Мой самый-самый бывший. - Ана Сакру

Ана Сакру

Мой самый-самый бывший.

Глава 1 Лиза

Лиза.

Я сползаю по спинке и вытягиваю ноги, положив их на соседний стул. Тело устало гудит. В голове шум от долгого пребывания на солнце и почти бутылки выпитого шампанского на пару с Кирой, моей университетской подругой, которая приехала со своим мужем на наш курорт в эти январские праздники.

Кухня- гостиная, занимающая практически весь первый этаж моего дома, слабо покачивается перед глазами в такт тихо плескающемуся белому вину у меня в бокале.

Да, я в курсе, что мешать нельзя.

Но настроение такое, чтоЛучше бы водки.

Взгляд рассеянно скользит по просторной столовой зоне, погруженной в полумрак. Пустой дом обволакивает меня непривычной тишиной обычно у нас достаточно шумно. Настолько, что иногда я не слышу даже собственных мыслей. О желаниях нечего и говорить. Их я давно потеряла в этой бесконечной однообразной суете устоявшейся, расписанной жизни.

Муж, дети, собака, родственники, друзья, работники Вечно к нам кто-то заходит, вечно всем что-то надо

В нашем поселке, и уж тем более в нашем гостиничном комплексе, не сильно принято решать вопросы по телефону. Зачем, если можно просто сделать пару шагов и вломиться в нужный дом. Помню, первые лет пять меня это даже умиляло

За распахнутыми тяжелыми гардинами панорамные окна практически в пол, за ними огни засыпающего курорта, вечная зелень сосен, чернота бездонного неба и белоснежные горыТы словно смотришь на умопомрачительные обои на рабочем столе своего ноута, отснятые талантливом фотографом.

Влюбляет. Завораживает.

Вот только это жизнь, и эти "обои" не поменять щелчком мышки. Я приговорена разглядывать их вечно. От этой мысли в груди ожидаемо ширится едкая тоска. Я так устала, боже

Неужели это навсегда?

Делаю маленький глоток, вино противно кислит на языке. Открытая бутылка стояла в холодильнике уже давно и, похоже, все-таки выветрилась. ПлеватьЕще отпиваю и прикрываю глаза, пытаясь расслабиться, пока вокруг безлюдно и тихо. Всю нижнюю половину лица сводит от того, как много и натужно я сегодня улыбалась Кире, пытаясь убедить и ее, и себя заодно, что у меня все хорошо. Не то, чтобы мне хотелось ей врать, но чем она мне поможет? Я сама-то себе помочь не могуЯ просто не знаю как. Только смириться и радоваться тому, что есть. И я честно пытаюсь.

Чаще всего это достаточно просто. Ежедневные хлопоты кружат тебя в привычном ритме, и нет ничего, кроме смутного ощущения скуки и дня сурка.

Но бывают дни

Такие, как сегодня.

Когда ты отчетливо видишь, какой жизнью ты могла бы жить (на примере той же самой подруги, успешного московского юриста), и уже не будешь жить никогда. Потому что твой дом там, где твоя семья. Твоя семья это прежде всего твой муж. А твоему мужу кроме этой чертовой горной деревни в сто домов и возможности двести дней в году торчать в лесу или в горах, больше ничего и не надо.

А что надо лично тебе, никому не интересно. Мы же выходим ЗАмуж, да?

Хлопок входной двери заставляет нервно вздрогнуть и чуть не опрокинуть наполовину пустой бокал. Приподнимаюсь на стуле, чтобы посмотреть кто там, и обратно лениво стекаю по спинке, прикрывая глаза, но перед этим взглянув на настенные часы. Пол двенадцатого

Ощущение, что одиночество нарушено, давит и вызывает глухое раздражение.

 Ты рано,  ехидничаю я, делая еще глоток этой убийственной кислятины у меня в фужере.

Вместо ответа щелкает выключатель. Гостиную заливает электрическим светом, и я раздраженно морщусь от рези в глазах.

 Бухаешь?  летит мне в тон от мужа, который, и не думая мыть черные черти от чего руки, сразу лезет в холодильник,  Лиз, что пожрать есть?

 Ничего, я не готовила, я с Кирой весь день была,  лениво пожимаю плечами, наблюдая за хмуро взирающим на пустые полки Сашкой. Не выдерживаю и едко добавляю,  Мог бы, кстати, и подойти поздороваться.

 А ты могла бы принести еду из ресторана,  муж поджимает губы, стреляя в меня своими льдистыми серыми глазами. Дверь холодильника с грохотом захлопывается. Сашка лезет в морозилку, глухо бурча,  И Кире твоей на хрен мои приветы не нужны. У меня были поважнее дела.

 Мог бы тогда сам зайти на кухню ресторана и поесть между своими важными делами,  парирую равнодушно.

 А детей тоже в ресторан отправила?  косится с сарказмом на меня.

 Алиса пошла ночевать к бабушке, Левка отпросился к Тихонову. Думаю, и там и там им что-нибудь дадут,  покачиваю фужер в руке.

 Ясно. Пельмени сваришь?  еще один режущий взгляд через плечо.

 А сам?  выгибаю бровь, поднося к губам бокал.

Внутри тихо подкипает. Это обязательно меня со стула поднять, да?

 Я грязный как черт. Я в душ хочу и переодеться,  Сашка кидает пачку замороженных пельменей на кухонный островок, тяжело смотря на меня.

 Кто же тебе виноват, если сам лезешь машины чинить, будто у нас больше некому в старом пазике ковыряться,  закатываю глаза.

Шумно вздохнув, встаю. Муж складывает руки на груди, наблюдая, опирается задницей о кухонную столешницу. Передергивает его джинсы выглядят так, будто он снял их самого бухого в регионе механика.

 Михалыч просил помочьСчитаешь, не барское это дело, да, Лиз?  подкалывает меня Сашка, сверкнув серыми глазами,  Надо оставлять холопам? А то статус сразу не тот, м?

Игнорирую, только плечевой корпус напрягается. Похоже, не одна я сегодня не в настроении.

Приезд Киры вообще всегда будоражит не только меня после того, как лет пять назад она, не разобравшись, пьяная, предлагала Сашке деньги, чтобы он "наконец расширился, построил отель хотя бы в Сочи и вывез семью из этого захолустья". Теперь он с ней не общается. Совсем. И косо смотрит, накручивая себя, когда общаюсь я. И это напряжение, оно плотным облаком сейчас повисает между нами на кухне. Сгущается так, что меркнет электрический свет.

Сашка думает, что я жалуюсь ей на негоИ от этого бесится. А я бешусь от того, что на самом деле молчу и никому ничего не говорю

Кроме него самого.

А меня уже разрывает от желания сказать. И попытаться как-то вырваться из этого замкнутого круга.

Прохожу мимо мужа к кухонному шкафу, в нос врезается запах солярки. Морщусь, доставая кастрюлю и, не глядя на Сашку, бросаю.

 Ты хотел идти мыться иди.

***

Пельмени медленно всплывают в кипящей воде. Доливаю в бокал остатки вина и выкидываю в мусорку бутылку. Усталость, раздражение и длинный день награждают легким чувством дурноты. Сашка возвращается в гостиную, когда выключаю конфорку. С его потемневших от воды волос практически капает, хлопковая ткань серой футболки влажно липнет к широкой груди. Даже эти мелочи меня сейчас триггерят. Муж вообще не в состоянии нормально пользоваться полотенцем

Ставлю тарелку с пельменями на стол, пока Сашка выуживает из холодильника сметану и бутылку пива.

Рассаживаемся напротив друг друга. Молчим. Он увлечен своими гребаными пельменями, а я остатками кислого вина.

 Как посидели?  мне достается быстрый взгляд исподлобья, просверливающий насквозь.

 Хорошо,  поджимаю губы, крутя между пальцами тонкую ножку бокала,  Мы на склон пошли. Кирин муж там катался с приятелем, а мы в "Пике" на террасе проторчали почти целый день.

 Я так и понял, у тебя лицо загорело,  замечает Сашка, опуская взгляд в тарелку, будто еда выглядит гораздо интересней, чем собственная жена,  Всем кости перемыли?

 Нет, только тебе,  не сдержавшись, ехидничаю я.

И тут же жалею об этом, потому что Сашка награждает меня таким взглядом, что вино встает комом поперек горла.

 Мне что? Теперь ждать очередного "щедрого предложения" от твоей сердобольной подружки?  он разваливается на стуле напротив, отставив практически доеденные пельмени, и тянется за пивом.