Саш, она не хотела тебя обидеть тогда. Мы об этом уже говорили.
Ну да, я понял, что она тебе помочь хотела, кивает Сашка, делая большой глоток прямо из бутылки. Серые глаза расстреливают в упор, губы кривит нервная снисходительная усмешка, Тебе же, Кисуль, помощь нужна, да? От меня
Ему все никак не успокоиться, ГосподиПять лет прошло! Как же бесит!
Что? ЯА знаешь, я задолбалась оправдываться! взвиваюсь я, чувствуя, как сердечный ритм стремительно скатывается в тахикардию. Внутри взрывается темное и густое раздражение, которое я так усиленно в себе прессовала, Видимо нужна, если посторонние люди предлагают, а ты всё забыть этого не можешь!
А может они предлагают, потому что ты рассказываешь им всякую херню? рычит в ответ Сашка, сжимая стеклянную бутылку в руке так, что, кажется, она начинает похрустывать.
Это какую же, например? мурлычу ядовито, махом допивая свой бокал, Что выходила я замуж за другого человека? Эту херню? Так Кира и без меня это знает.
У Саши усмешка на лице каменеет, превращаясь в неприятный оскал. Серые колючие глаза суживаются.
И какого же другого ты выходила? Прямо интересно глухо тянет, Просвети.
От него таким давящим холодом в этот момент веет, что я непроизвольно ежусь и встаю со стула. Под пристальным взглядом мужа убираю его тарелку и иду с ней к раковине. Все, лишь бы увеличить расстояние между нами. Начинает трясти.
Не надо делать вид, что ты не понимаешь, о чем я, нервно бросаю, не смотря на мужа и выкидывая остатки пельменей в мусорку, Мы, когда женились, ты был другим. У тебя столько планов было, ты постоянно стремился к чему-то большему, тебя было не остановить. А сейчас
Кусаю щеку, хмурясь и сосредоточенно продолжая отмывать уже скрипящую под моими пальцами тарелку. Сзади по полу скрипит стул. Вслед за мной встал Спина деревенеет.
А сейчас? передергивает Сашка мои интонации, подходя и упирая кулаки в столешницу, поворачивает ко мне голову, прожигая профиль нездорово поблескивающими глазами, Ну? Что сейчас, Кис? Ничего не хочу, да?
Поворачиваю к нему голову. Поджимаю губы, выдерживаю враждебный взгляд. Это мое молчаливое «да».
Пару секунд мы молчим, просверливая друг друга, а потом мужа подрывает. И он с размаху бьет кулаком по столу. У меня из рук валится в раковину тарелка.
Ты, блять, Лиза, такая интересная! орет, Это у тебя какие то неосуществлённые фантазии в голове! И в этом почему-то я виноват! Я!!! Который от тебя никогда не скрывал, что я из себя представляю и чего на самом деле хочу! И я добился того, чего я хочу! И до хрена работал ради этого! Я свою жизнь сам построил! Сам!!! И да! Представь себе, меня эта моя жизнь полностью, сука, устраивает!
Сашка хватает меня за локоть, резко притягивая к себе, и зажимает между своим телом и столешницей. Становится нечем дышать от того, как близко ко мне его перекошенное злостью лицо. Замираю, только пульс долбит по всему телу. Качает.
Я никогда не скрывал, что мне на хрен не нужны деньги твоего отца, сети отелей, яхты, клубы, гонка за карьерой и вся эта херня, рычит муж глуше мне прямо в лицо, отчего по спине озноб, Что большой город мне на хрен не нужен. Никогда не скрывал! И ты
Сашка болезненно тычет мне пальцем чуть пониже яремной впадины.
Ты, Киска, клялась, что тебе тоже это ничего не нужно. Ты блять клялась мне! Что. Никаких. Разговоров. О. Том. Что. Жалеешь. Не. Будет. Да?! чеканит слова, токая пальцем меня в грудь.
Так что это я брал другую девчонку, ясно? наконец отступает на шаг.
Судорожно втягиваю воздух, смотря, как Сашка нервно проводит обеими руками по волосам и сцепляет ладони на затылке.
К черту, я спать, бормочет.
Взгляд его потухает, затягиваясь непробиваемым равнодушием, которое ранит в сотни раз сильней, чем любой его крик или грубые слова. Это как в сердце ледяную иглу вколоть. Меня всю морозит.
Может не такая уж она была другая, хмыкаю дрогнувшим голосом, обнимая себя за плечи.
Точно не смотрела на меня как на кусок дерьма, парирует муж ровно.
Может ты просто повода ей не давал? выгибаю бровь.
У Сашки опять в глазах мелькает что-то. Злое, почти безумное. Такое сильное, что прорывается даже сквозь плотную маску отстранённости на лице.
Может тебе просто уже пойти и поискать кого-нибудь посолиднее и перестать трахать мне мозг? скалится в беспечной усмешке.
Хочешь развестись? немеющими губами интересуюсь я.
Это ты походу хочешь, пожимает Сашка плечами, продолжая болезненно улыбаться, Наверно, мечтаешь успеть получше найти, пока песок на посыпался, а, Кис? Уже ведь не двадцать, да?
Я сама не понимаю, от чего его голову вдруг резко мотает вправо, а у меня начинает нестерпимо жечь ладонь. Хлесткий звук пощечины словно застревает в пространстве, множась с каждой секундой. Застываю в моменте в шоке от самой себя.
Да, мы часто ругаемся, но такого не происходило никогда
Сашкина рука взмывает в ответ к моему лицу на автомате, но застывает в воздухе на полпути, и он вперяет в меня непроницаемый взор. Медленно касается пальцами розового пятна на своей заросшей щеке. Трет его, словно до конца не веря, что оно там появилось.
Какой-то новый уровень, да, Лиз?
Вместо ответа закрываю глаза. Именно сейчас его взгляд вынести совершенно невозможно. Лицо горит, ладонь горит. Грохот перевернутого стула и Сашкины удаляющиеся из гостиной шаги.
Лиза
В нашей спальне так тихо, что я кажется слышу, как шумит моя кровь, бегущая по венам. Электронные часы на прикроватной тумбочке показывают 02:34.
Сашки нет.
Не то, чтобы ему некуда было пойти в собственном гостиничном комплексе. И я даже отлично знаю все места мужниных гордых одиночных ночевок, но все равно это невероятно бесит. Каждый раз.
Чуть что он в кусты. Трус
Я вот не ухожу никогда.
Рвано всхлипываю, пялясь сухими воспаленными глазами в звездное небо за приоткрытым окном. Мне так одиноко и тревожно, что хочется взвыть на луну. Каждый раз, когда он так сваливает после ссоры посреди ночи, мне кажется, что этот раз последний. И такая паника накрывает. Липкая, всеобъемлющая, животная. Мне страшно.
Я не представляю жизнь без него. И вместе с тем с ним вот так дальше тоже плохо представляю. Я до смерти устала от закрытой камерной жизни в маленьком поселке среди гор, где и сходить-то некуда, кроме собственного ресторана, а до ближайшего города с населением в полмиллиона ехать в лучшем случае три часа. А то и все шесть.
Я устала. Я горожанка. И мне необходимо какое-то дело, любимое дело, как у моего мужа, иначе, оказывается, я схожу с ума.
И я узнала о себе это слишком поздно, когда уже оказалась здесь замужем за обожаемым, действительно обожаемым мужчиной и с двумя детьми на руках.
Поначалу все было так просто и радужно. Первая любовь. Сильная. Такая, что мне на все стало наплевать, лишь бы с ним. Сашка любит горы, значит поеду за ним в горы не вопрос. Любил бы болота с комарами размером с кулак я бы и там с удовольствием пожила.
Тем более, казалось, что устремления у нас общие, картинки будущего похожи как две капли воды. Мы познакомились при поступлении на заочку. Я шла на второе высшее, уже учась на третьем курсе на дневном, чтобы выпуститься с бОльшим багажом знаний и умений, и быть более эффективной в сфере гостиничного бизнеса. Сашка же с приятелем, уже тогда имея небольшой хостел, выиграли тендеры на постройку гостиничного комплекса, и мой будущий муж, не имея профильного образования в сфере услуг, решил пойти его получить. Его стремление расширить хостел, построить топовую туристическую базу с семейным комплексом я тогда восприняла, как желание безостановочно двигаться вперед, здоровый карьеризм.
Почему-то для меня самой собой подразумевалось, что за этим комплексом будет другой, и еще, и еще, и еще. Разные города, разные страны. Все как у моего отца, владеющего достаточно обширной сетью гостиниц, раскиданных по всему миру.