и возрасту, согласилась женщина, прямо взглянув на него тёмными глазами. Мне кажется, ты должен открыть свою фирму и всех переиграть. Тогда тебе всё остальное станет интересным, включая меня Давай ребёнка заведем? Мне ещё не поздно.
Ты просто хочешь привязать меня за ногу покрепче, вот и всё, констатировал мужчина, нахмурившись. Слушай, кажется, наш рейс объявили.
Он встал и взялся за ручку чемодана.
Не нужно сейчас ничего решать, предложила женщина. Вернёмся с водопадов тогда и поговорим: глупо такие вещи обсуждать в аэропорту.
Они поднялись и встали в длинную очередь, медленно продвигающуюся к стойкам регистрации. Пассажиры шли общим потоком сразу на все рейсы. Женщина, одетая в лёгкую блузку и джинсы, притягивала случайные взгляды.
Кстати, насчёт ребёнка, заметила она. Если тебе нужны развлечения, тут их окажется больше чем достаточно. Хочешь, вырастим гения? Есть такие методики, начиная с четырёхмесячного возраста. Подростками такие дети уже вузы заканчивают и всё такое. Как тебе?
Он впервые за время разговора улыбнулся:
Ещё родить не успели, а уже в вуз определяем!
На мгновение она увидела его таким, каким когда-то полюбила: сильным, энергичным и добрым.
Когда они наконец, минут через сорок, добрались до стойки регистрации, посадка на их рейс была закончена. Мужчина, глядя на служащую меланхоличную толстую бразильянку, произнёс несколько слов отчётливым русским матом. Служащая подозвала администратора, и тот, извинившись, предложил:
Вы ведь летели вначале в Сан-Паулу, потом на Игуасу другим бортом, с пересадкой, верно? Предлагаю: через три часа по этим билетам вы можете прямым рейсом вылететь на Игуасу. Мы предлагаем вам бесплатное питание, я готов перерегистрировать ваши билеты прямо сейчас.
Мужчина кивнул и снова произнёс несколько слов по-русски. Администратор воспринял всё это как согласие и быстро оформил новые билеты. Женщина отвернулась и прыснула со смеху, прикрыв рот ладонью. Водопады в Игуасу значились вторыми в мире по величине после Ниагары и располагались на границе Бразилии, Аргентины и Парагвая. Всё это находилось в двух тысячах километров от Рио-де-Жанейро, но, не посетив этого чуда, нельзя было считать, что ты побывал в Южной Америке. Поэтому поездку никто отменять не собирался, а то, что два перелёта заменили теперь одним, оказалось даже удобнее если не считать, что в аэропорту вновь предполагалась беседа длительностью в три часа. Впрочем, можно было пообедать за счёт заведения это снимало остроту разговора и естественным образом отвлекало. А в салоне самолёта полагалось спать.
В конце концов лайнер, уже заходя на посадку в Игуасу, осторожно тронул бетонную полосу колёсами и побежал в сторону стоянки, снижая скорость. Пассажиры зааплодировали; затем был автобус и вот наконец отель, откуда завтра можно двигаться на экскурсию.
Они распаковывали багаж в номере, когда женщина, включив телевизор, села на кровать и побелела от ужаса.
Смотри, сказала она.
Мужчина поднял глаза к экрану. Шли последние новости. Самолёт, в котором они должны были лететь, чтобы затем делать пересадку, столкнулся в аэропорту Сан-Паулу с выруливающим на взлёт бортом, вместе их выбросило за пределы полосы прямо в бензоколонку, где оба лайнера взорвались. Загорелись даже дома вокруг. Ни одного спасённого из ста шестидесяти пассажиров и членов экипажа не осталось: все сгорели заживо. Эти новости, с кадрами пожара, раз за разом транслировали все местные каналы, а потом продублировали по центральному.
Какой ужас! снова прошептала женщина, глядя на экран. Ведь мы должны были там лететь!
Её буквально трясло: она всё представила воочию.
Господь уберёг, отозвался мужчина, окаменело стоя там, где его застала новость. Он ещё не успел снять светлую куртку, так и застыв перед телевизором. На экране плясали языки пламени и виднелся остов самолёта. Завывали пожарные сирены.
Двое смотрели на экран и думали об одном и том же. Мужчина опустился рядом со спутницей и положил ей руку на плечо. Стало понятно, что упустить новый шанс, подаренный судьбой, было бы непростительной глупостью.
Женщина закрыла глаза и положила голову мужчине на плечо, а он обнял её так, как делал это когда-то, в самом начале. Теперь она точно знала, что назавтра, после поездки к водопадам, сможет сообщить ему о своей двухмесячной беременности, а после оставить в прошлом всё, что не было счастьем. Счастье растекалось теплом по телу, и женщина вдруг назвала мужчину тем нежным именем, которое давно уже не произносила, боясь раздражения или насмешки. Теперь это прозвучало как невысказанный вопрос, поняв который, мужчина потерся щетиной о её щеку.
Ну вот, сказал он и помедлил, подбирая слова. Потом нашёл самые точные и закончил: Вот мы с тобой и встретились.
Лотерейный билет
Маленький автобус маршрутное такси весело катил по летнемуСанкт-Петербургу сквозь зелень тополей, утреннее солнце, сквозь запах асфальта. Пассажиров было немного, и молодой, лет двадцати трёх, загорелый белобрысый паренёк в рубашке с коротким рукавом, сидя рядом с темноглазой и темноволосой девушкой, что-то ей оживлённо рассказывал. Та вошла в микроавтобус минут пять назад, и паренёк, улыбнувшись, сразу же завязал с ней разговор и вот теперь она уже белозубо хохотала, запрокидывая голову с тяжёлой каштановой гривой.
Мне, вообще-то, сейчас выходить, предупредила паренька девушка, но оказалось, что он тоже едет именно сюда, и вообще им по дороге, так что он её проводит.
Они вместе шли почти до её дома, но на углу завернули в кафе и посидели на улице, под тентом, на лёгоньких стульчиках за белым пластмассовым столиком. Официантка принесла им кофе, и паренёк рассказал, что недавно окончил физический факультет университета, а теперь работает по специальности, только вот ездить в лабораторию приходится далеко за город. Она сообщила в ответ, что тоже окончила вуз, только педагогический, и вот, первый год преподаёт в школе: непривычно, но очень интересно, потому что первоклашки народ благодарный.
Он говорил про свои лазеры и как с их помощью можно кодировать любую информацию, но девушка вдруг перестала его слышать потому что смотрела, как он улыбается, как пьёт кофе и ставит чашечку на блюдце, чтобы, размахнув руками, объяснить и показать ей нечто необычное, а между ладонями у него в этот момент словно возникает тонкий рубинового цвета луч.
Но дело было не в луче, а в том состоянии, когда сердце у неё замирало словно бы от страха, и даже дыхание останавливалось в абсолютно определённом предчувствии чего-то необычного, входившего не спросясь в её судьбу и проводившего грань в этой судьбе, деля её на две неравные части: первую, маленькую и незначительную, которая сложилась до сих пор, и ту, другую, простиравшуюся на весь последующий отрезок жизни. Такое размежевание происходило прямо на глазах потому лишь, что она сидела здесь, на солнечной стороне улицы в кафе под тентом, и слушала, как загорелый молодой человек рассказывает ей о чудесах техники, в которых она могла понять лишь то, что он ими занимается и хорошо владеет вопросом.
Он шутил, рассказывая, как добился после окончания вуза распределения по любимой тематике, в лицах представляя профессоров, которые пытались его отговорить от занятий явно неперспективной, с их точки зрения, проблемой. Такое противоборство в конце концов получило неожиданный финал: вместо диплома он преподнёс им чуть ли не докторскую диссертацию и вот теперь проверяет свои собственные нетрадиционные предположения на дорогой научной аппаратуре. Девушка даже не пыталась что-то спрашивать по сути того, о чём рассказывал собеседник. Она в ужасе думала о том, что же ей делать с самой собой той, которая за какие-то полчаса перестала быть прежней, будто бабочка появилась из кокона. Понять, во что же именно она превратилась буквально на глазах, было пока невозможно. Паренёк шутил, а она даже смеяться теперь в ответ не могла: сидела и смотрела на этого свалившегося с неба молодого человека, на его губы, что-то продолжавшие произносить, и на его тонкие пальцы, то и дело складывавшиеся в какую-то новую фигуру, чтобы прояснить для неё суть дела. Единственное, чего она теперь хотела, получить у жизни хотя бы минимальную паузу, чтобы успокоиться и попытаться найти свою новую линию поведения.