Что-то случилось?.. я помолчала в ожидании ответа.
Варвара моя давняя приятельница, жена Сергея, хорошего друга Адама. Как я забыла о ней, о них, будто кто-то стёр их из памяти? Я не любила с ней сплетничать априори, но когда мы собирались семьями, то отлично проводили время. «Боже! Как же я могла забыть?» стучались в голове бесконечные как, и натянуто вежливо спросила:
Ой! Привет! Очень вовремя ты напомнила о себе моё сердце удвоено заколотилось.
У тебя всё хорошо? её голос был мягок, как всегда.
Неискреннюю радость Варвара отметила сразу. Мой голос с хрипотцой её насторожил, и она повторила вопрос. А я никак не включалась в беседу. Увлечённая написанием исповеди, я действительно не могла говорить.
Нормально, всё, что я выдавила из себя.
Я звоню не потому, что мне хочется поболтать о пустяках. Ты же знаешь, что я люблю общаться с глазу на глаз и телефонные сплетни мне ни к чему, она, как всегда, была прямолинейна и за это я её любила.
Дорогая, как я рада тебя слышать! Рада безмерно Может ты моё спасение? Как давно мы общались опомнилась я и включилась в беседу.
Я хочу сообщить, что Адам живёт у нас на даче под предлогом, что ему нужна тишина для работы над проектом его мечты. А дома ему мешают дети. Это правда?
Я замешкалась, а она продолжала излагать:
Я пару раз предлагала Адаму встретиться семьями, но он уклонился, и я почуяла что-то неладное. Ты не приезжала. И дети тоже. Я заподозрила, что вы в ссоре, и хочу убедиться в правильности прогноза.
Да Да, это так! Спасибо, что ты позвонила и сообщила где он. Для меня это очень важно. Я хочу с ним встретиться, но не знала, где искать. Он ушёл и ничего не сказал. Я не стала рассказывать приятельнице о нас с Адамом. Зачем лишний раз трепать языком. Вдруг всё наладится. Никто из друзей не должен узнать, что между нами пробежала кошка.
Жаль, что так случилось. Нужно же было в первую очередь позвонить мне. Ты не забыла, что мой Серёга твоему Адаму лучший друг!
Я задержалась и протяжно ответила:
Забыла!
Варя возмутилась:
Надо же! Раиса, я же всегда на связи.
Варь, извини, что я забыла. Можно, я немедленно поеду к нему? Мне надо. Очень!
Ну, конечно! Давай, поезжай, а я приеду чуть позже. Там и увидимся. Будем вас мирить, и положила трубку.
Взволнованная разговором, я забыла обо всём на свете, и о письме в том числе, оставив его лежать на кухонном столе.
Стремглав принарядившись, я перед уходом оглядела себя в зеркало, и, не найдя изъянов, в спешке пролив на себя пол флакона духов, незамедлительно бросилась к машине. Это была удача. Судьба кинула мне кость, и я как оголодавший пёс бросилась на неё. Предчувствие подсказывало, что моим мучениям пришёл конец, и сегодня я покончу с неопределённостью.
Я верила, что впереди нас ждёт жизнь с чистого листа, если, конечно, Адам не будет возражать. Я решила вернуть его себе во что бы то ни стало, хотя в ответном желании Адама не была столь уверена.
Мотор «Subaru Forester» зашуршал, колёса взвизгнули и, сорвавшись с места, полетели по дороге с лёгким шелестом шин. Щёки пылали, взгляд горел, я стремилась резво преодолеть расстояние.
Предвкушая встречу с Адамом, я мечтала о примирении, строила воздушные замки и вдруг вспомнила, что оставила на столе письмо. На выдохе моё лицо обожгли миллионы иголок. Ведь в нём все доводы и доказательства моей любви. Что же я ему скажу?.. Объясняться словами сложно, ляпнешь лишнее, выскажешь обиду и понеслась ругань, обвинения, скандал. После пары затяжек, я успокоилась и, отбросив беспокойство, погрузилась в динамику музыки, льющейся из колонок. Ноты смешались с моментами прожитой жизни и превратили воспоминания в сладкий коктейль. В душной пробке я угорела от выхлопных газов, и с моим сознанием случились странные метаморфозы, перед глазами поплыли вырванные эпизоды из прошлого. Нестерпимо захотелось вернуться к детям, прижать их светло-русые головы к животу и расцеловать в солнечные макушки. От тоски по малышкам и счастливым будням накатили слёзы.
*
Прошло четверть суток, как я находилась в роддоме. Это были мучительные и болезненные минуты. Мужественно превозмогая боль, я покрикивала в момент схваток. Молодая акушерка заботилась обо мне и о будущем ребёнке. Принимая роды, она будто главнокомандующий отдавала приказы, призывала к рассудку, который то и дело сбегал.
Давай, тужься! кричала она. Уже головка появилась! Не жалей себя! Если не родишь сию минуту, то потеряешь ребёнка задушишь в проходе. Она пугала меня различными исходами при родах. Или начнём всё заново: ставить капельницу и ждать потуг или на кесарево сечение отправлю.
Нас было двое готовых разродиться. Как ей удавалось лавировать между обеими, загадка. Некогда было утешать и думать о нашей боли, она не должна была допустить потерь. Её главная задача, сберечь ребёнка и вдохнуть в него душу, чтобы новорождённый встретил в здравии этот чудесный мир. Нет более ответственной и в то же время интересной работы, чем помочь явить на свет человека.
С каждой потугой из меня вырывался здоровый крик, похожий то на скрип тормозов, то на стон бурлаков, тянущих по реке Волге гружёную баржу.
У-ух! выкрикивала я, но родить не получалось.
Силы были на исходе. Ещё чуть-чуть и я потеряю сознание. Руки крепко сжимали поручни родового стола, а ноги впивались в металл упора. Мои силы таяли. Теряя сознание после каждой схватки, я страдала от неспособности родить ребёнка. Зажмурив глаза, чтобы они не выскочили из орбит, я в период покоя сгруппировалась, набрала полные лёгкие воздуха и, от страха потерять дитя, с пришедшей схваткой напряглась до вспучивания вен на шее и родила малютку. Акушерка подхватила орущий комочек, подняла надо мной, чтобы я рассмотрела и запомнила личико.
Боль вмиг исчезла, когда я вытолкнула на свет плод нашей любви. Родная мордашка кривилась и отчаянно кричала, потому что кто-то потревожил её долгий девятимесячный сон.
У вас девочка! Три двести и пятьдесят сантиметров, констатировала акушерка, приводя в порядок доченьку.
*
Первая встреча с Катюшей стала ярким событием. Ближе и роднее её никого не было. Рождение Даши, второй дочери, было столь же незабываемым, но более осмысленным событием. Я не помнила лица акушерки, а жаль.
Ком в горле разросся от воспоминаний о трудных родах и захватывающем знакомстве с младенцами. Дети на моей картине жизни сияли разноцветной радугой, которая переливалась в лучах безоблачного семейного счастья. Они обогатили свежими красками весьма нескучную композицию Ад и Рай.
Улетев в прошлое, я не замечала перемен и только долгий сигнал джипа выдернул меня из раздумий. Хаотичное движение машин, застрявших в пробке упорядочилось. Вклиниваясь в соседние ряды, я увеличивала скорость и подвигалась разом с жестяным косяком машин. Вереница поредела. Вскоре автомобили разъехались, а я свернула с кольцевой дороги на трассу, ведущую к загородным домам и даже не заметила, как нарушила скоростной режим, летя навстречу судьбе. Спидометр зашкаливал, и я оставила позади город и тех, кто был со мной в пробке. Избыточные эмоции помогли забыть об опасности. Я мчалась к любимому на крыльях страсти. Ландшафт на пути к счастью видоизменялся, и во мне крепла уверенность в правильности выбора.
Смеркалось. Тучи заполонили небо. Запахло грозой. Лес вдоль дороги чернел и устрашал непроходимыми дебрями. Посыпался дождь, ухудшив видимость. Дорожная пыль превратила на время мокрый асфальт в ледовое поле, скользкое и опасное. Низинный туман густо обложил дорогу, и я включила галогенки. Их свет рубил пространство так, что скорость я почти не снизила.