Не грусти, Арджуна! Больше всех мужей любит тебя твоя царица. Ты лучший! И скоро докажешь это на царских состязаниях, состязаниях великих воинов.
Состязание Пандавов и Кауравов
Закончилось обучение, и Дрона предложил царю Дхритараштре показать мастерство царевичей всему миру.
Обрадовался царь, но и опечалился одновременно:
Я горько завидую сегодня зрячим, которые увидят доблестные подвиги моих детей. Брат мой, мудрейший Видура! Помоги Дроначарье подготовить все к состязаниям.
Дрона и Видура выбрали подходящий день, когда все звезды благоволили царевичам, совершили положенные ритуалы, повелели построить трибуны и помосты для зрителей, соорудить арену для выступающих.
Настал день состязаний. Звучала торжественная музыка, толпа зрителей, которая не умещалась на огромной площадке, взволнованно колыхалась, словно бушующее море.
Учитель Дрона в белой одежде, с белыми, седыми волосами, белыми усами, умащенный белой священной глиной Ганги, в сопровождении сына Ашваттхамы, облаченного в красные одежды, вышел на арену, и словно яркая Луна, сопровождаемая Марсом, взошла в безоблачном небе.
Затем на арену вышли сто пять царевичей в сияющих доспехах. Казалось, сами звезды спустились на землю! Горели холодным, белым светом их мечи и доспехи, красным отблеском решимости и отваги светились глаза.
Взмахнул белым платком Дрона, и началось! Летели сплошным ливнем стрелы, гремели палицы, звенели острые мечи, ревели слоны, яростно сталкиваясь друг с другом, ржали златогривые кони, запряженные в колесницы.
Сошлись два непримиримых и равных по доблести и силе противника Бхимасена и Дурьодхана. Их палицы напоминали большие горы с сияющими снежными вершинами. Затянув пояса, стояли они перед боем друг против друга, глаза в глаза. Их сила и решимость возрастали с каждым мгновением.
Как разъяренные быки, метались они направо и налево. Взлетали вверх и падали вниз тяжелые палицы.
Зрители бесновались кто был за среднего Пандава, кто за старшего Каурава. Опасаясь, что толпа не выдержит напряжения, и ее ярость выплеснется наружу, затопив все кругом, как во время паводка, учитель царевичей остановил поединок.
Несравненный Арджуна
Еще горел пожар всеуничтожения в глазах противников, еще пылали их щеки Но вот на арену вышел величественный Дрона. Смолкла музыка. Замерев, слушали зрители громоподобный голос богоподобного учителя:
А теперь вы увидите того, кто мне дороже сына, первого среди равных, подобного в воинском могуществе самому громовержцу Индре.
Облаченный в серебряные доспехи, нестерпимо сверкающие на солнце, как серебряная Луна на черном небосклоне, вышел на арену Серебряный Воин Арджуна.
Вострубили раковины, взыграли трубы, взгремели барабаны.
И вдруг рокот пробежал по трибунам:
Смотрите Кришна! Царь благоденствующей Двараки, друг Арджуны. Говорят, что у него шестнадцать тысяч дворцов, шестнадцать тысяч жен! Пришел посмотреть на мастерство своего друга.
При виде Арджуны слезы восторга и гордости полились из глаз Кунти, молоко вдруг прилило к груди:
Сын! Сын?!
И горькое предчувствие сдавило горло Златокудрой Царицы, перехватило дыхание
Огненным оружием зажег огонь Арджуна и потушил его движением руки. Вызвал поток воды целый океан! и остановил его: ушла вода, будто ее и не было. Налетели свирепые, буйные ветры и, свернувшись калачиками, улеглись котятами у ног повелителя Арджуны. Сошлись огромные горы и рассыпались в прах перед Серебряным Воином.
А где же он сам? Пропал, исчез на глазах у всех несравненный Арджуна!
Взгляните наверх, за трибуны! Видите? Движется железный вепрь мишень! переговаривались зрители.
И вдруг откуда ни возьмись вырвался град стрел Арджуна появился на арене, и все они, как одна, вонзаясь в оперенье друг друга, попали в цель. Длинный сверкающий мост, мост в бессмертие, славу!
Явление Золотого Воина
Закончил свое выступление Арджуна. Закончились состязания. Смолкла музыка, стали расходиться люди, переговариваясь, обсуждая невиданное зрелище. Но вдруг послышались раскаты грома.
Нет! вскрикнула Кунти. Нет, Карна, нет!
Но поздно! Словно исполин, подобно тысячам слонов сотрясая землю, вышел на арену неизвестный воин. Глаза медовые, волосы отливают золотом, в ушах золотые серьги, что горят безжалостным огнем уничтожения, на могучем теле золотой доспех-панцирь. Ростом и стройным станом напоминает он золотистое пальмовое дерево, а могучим телосложением Гималаи.
До чего красив Карна! Это увидели все, от мала до велика. Даже Серебряный Воин померк рядом с ним Золотым Воином!
Был наделен Карна мощью слона и бесстрашием льва. Голос его рык! был подобен раскатам грома, шуму непокорной Ганги, бушующей во время половодья.
Приветствую вас, досточтимые цари! Приветствую тебя, великий лучник Арджуна! Пусть увидят все, кто из нас лучший. На твою погибель, на твой позор пришел Карна. Сокрушу я сегодня твою славу, перекрою умением и могуществом твои подвиги!
Затихли трибуны, слышно, как летит пчела. Черно-золотая Кто этот Карна? Что за царевич? Какой страны? прогудели удивленные возгласы, гул которых нарастал, словно бушующая волна.
Не успел еще договорить Карна, как вскочили, словно подброшенные неведомой силой, трибуны. Все, как один человек!
И возрадовался, возликовал, окрыленный надеждой, Дурьодхана: «Небо слышит меня! Нашелся достойный противник, тот, кто сразит, наконец, ненавистного Арджуну».
На один лишь миг почувствовал Арджуна смятение. Выплеснулось оно из его голубых глаз, как вода из наклоненной чаши, и заметил это Карна. Обрадовался! В точности исполнил он те же подвиги, которые показал Арджуна, даже быстрее и лучше. И зажглись золотые глаза огнем радости, торжеством победы, величием золотого подвига!
Обрадовались Кауравы, начали они обнимать Карну, говоря ему:
Добро пожаловать в нашу семью, мощнорукий! Твой приход для нас большая удача. Ты воистину благороден! Отныне царство Куру в твоем распоряжении.
Ничего не надо мне, Дурьодхана, ничего, кроме твоей дружбы. Мое единственное желание сразиться с сыном Кунти, Арджуной!
И завязалась дружба черно-золотая Стремительная, смертельная, жалящая как пчела! Золотая у Карны. Его дружба, его слово крепки, как и сам Карна. Черная у Дурьодханы. Он уже придумал, как использовать нового друга, погубив и его, и Арджуну. Давно понял Дурьодхана, что никогда не одолеть ему двоюродных братьев в честном поединке, и задумал он извести Пандавов хитростью
Проклятие Парашурамы
Карна был учеником прославленного брахмана Парашурамы, Рамы с Топором самого Вишну!
Когда-то давно, когда захлебнулась Земля от зависти и злобы царей-кшатриев, царей-воинов, стала молить она Вишну: «Не оставь! Спаси! Освободи!»
Вишну всегда приходит на помощь. Он самый могущественный, самый милосердный. Пришел на Землю Вишну в образе Парашурамы, Рамы с Топором. Вызывал он на бой воинов-кшатриев, воинов-царей. Бился он с ними не их оружием своим. Всех одолел великий брахман! Брахманы всегда побеждают, ведь за ними Вишну, а они Его слуги. Так было и будет во все времена
И вновь захлебнулась Земля, но на этот раз красной горячей кровью кшатриев. А уцелевшие воины-цари бежали в разные концы света. Вот у кого учился Карна! Но чтобы стать его учеником, обманул Карна своего учителя: сказал, что он брахман, ведь Парашурама не обучал кшатриев. Случайно узнал Парашурама об обмане любимого ученика, и сжалось жесткое сердце великого брахмана в горькой муке.
Однажды отдыхал Парашурама от долгих трудов, положив свою тяжелую, седую голову на колени любимого ученика. И вдруг огромное жалящее насекомое заползло на бедро Золотого Воина и стало вгрызаться в его плоть. Тот страшный облик принял сам Индра, божественный отец Арджуны, который узнал о ненависти Карны к царевичу. Кровь потекла по ноге Золотого Воина, но стерпел он страшную боль. А как иначе? Любимый учитель спал на его коленях. Парашурама почувствовал, догадался не брахман! Не мог такую боль стерпеть простой брахман. То кшатрий, царь, великий воин!