Ты хочешь, чтобы я ушла? Вот так сразу?
Ну конечно же нет. Я просто не хочу, чтобы ты опоздала к
Да что же не так с тобой? Неужели ты посмел подумать, что я оставлю тебя одного в этом старом офисе? Не думала, что за десять лет ты меня совсем не узнал, я еле смог сдержать улыбку при виде обидчивого лица Эммы. Подражая маленькой девочке, она задевала мои чувствительные струны, из-за чего я обмякал, как сухой лист в растаявшей зимой луже. Со всем теплом ладони сжали худые плечи. Я с облегчением вздохнул и жестом пригласил нежданную гостью внутрь.
Прости, я не хотел тебя обидеть. Я просто действительно никого не ожидал сегодня увидеть. Бродил тут себе по коридорам, а тут ты пролила свет своим появлением.
Как же хорошо, что до сих пор тебя можно чем-то удивить. Ну показывай, куда можно положить еду со свечами.
Теперь, конечно, ни о какой печали и речи быть не могло. Эмма в одно мгновение разложила новогодние фигурки на подоконник, поставила на стол контейнеры с ароматной едой, даже где-то смогла откопать небольшую искусственную елку, которая тоже стала декором нашего праздничного стола. Наверное, моя жена была настоящей волшебницей, иначе я не могу объяснить, как быстро весь беспорядок мог исчезнуть. Преобразился наш ободранный диван, пол избавился от грязных пятен, и даже свет стал как-то ярче светить. Хотя я даже не успел разложить полностью еду из пакета. И ведь она была права, когда говорила, что меня все еще можно чем-то удивить.
Она спасла меня сегодня от самого моего ужасного кошмара. Я ненавидел одиночество. Мне так сложно было всегда находиться наедине с собой, что я готов был пойти на все что угодно, только не слышать потоки мыслей. Желание отказаться от дежурства было вызвано по больше степени не из-за праздника. Ключевым моментом стала моя аллергия к самому себе. Я не смог убежать от страхов, но обрел тем самым что-то по-настоящему невероятное. Никогда прежде я не был так рад Новому году. Он действительно сближает людей, доказывает их полноценность, родство. Я мог видеть Эмму не просто в голове, а наяву. Потрогать ее тонкие пальцы, закружить в танце, посмотреть в экран маленького телевизора. Будь я один, я бы точно нашел в этом антикварном предмете что-то раздражающее. Но в данный момент я любил все, что окружало нашу гармонию.
«Моей мечтой стало переступить порог ее мыслей»
Прошло несколько дней после того праздничного вечера. Эмма осталась со мной до самого утра, хотя все же пришлось уехать за полчаса до прихода моих коллег. Никто даже не заметил ее присутствия, хотя, возможно, моя улыбка могла вызвать подозрение. Но мне сошел с рук мой секрет и даже потом не перестал нести за собой никакое таинство.
Оказавшись дома после рабочего дня, меня ждало только сообщение на стикере. Эмма поехала развозить игрушки и вернется только через два часа. Благо, мне нужно было поехать к сестре помочь с ремонтом. Это отвлечет от назойливого одиночества и как-то разбавит ожидание. Да и я успел соскучиться по Тиффани за столько времени. Она, наверное, тоже будет рада меня видеть и обязательно пошутит над моим уставшим видом.
С погодой дела обстояли неладные. Хмурые тучи покрыли землю тонким слоем мокрого снега, холода, серости. Настроение как-то из-за этого не могло подняться до нужного уровня. Даже шутки на комедийном радио, которые всегда смешили меня, не стали таблеткой от печали. Хотя может дело было в том, что ровно через неделю в наш дом постучится не праздник, а нависшее горе. Вот уже три года в этот день мы пытаемся не сидеть дома. Оба берем выходной, едем в парк или кафе, с головой уходим в разговор о наших планах на лето, погоде, новых идеях Эммы для самодельных игрушек. Время всегда проходит незаметно, но эти проклятые минуты перед сном никогда не проходили незамеченными. Холодная дрожь застывала на зеркале, когда рука почти не держала голубую зубную щетку. Равновесие покидало тело, и я даже мог сесть на край белоснежной ванны. Страх одиночества был братом близнецом страху пролить слезы. Я ненавидел ни то, ни другое. Но в эти минуты я считал их своими лучшими друзьями. Не знаю, что бы сделала Эмма, если бы увидела меня в слезах, сидящим на краю ванны в попытках почистить зубы. Наверное, она бы села рядом и громко вздохнула. Но даже при таком раскладе я попытался бы что-нибудь придумать, чтобы не волновать Эмму еще больше.
Тебе же только тридцать семь, почему ты выглядишь, как старик? Тиффани никогда не отличалась особой любезностью. Даже иногда родителям могло достаться от нее. Отец всегда говорил, что мне стоит поучиться твердому характеру у младшей сестры. Как будто мы поменялись телами, и это она должна была быть мной. Странно звучит, не правда ли? Но я никогда не обижался на него. В этом была доля правды, ведь не могу же я сам не замечать, как иногда я проявляю мягкость именно в те секунды, когда это совершенно не нужно. Но ничего с собой поделать не могу.
И тебе привет, Тиф! Давай, поскорее покажи мне, где у тебя тут проблемы, и я пойду.
Если тебе не хочется, можешь не помогать. Сама как-нибудь разберусь.
При этом обои с грохотом обвалились с широкой стены. Тиф, принявшая поражение, слегка улыбнулась и указательным жестом подозвала меня в гостиную, где ожидал меня ужаснейший беспорядок. Валики с краской разливались реками на деревянном полу. Пыль оседала на мебельной пленке, выравнивала все неровные углы. Грязная одежда висела на двери шкафа, который по своему виду не вызывал особого доверия. Он мог в любую секунду обвалиться тяжелыми деревянными досками, но видно это мою сестру никак не волновало.
А где твой жених? Он что, тебе совсем не помогает? взявшись за работу, меня начали мучить вопросы о том молодом человеке, который иногда захаживал к моей сестре. Как она говорила, это был всего лишь мимолетный роман, который длился каких-то два года. Они обрекали себя на мучения, то сходились, то расставались, ссорились на пустом месте, даже доходило дело до рукоприкладства. Хорошо, что я жил неподалеку и мог приехать по любому звонку Тиф. Делала она это не всегда, думала, что таким образом показывает слабость. Но в какой-то момент даже для нее ситуация зашла далеко. В одну из таких ссор, когда вновь кулаки обоих пошли в ход, она упала и разбила висок. Тогда всем стало безумно страшно за ее здоровье, и я, как полицейский, должен был уже на веских основаниях ввязаться в это дело. Много раз приходилось разговаривать с Тиф, убеждать ее в том, что такие отношения не смогут сделать ее нормальным счастливым человеком. Она так разрушает себя и свою жизнь. Но она никогда не слушала. Любовь была главной причиной оставаться рядом с тем мужчиной. Хотя все же он смог пересмотреть свои взгляды и перестал резко реагировать на эмоциональные всплески Тиффани. Закончились на их пути драки, скандалы и ругани. А всего-то нужно было моей бойкой сестре попасть в больницу
Он сейчас работает. А я хочу сделать ему небольшой сюрприз. Представляешь, как он удивится, когда я скажу, что сама смогла поклеить обои и покрасить стены? Я вот даже не представляю выражение его лица.
Хотя все же наблюдая за ней, как она светится и радуется мелочам, связанных с ее возлюбленным, я был рад, что тогда она не послушала меня. Конечно, никто не может дать гарантию, что больше в жизни не всплывут ошибки прошлого. Но когда ты смотришь на счастливого человека, как он искренне хочет что-то сделать для другого любящего сердца, то начинаешь верить в чудо и сказочную сторону бытия.
Значит ты ему скажешь, что одна сделала все это? И он тебе поверит?
Конечно поверит. А ты будешь молчать, если он вдруг начнет спрашивать что-то у тебя. И если ты предашь меня, тогда я расскажу Эмме тут на светлом лице загорелась детская озорная улыбка. Она знала, что моя совесть перед женой была чиста, даже можно сказать отполированна до блеска. И нет ничего, что могла бы знать одна моя копия, Арт, ну вот почему ты такой белый и пушистый? Тебя даже шантажировать невозможно!