВА» и «СИЛА МИЛИЦИИ В ЕЕ СВЯЗИ С НАРОДОМ!» висели на своих местах, а вот про болтуна, который находка для шпиона, куда-то делась. На ее месте зиял темный на фоне обындевевшей стены прямоугольник. Зато вон круговорот проституток в природе был таким же, как и в прошлый раз.
Вы, товарищ капитан, вообще не отдыхаете? поинтересовался я по пути в его кабинет.
Тырин сейчас очень хотел пожрать, а тут я на его голову свалился. Он, по идее, мог бы сплавить меня кому-нибудь, но принял сам. Наверное, из-за звонка Алексея?
Вот выкорчуем всю преступность, гражданин Нерушимый, так сразу и отдохнем, мрачно ответил он.
В кабинете Тырин снял с меня наручники, кивнул на стул напротив стола, я занял его, потер запястья. Капитан направил на меня камеру на треножнике, проверил на компе, все ли в порядке с записью, и сказал:
Здравствуйте. Назовите, пожалуйста, ваши фамилию, имя, отчество.
Глядя в объектив, я представился.
Гражданин Нерушимый, пожалуйста, расскажите, как вы оказались на месте преступления, что увидели и как себя повели.
Я глазам своим не поверил, потому что Тырин достал ручку, белый лист и принялся записывать мой рассказ. Я так обалдел, что аж замолчал. Зачем? Видимо, бумажка в нашей стране неистребима так же, как и дурацкие фамилии на табличках в кабинетах врачей.
Пришлось снова пересказывать произошедшее, но теперь в мельчайших деталях. Запутать меня Тырин не пытался, просто записывал мои слова, иногда задавал наводящие вопросы.
Примерно на середине рассказа в дверь постучали, и в кабинет заглянул Алексей, то есть капитан Поддубный, он же лучший боец местного «Динамо». Я думал, Тырин его впустит, но он не стал вмешивать во внутренние дела отделения посторонних, хоть они и коллеги, и велел Алексею подождать. Тот, поймав мой взгляд, на мгновение прикрыл глаза.
Допрос длился еще полчаса, после чего Тырин выключил камеру, забрал подписанный мной протокол, приставил ко мне Гаврилова, а сам куда-то вышел и бродил минут двадцать. Гаврилов забыл о моих подвигах и молчал, не отвечая на вопросы. Видимо, не хотел замазываться в общении с крайне подозрительным типом. Именно к категории таких он меня, очевидно, отнес. И был, честно говоря, прав. Но враждебность эта настораживала. Как бы не запустились жернова Системы, ломающей судьбы.
Вернувшись, капитан Тырин сел на место, подвинул ко мне образец подписки о невыезде.
Заполняй.
Прежде чем вносить свои данные, я прочел печатный текст, затем текст, вписанный вручную, меня насторожило, что я прохожу по уголовному делу.
Что? На меня уголовку завели?
Один избитый тобой человек между жизнью и смертью, вздохнул Тырин. Если он придет в себя и откажется от претензий, а я думаю, он откажется Он взял паузу, намекая, что никто не хочет давать ход этому делу. Тогда, будем надеяться, обойдется.
Я поджал губы, принялся заполнять образец. Закончив, вернул его.
Можешь быть свободен, сказал капитан Тырин, протягивая мне отнятое шкетом билеты на турнир и талоны в динамовскую столовую. При необходимости тебя вызовут для дачи показаний.
Спасибо, товарищ Тырин.
Пожав ему руку, я вышел в коридор, где меня ждали Алексей и Олег.
Ну ты, блин, счастливчик! воскликнул блондин и виновато потупился. И это, я был неправ. Извини.
В смысле? уточнил я. В какой именно раз ты был неправ?
Он оценил иронию, рассмеялся, похлопав меня по спине.
Наверное, он был неправ в том, что ты выскочка. Ты профи, холодно сказал Алексей, выйдя на улицу, поправил свою меховую шапку. Честно, я бы не справился с пятерыми противниками. Кстати, двое из них бывшие сидельцы, а это ребята серьезные. Дерутся подло, коварно, а мы подсознательно все равно по правилам, понимаешь?
Понимаю, сказал я. Но я-то был не один. Рина там была, она кричала, потому я и рванул на помощь.
Алексей покачал головой:
Я знаю, что там было. Попытка ограбления стройки. Даринка, наверное, проходила мимо, услышала, как вяжут сторожа, и нарвалась. Она склонна переоценивать свои силы. А тот, кто привык отрывать мухам крылышки, рискует рано или поздно накрыть ладонью осу. Он указал на стеклянную, вполне современную кафешку с вывеской «Шашлычная». Давай заглянем туда. Жрать больно охота.
Жрать было охота, это правда. Но у меня осталось только сорок рублей. Буду надеяться, их хватит.
Донесся хохот, и из-за шашлычной вывалилась толпа подростков.
Я беспредельщик! заорал мальчишка в красной шапке, сделал зверскую рожу и ударил себя в грудь. Кто на меня?
На него набросились двое, повалили в сугроб. Четвертый их приятель ударил рукой в дырявое ведро и заорал:
Бой остановлен!
Алексей наградил этого, с ведром, таким взглядом, что тот потух и попятился.
Вот уроды! Алексей сжал кулак.
Рискуя снова прослыть невеждой, я спросил:
Кто? Мальчишки?
Теперь мне достался его злобный взгляд. Мы переступили порог переполненного заведения, где шел какой-то корпоратив, заняли единственный свободный столик в углу.
Те, кто учит мальчишек убивать и наживается на этом, процедил сквозь зубы Алексей.
Я все равно ничего не понял и решил подождать, вдруг станет более-менее ясно.
Ты слишком категоричен, Лех, сказал Олег, откинувшись на спинку стула. Беспредельные бои отличная школа жизни. И попасть туда легче, чем на официальные.
Дурак ты, Олежка, ответил Алексей.
И до меня дошло: те мальчишки изображали беспредельные бои.
А почему ты так говоришь? спросил я. Ну, про уродов, что учат мальчишек убивать?
А кто они? Уроды и есть.
Серегу, младшего брата Лехи, убили на беспредельных боях, объяснил Олег. Но там скорее несчастный случай. Ну, так говорят.
Алексей глянул на него сурово, но никак не прокомментировал. Сказанного не вернешь. Поднявшись, он спросил:
Кому какой шашлык?
Погоди, я с тобой, сказал я, вставая.
Хотелось самому посмотреть цены на табло-меню и выбрать тот шашлык, на который хватит. Оказалось, шампур шашлыка из свинины стоил двадцать рублей за двести граммов очень даже по-божески. Его я и заказал, плюс гречку с луком за пять рублей.
Я вернулся на место, а Алексей остался ждать у стойки, потом ушел в туалет.
И в этот момент меня озарило. Я же сегодня и до тех пор, пока не усну, лучший в мире уличный боец! Не боксер, не борец, а именно уличный боец! Тот, кто дерется без правил!