— А теперь тихо! — приказал хозяин в темном подвале.
Все притихли.
Было темно, хоть глаз выколи. Ни малейшего лучика света.
Послышался скрип глиняной посуды и металлический скрежет.
— Ведьма убита, — зловеще промолвил хозяин.
— Ииииииниии, — ответили дети.
— Ведьму убили вот этим иожом.
Он передал нож. Нож пошел из рук в руки по кругу. Время от времени слышалось хихиканье, крики, объяснения взрослых.
— Вот ведьмина голова, — прошептал хозяин и передал какой-то предмет сидящему рядом.
— А я знаю, как играют в эту игру, — радостно воскликнул в темноте один мальчик. — Достаешь из холодильника куриные потроха, передаешь по кругу и говоришь: „Вот ее потроха!“ Потом делаешь из глины голову, передаешь и говоришь, что это ее голова, а на кость из супа говоришь: „Это ее рука“. Потом берешь стеклянный шарик и говоришь: „Это ее глаз!“ Потом берешь зернышки и говоришь: „Это ее зубы!“ Потом накладываешь я пакетик сливового пудинга, передаешь и говоришь: „Это ее желудок!“ Я знаю, как в это играют!
— Молчи, а то все испортишь! — шикнула на него какая-то девочка.
— А вот ведьмина рука, — продолжал Мич.
— Ииииииниииииии!
Предметы все ходили и ходили по рукам, как печеные картофелины. Одни дети кричали и боялись их брать. Другие убегали на середину подвала и ждали, пока страшные предметы пройдут их очередь.
— Подумаешь, куриные потроха! — засмеялся мальчик. — Хэлен, иди, не бойся!
Предметы передавались из рук в руки один за другим, время от времени раздавались испуганные крики.
— Вот ведьмино сердце, — сказал хозяин.
Шесть или семь предметов ходили по кругу в дрожащей от смеха и страха темноте.
Луиза громко сказала:
— Марион, не бойся, это ведь игра.
Марион ничего не ответила.
— Марион? — спросила Луиза. — Ты боишься?
Марион молчала.
— Все в порядке, — ответил муж. — Она не боится.
И снова движение по кругу, снова крики страха и веселья.
— Марион! — вновь позвала Луиза из дальнего конца подвала.
Все вокруг разговаривали.
— Марион! — повторила Луиза. Все притихли.
— Марион, скажи, ты не боишься?
Марион не ответила.
Муж стоял там, у лестницы.
Луиза позвала снова:
— Марион, ты где?
Нет ответа. Подвал безмолвствовал.
— Где Марион? — спросила Луиза.
— Она была здесь, — ответил какой-то мальчик.
— Может быть, она наверху.
— Марион!
Молчание. Мертвая тишина.
— Марион! Марион! — закричала Луиза.
— Зажгите свет, — предложил кто-то из взрослых.
Предметы перестали передавать. Дети и взрослые держали в руках останки ведьмы.
— Нет… — у Луизы перехватило дыхание. В темноте заскрипел ее стул. — Нет! Не зажигайте свет, не зажигайте, о Боже, не зажигайте, я умоляю вас, не зажигайте, нет!!!
Луиза истошно закричала. Весь подвал словно онемел от страха.
Никто не шевелился.
Все сидели в темноте, остолбеневшие от неожиданного поворота игры. На улице завывал ветер и бился о стены дома, запах тыкв и яблок смешался с запахом предметов, которые присутствующие держали в руках. Один мальчик воскликнул:
— Я сбегаю наверх и посмотрю» — не надеждой побежал наверх, выскочил на улицу, обежал четыре раза вокруг дома, снова и снова выкрикивая: «Марион! Марион! Марион!» — и наконец вернулся в замерший в ожидании подвал, промолвив: «Ее нигде нет».
И тогда… какой-то безумец зажег свет.