Кролик! Могут ли лугару просто погоняться за ушастым шариком, или же это ниже их королевского достоинства? И ее снова сочтут ненормальной? Зания весь вечер ломала над этим голову за неимением более веских причин оставаться поблизости. Но, наконец, ее терпение лопнуло, и она сорвалась с места. Ломая кусты, она понеслась за зайцем, который тут же задал такого стрекача, будто бы только и ждал ее действий. Вот же зараза ушастая! Петляя зигзагами прямо перед ее носом, зверек оставался недосягаемым, подогревая кровь новоиспеченной волчицы. Зания пыхтела, как паровоз, но упрямо не отставала. Эта тушка будет ее, не зря же она караулила его два часа. Или же это он ее специально изводил? Не важно уже.
Пушистый белый хвост маячил перед ее глазами, уводя все дальше и дальше, а ей и дела уже не было о пространстве вокруг. Инстинкты зверя брали верх над разумом, и Зания погружалась в ощущения глубже и глубже. Рыхлая земля под лапами с едва колющимися иголками. Ветви кустов взлохмачивают шерсть на боках. Ветер свистит в ушах, стоявших торчком на макушке. В носу тысячи ароматов ночного леса, но лишь один запах ее вел вперед. Мускусный, теплый, пряный Заячий. Лишь его она видит. Так что заяц, ну погоди!
Ночь не мешала Зании преследовать свою добычу. И лишь один мимолетный образ, что мелькнул в свете полной луны, остановил ее. Рыжий хвост лисицы с белым кончиком, который скрылся в ближайшей проталине. Лиса Скайлер. Имя огненной колдуньи, которая не единожды спасла ей жизнь и на поле боя, и на хирургическом столе, вспыхнуло в подсознании девушки, как красный свет семафора, возвращая в человеческую реальность из волчьего подсознания. Что же она делает? На самом деле охотится за зайцем?! А что она будет делать с ним, когда, наконец, поймает? Сожрет живьем с теплой кровью и мехом?! Бррр Гадость какая!
Разум накинул поводок на ее звериную сущность, заставив спотыкаться на ровном ходу о невидимые корни. Где она? Оглядываясь вокруг, Зания не видела ничего кроме высоких стволов деревьев, темнеющих кустов, да проблесков луны сквозь густые кроны. Как далеко она забралась в чащобу и где теперь ей искать свою «стаю»?
Поведя носом из стороны в сторону, она не смогла определить хоть что-то конкретное. Волчье обоняние было в разы острее человеческого и изрядно путало такие привычные запахи, усиливая их до неузнаваемости. Тысячи знакомых и незнакомых ароматов заставляли кружиться голову, а звуки, что слышались совсем рядом, но исходили за мили от нее, заставляли уши прижиматься к макушке.
Как же ей вновь обрести человеческое тело? Зания представляла себе мысленно снова и снова свои руки и ноги с бронзовой кожей вместо конечностей, покрытых серой шерстью, но тело и не думало меняться. И рядом не было никого, кто мог бы ей помочь. Что же ей делать? Куда теперь идти? Зания понятия не имела, откуда пришла в безумном плутании за ушастым недотрогой. И в какой стороне теперь находился коттедж альфы ее новоприобретенной стаи Декстера Фримана?
С досады она взвыла, но испугавшись своего же «голоса», прикусила язык в обете молчания до возвращения человеческого горла. Это вынужденное обстоятельство не сломит ее. Бывали ситуации и похуже. Она просто пойдет вперед, пока Она не знала. Просто пойдет и все.
Ближе к утру пошел дождь. Одно из дополнений к итак незавидному положению, что сейчас занимала Зания. Уж лучше бы снег, но нет. Его было куда больше в горах, а здесь в низине было теплее, что не совсем замечалось из-за пронизывающих порывов ветра. Зания поначалу дрожала, но это было куда больше нервное, нежели от холода, ведь прислушавшись к своему новому телу, девушка осознала, что не мерзнет. Влага не проникала сквозь густой подшерсток, и слякоть холодила лишь подушечки лап, да нос. Фыркнув на собственную глупость, Зания потрусила дальше, отбросив желание искать убежище. Лесная тропа, которую видела лишь одна она и ни один здравомыслящий человек, пошла под уклон. Земля становилась все более скользкая от дождя, местами размытая в вонючую жижу, и проваливаться в такую не хотелось категорически. Перепрыгивая подобные стоячие лужицы, Зания вдруг поскользнулась на пожухлой траве и кубарем полетела в овраг. Однако дна проталины она не достигла, провалившись в ворох трухлявого бурелома.
Старые коряги впивались в бока, словно когти, пока Зания, глухо рыча от боли, пыталась придти в себя. Отпихивая от себя обломки трухи носом и зубами за неимением человеческих пальцев, девушка от души материлась мысленно на свою неуклюжесть. Странное дребезжание сначала уловило ее ухо, дернувшись торчком, и как локатор обернулось к источнику, а потом уж и Зания всмотрелась в предрассветные тени наверх, откуда свалилась. К ней продолжали лететь комья грязи и хвои, но чуть выше ее места «посадки» куча сучьев шевелилась и волновалась, будто живая. Замерев на месте, боясь даже моргать, Зания втянула в себя воздух на полном автомате звериной ипостаси и различила едкий запах мускуса вкупе с мокрой свалявшейся шерстью. Ветки полетели во все стороны под натиском кого-то большого и черного. И кто это был, Зания поняла уже в следующее мгновение. Бурый медведь. Потревоженный и разбуженный ее «грациозностью». Боги всемогущие! Громадина весом больше двух центнеров с полным набором смертоносных когтей и зубов против нее! А что есть у нее?! Автомат? Зенитно-ракетный комплекс? Или хотя бы штык-нож?! Нет же! Может зубы? Ага, зубочистки по сравнению с частоколом милого мишки. Лапы, которые и держать толком ее не могут?! Труба ее дело, и помирать ей на этом месте в качестве завтрака местного Винни-Пуха.
Оскалив бесполезные клыки, Зания рванулась всем телом из плена старых веток. Оскальзываясь и падая из-за боли в задней лапе, она поползла как можно дальше от возвышающейся двухметровой машины убийств. Страшный кошмар наяву, медведь распознал свою добычу и с утробным громоподобным рыком бросился по ее следу. Путь его на ее удачу был замедлен осыпающимся под его весом трухлявого бурелома. Почти достав Занию за больную лапу, медведь провалился туда же, откуда только что с таким трудом выбралась сама волчица, оставляя на мокрой рыхлой земле глубокие борозды от своих длинных искривленных когтей. Медведь был в разы тяжелее, и скользкая земля не поддавалась ему так же легко, как Зании. Цепляясь зубами за тщедушные кустики, она содрогалась всем телом от животного ужаса и ползла все выше, молясь на семи языках, кои знала в быту своей человечности, чтобы монстр ее не настиг.
Сердце набатом отбивало ритм ее возможно последних минут, если она не соберет свои конечности в кучу и не рванет прочь отсюда. Оглядываться назад было равносильно контрольному выстрелу в голову, рык медведя рос в децибелах, как и перестук крови в ушах Зи. Ну же, поднажми, девочка! Не разбирая дороги, она хромала вперед со скоростью престарелой черепахи, скользя, спотыкаясь о корни, и отсчитывая секунды до нападения сзади.
Оглушительный хруст все же заставил ее обернуться и увидеть освободившегося медведя. Он взбирался за ней, рыча сквозь шум дождя, который заливал ей глаза и пасть с высунутым языком от усталости. На пределе своих сил, дрожа лапами и даже хвостом, она заскребла по земле, внезапно ощутив под когтями камень, покрытый скользким мхом. Шаг, еще один, когда когти медведя просвистели в опасной близости от ее глаз и смрад из пасти окутал зловонием мертвечины ее сознание, и Зания отпрыгнула в пустоту.
Не ощущая твердой поверхности, она слышала лишь журчание воды, падая в неизвестность. Все что угодно! Она примет любой исход. Острые скалы, что переломают ей кости, только не зубы голодного зверя, рвущие ее плоть, упивающиеся ее кровью