Другое дело Князь, двор, армия. Им всегда всего мало. Бесовские фермеры, собирающие пыльцу мерзости с мелких людских грешков, вносят в казну законную десятину. Бесовские пролетарии на адских фабриках перерабатывают её в чистую хтонь, которая затем поступает на военные склады. Она постоянно расходуется в локальных конфликтах, так всегда было и так всегда будет. Но даже в едином плановом хозяйстве порой случается перепроизводство и затаривание, когда склады ломятся от хтони. Тогда у тёмной знати начинают чесаться лапы, начинаются разговоры о реванше и чёрном переделе.
Николая, естественно, живо интересовало, что сейчас творится на адских складах, каков прогноз на ближайшие годы. Но Бестия, похоже, и сама толком ничего не знала.
Не суетись раньше времени, посоветовала она, если случится прорыв, ты это почувствуешь. Все это почувствуют.
6
Николай почувствовал это уже через несколько дней. Вечером он, как обычно, решил пробежаться по соцсетям, посмотреть новости. Но дальше фейсбука пройти не смог, жести хватило с лихвой. Он жестом подозвал к себе чертовку.
Беська, это уже оно?
Где?
Вот, подпись под фотографией: «Оторвало лапки личинке колорада». Я понимаю, это больной человек написал, на всю голову убитый. Но ведь эту жуть копипастят тысячи, а лайкают десятки тысяч! Что случилось с людьми?
Бестия забралась на подлокотник кресла и всмотрелась в экран.
Да, ты прав. Это прорыв хтони, и довольно мощный. А хуже всего, что этим дело не ограничится. Скоро весь мир начнёт лихорадить.
А ты можешь сказать, где будет следующий выброс? спросил Николай.
Догадайся с трёх раз, ответила чертовка, где тоньше всего, там и будет рваться. Так всегда бывает.
Она потянулась к клавиатуре и закрыла окно с фотографией.
Кстати, а почему ты назвал эту копипасту жутью? Всё ведь давно к этому шло, столько звоночков было только слепой бы не заметил.
От этого она не перестаёт быть жутью, ответил Николай.
Вот сразу видно, что ты не философ, вздохнула Бестия. А когда я заходила на огонёк к геру Хайдеггеру, мы с ним все эти феномены по полочкам разложили. Страх то, что чувствуют перед уже известным, жуть перед неизвестным, ужас перед внезапным неизвестным.
Постой, постой! перебил её Николай. Какой, на хер, гер? Ты же говорила, что ещё девочка. Или это в другом смысле?
Фу! сморщилась чертовка. У вас, людей, только одно на уме! Даже ваше высокое искусство всего лишь сакрализации места, «где исход находит метаболический процесс». А у нас внизу отношения чистые и высокие, никакой метаболической грязи. Не веришь? Могу междуножие показать.
Николай в испуге замахал руками.
Нет, что ты, не надо!!!
Зассал, удовлетворённо заметила Бестия, а напрасно. Нечего было бояться, ничего бы ты там не увидел. Нет у нас первичных половых, а вторичных там паче.
Я не это имел в виду, смутился Николай.
А что же?
Ну, не знаю. Какую-то женскую инициацию, когда девочка-бесёнок кончается и начинается женщина-бесовка. У вас же есть что-то подобное?
Бестия презрительно дёрнула плечом.
Зачем? Это людям надо, чтобы кто-то взрослый тряхнул за шиворот и сказал: «Всё, детство закончилось, ты уже не мальчик, ты мужчина; иди работать или воевать». А нам это не нужно, мы сами всё про себя знаем.
И что ты про себя знаешь? спросил Николай.
Что я ещё подросток. По нашим меркам, конечно.
Николай задумчиво почесал бороду.
А скажи, подросток, после твоего бывшего
Мартина?
Да, его самого. После него у тебя кто-нибудь был?
Барышням таких вопросов не задают!
А серьёзно?
Чертовка нахмурилась.
Почему ты об этом спрашиваешь?
А сама не догадываешься? Сложи два и два, построй логическую цепочку. Тридцатые годы Хайдеггер ты прорыв хтони. А теперь: наше время я ты прорыв хтони. Похоже?
7
Чертовка соскочила с подлокотника и возмущенно уставилась на Николая.
Ты на что намекаешь, патлатый?! Хочешь сказать, что я тут как-то замешана? Да я по жизни пацифистка, мне война как крест в горле! Это ты солдат Светлого воинства, а я мирный обыватель, мирняк, как у вас говорят. Мне разборки Князей глубоко фиолетовы, я могла бы и дальше с тобой дружить, если бы ты был, как я, гражданским. Но ты же солдафон, ты сам всё порушишь, сам со мной порвёшь. И ты же меня ещё в чём-то обвиняешь!
Почему это я сам всё порушу? спросил Николай, ошарашенный столь мощным отпором.
Чертовка пожала плечами.
Ты же бывший офицер, должен знать, как работает военная пропаганда. Тебе промоют мозг, убедят, что хороших чертей не бывает, что все черти враги, подлежащие немедленному уничтожению. А во время войны любой контакт с врагом предательство, причём, даже не Родины, но всего человечества. Ты готов к тому, что тебя объявят предателем?
Но нет же ещё никакой войны, возразил Николай.
Бестия посмотрела на него с нескрываемым сожалением.
Поп, ты же не совсем тупой. Ты же видел хтонь прорвалась. Значит, война неизбежна.
Потому что пропаганда уже опустилась до людоедства? спросил Николай, вспомнив подпись под фотографией.
Если бы. Воевать будут, потому что Чёрный Князь искусственно изменил процентное распределение греховности. Экономические интересы, ничего личного. Хотя обе стороны, конечно, обставят это как войну за свои идеалы.
А как же иначе? удивился Николай. Война с адом святое дело! За веру, за принципы. Зло должно быть повержено. А инферно зло.
Ну да, конечно, кивнула Бестия, если речь о людях, то коллективная ответственность это нацизм и мракобесие. А если о чертях то пожалуйста, чеши всех под одну гребёнку! А мы, между прочим, все разные, как и люди. Это тебе в голову не приходило? Я что, по-твоему великое зло? Так давай, замочи меня! Где твоя святая вода?
Ты нет, смутился Николай, наверное, нет.
Чертовка презрительно скривила мордочку.
Знаешь, на кого ты сейчас похож? На черносотенца, заявляющего: «Я не антисемит, у меня даже есть друзья-евреи».
Ну извини, сказал Николай. Мне нужно время, чтобы во всём разобраться. Всё слишком сложно.
А никто и не обещал, что будет просто, фыркнула Бестия.
Николай надолго задумался. Потом сказал:
И всё-таки, по поводу Хайдеггера объясни как-нибудь эти аналогии. Согласись, на случайное совпадение это не очень похоже.
Чертовка взмахнула лапками.
Да не знаю я! Это как-то само выходит, тянет меня к людям. Возможно, неосознанно хочу что-то изменить. Вот только в мужчинах я так и не научилась разбираться. С Мартином ничего не получилось, уж на что умный был мужик. Да и с тобой вряд ли что-то выйдет. Ты ведь даже на миг не допустил мысли, что можешь остаться гражданским то есть, что мы можем остаться друзьями. Ты воин; знаешь, что тебя призовут, промоют мозг военной пропагандой и кинут в самое пекло. А я буду сидеть на жопе ровно и вспоминать наши разговоры. Тоска
А не боишься, что и тебя тоже того? Николай провёл ладонью по горлу. Что ад падёт, и всех чертей по законам военного времени?
И не мечтай! ответила Бестия. Я не одну войну пережила, видела, как это бывает. Инферно нельзя сокрушить, прими это, как физический закон. И Чёрный князь никогда не сможет победить окончательно по той же самой причине. Победа одной из сторон будет означать лишь сдвиг экстремума гауссианы в распределении греховности. Причём, чем сильнее будет сдвиг, тем больше напряженности останется после победы. А самое дебильное здесь в том, что через некоторое время привычное распределение всё равно восстановится, как будто никто и не воевал. Все трофеи временны и, честное слово, не стоят затраченных жертв. Но сейчас, как и всегда, вам будут втирать про Судный день. «Это есть наш последний и решительный бой», «До основанья, а затем» и прочую лабуду. И вы, конечно, поверите ибо жизнь у людей слишком короткая, а память ещё короче.