Печально, праздничный наряд
Недолго выглядит парадным;
Ветра закружат листопад,
Стиляга станет неопрятным.
Дождём размоет все тона,
Исчезнет буйство ярких красок;
Сентябрь отдаст себя сполна,
Мир погружая в грёзы сказок.
17.09.2022
Поэтические листки: Андрей СКРЫЛЬ, Даниил СЕМЁНОВ, Юрий КИТАЕВ
Андрей СКРЫЛЬ. «У нас с тобой одна судьба, но я буду позже»
Из детства
Звенит"
весенняя капель,
Играет
лейтмотив упругих веток.
Живым ключом
гудит
природная купель.
И на земле
от детских ног
Оставлен
свежий слепок
Хокку
Дзен цветущих садов.
Пение птиц умолкает.
Наступает багряный закат
***
Сакуры лепестки.
Ветер срывает и несёт их к реке.
Солнце медленно клонится к закату.
Я созидаю.
***
Дули ветра, море шумело.
Океаны плескались,
лаская дикую сушь.
А в небе ночном
звёзды горели
взглядом блаженных душ
***
Нежно укроет тебя бахромой
Цвета сандаловых красок,
Расцветшею тёплой весной
Безликая ночь.
И я буду рядом с тобой
Без тени сомнений и масок.
Даниил СЕМЁНОВ. «А может, игры разума»
***
Включаешь свет и видишь коридор,
оставленный тобой перед уходом.
Всё в нём осталось прежним.
Мимоходом
шагало время,
как бесшумный вор.
Пространство было вышито молчанием,
пылинки плыли звёзды в пелене
большого солнца в кухонном окне,
вскрывающего тёмное отчаянно.
Но ты вошёл, ворвалось завихрение,
соприкоснулись внешний холодок
и тёплое квартирное течение,
толкающее белый потолок.
Включаешь свет и видишь коридор
А без него нет паузы в звучании.
Ты продолжаешь давний разговор
о том, что мир покинуло Сознание.
20 августа 2020
Стенания
Кардиограмма посторонней тишины,
имеющей дыхание в квартире,
пульсирует в прожилках у стены,
точнее у бетона в сердцевине.
Там лунное сплетение ночей,
самозабвенно отторгающих рассветы,
хоронит тайны в порах и секреты,
а также гул заведомо ничей.
Прижаться ухом, значит распознать
средь речи человечьей, как за печью,
иные виды жизни, что не легче,
ведь Морзе не поможет тут,
видать.
Стенания/воспоминаний гулы -
плод вещий сквозь заспазменные скулы,
а может, игры разума опять.
20 сентября 2022
Юрий КИТАЕВ
***
Недосягаемо, хотя светло
Ввысь устремленные этажи
Через границу, через стекло
Видим красивую чистую жизнь.
Ходит по свету Иван-дурак,
Во дворце скучает невеста его,
Еще не знает о нем ничего,
Думает, что в жизни ее все не так
Недосягаемо, хотя светло
Ввысь устремленные тополя
Небо дождями на нас стекло,
К небу приблизились наши поля.
Полно, царевна, не мучь, не плачь.
Ну, Несмеянушка, улыбнись
Веселые лошади несутся вскачь
Может быть, вдаль, а может быть, ввысь.
***
Полночь. Улица. Крики. Звонки
Не начать ли нам с новой строки?
Мир разбит на большие куски,
Телефонная трубка. Гудки.
Полночь. Улица. Пыль и жара.
Мы больны или просто пора?
В переулке удар топора:
Не лихая ль настала пора.
Полночь. Улица. Здесь я один.
Люди спят. В мире нет никого:
Ни улыбок, ни улиц, ни спин.
Я один. Я молчу. Я живой.
«В поисках жемчужины»
Александр ФОКИН. Февраль
Пора чернила брать и плакать,
Сосульки будут рядом петь
Как долгожданна эта слякоть,
И незакатна Солнца медь.
А там и Пушкин с Пастернаком
Добавят слёз или чернил
Уже февраль! Пора всё на кон!
Чтоб мир по-русски говорил!
04.02.2023.
Евгений ЧЕКАНОВ. Огненный вал
Окруженная огненным валом,
Вдалеке от земных пустяков,
Ты стоишь и во взоре усталом
Бродят тени минувших веков.
То коричневый отблеск, то красный
Промелькнет и уйдет в никуда.
А во лбу, словно призрак ужасный,
Полыхает, не гаснет звезда.
Но стоишь ты за огненным валом,
Своим собственным светом светя,
И в мечтаньи своем небывалом
К небесам воздымаешь дитя.
На скрещении счастья и горя
Там, где прадед пахал и певал,
Ты стоишь и от моря до моря
Простирается огненный вал.
05.03.2022
Денис ШИРОКОВ. Вот и всё
Вот и всё. Вот и кончилось лето.
Отшумела лихая листва.
Только тёплое сердце поэта
всё шумит, подбирая слова.
Всё шумит Мне не надо другого.
Я спокоен за выбранный путь.
Как дыханье, как ветер, как слово,
я могу в эту осень шагнуть.
«Художественное слово: Проза»
Евгений ЧЕКАНОВ . Отец где-то здесь
(повесть, написанная в 1993 году)
Вы умерли: казалось вы никому не нужны. И вот,
когда вы забыты всем миром и, так сказать, испытываете
пустыню небытия, около вашей могилы начинает
копаться какая-то любящая рука разбирает надпись на
могильной плите, поправляет землю и иногда воткнет
цветок: вы вдруг среди ледяного небытия согреваетесь
человеческою теплотою, и для вас начинается еще вторая,
удивительно интимная и милая жизнь. Грустно, что операции этой подвергаются только писатели: следовало
бы каждому человеку иметь для себя подобного копуна.
Василий Розанов
Ночь хоть глаз коли. Но по тихому плеску воды под ногами, по влажной свежести воздуха я безошибочно определяю: это река. Большая река, медленно текущая во тьме неизвестно откуда и неизвестно куда.
Неподалеку, вверху, одиноко светится оранжевый квадратик окошка. Там, на высоком незримом берегу, дом, тепло, свет, люди. А мне надо плыть
Шаткий плотик из нескольких бревен, перехваченных железными скобами, готов к путешествию: в моих руках длинная жердь, я упираюсь ею в дно ну, поехали? Но резкий толчок вдруг сотрясает плот, бревна подо мною начинают гулять, ходить ходуном это кто-то неуклюжий и грузный прыгает ко мне с берега и, шумно дыша, устраивается за моей спиной. Кого еще принесло? Мне и одному-то еле-еле хватает тут места
Это отец. На плече у него длиннющий рыбацкий намет, браконьерская снасть времен моего детства. С помощью этой штуки мы налавливали, бывало, по ночам целые ведра
плотвы и подлещиков. Ну, папа «в своем амплуа» без инструмента шагу не ступит
С трудом подавив раздражение, я осторожно отправляю в путь погрузившийся в воду плот. Удержит ли он двоих? Вода плещет и холодит ноги; вверху и вокруг огромный, непроглядный купол ночного космоса
Что это за река? Жизнь? История? Судьба? Душа? Куда и зачем я должен плыть? Почему мой плотик так шаток? Почему в моих снах так часто царит тьма?
Скоро отец отяжелит мою жизнь. Видимо, так я должен был понять его появление в моем сне первое появление за долгие годы. И ведь мог понять, мог! То, что сон необычен, я смутно сознавал уже там, во сне. С первых же мгновений, хотя там не было ни мгновений, ни лет, не было времени, я испытывал удивительное, ранее незнакомое мне ощущение какой-то сверхдостоверности происходящего. Это ощущение трудно передать словами, но я помню, что оно было сильным и острым: я знал, что эта ночь, эта река, это плот настоящие, а всё остальное об остальном мне ничего не было известно. Это было ощущение полноты и окончательности бытия: всё то, что существовало бы кроме этой ночи и этой реки, было бы лишним, нарушало бы целостность мира
Уже проснувшись, я некоторое время продолжал жить этим ощущением, и тут же, включив свет, на первом попавшемся клочке бумаги записал корявыми буквами содержание сна, на память о странном видении.
Но то, что оно было вещим, я тогда не понял.
А вдруг я не разгадал его и сейчас? Вдруг мой сон предвещал мне не только то, что через два месяца мой отец умрет от сердечного приступа? Вдруг это ночное путешествие по неведомой реке сулило что-то еще неразгаданное, тайное, темное?
Почему на плоту больше никого нет ни моей матери, ни брата, ни других близких? Почему светящееся окошко так высоко, так недостижимо? Почему отец прыгнул на плот перед самым отплытием? Что во всем этом судьбоносно, а что случайно?
Только прожив до конца отпущенные мне годы, я смогу, быть может, как-то ответить на эти вопросы. Но что толку в пророчестве, которое нельзя разгадать до его исполнения?
И вот что еще тревожит меня: зачем отец взял с собой эту запретную, незаконную снасть? Неужто без нее никак?