Обождите тут
Чай не обиделся человек? переспросил Михей у Зои, женщина не нашлась, что ответить, потому съехидничала:
Изживать надо сословный этикет! Поклоны, угодничества и прочие заискивания оставьте в прошлом
Зоя налила чашку чая и предложила Тусе:
Вам, барышня милая, откушать горяченького напитка скоро надо бы, а то личико вон иссиня в синь?
Туся поблагодарила и приняла чашку. Комиссар вернулся со стульями, но задержался в дверях, наказывая кому-то из коридора прийти к нему в кабинет.
Зоя, милая, здесь и прежде присесть было не на что? Чадаев поставил стулья возле своего стола.
Да как-то растащили незаметно, удивилась Зоя и огляделась, Тут такие суматохи происходили, когда прежнее начальство низложили, что и концов уже не найдёшь
Нет мыслей, как меблишками обставиться? Неудобно же людей на ногах принимать?
Откажу вам пару канапок, предложил Михей, А по удобству, своими руками смастерю приси́дки, экие скажете?
За сие спасибо! обрадовался Чадаев, Садитесь, будем первичное дознание вести, а после похорон жду снова через недельку Свидетельства разумно на бумагу положить
Вскорости в кабинет вошли Лещёв и Крысоеда, расселись на принесённых с собою стульях.
***
После всех мероприятий, связанных с похоронами убиенного, Туся собрала в одной из каморок дома Скородумовых поминальный обед. За отсутствием родственников, народу на похоронах Герасима было немного, а отобедать остались только Михей с матерью и сёстрами, по сути его и не знавшие.
Не гадала, не допускала к себе мыслей о смерти, а враз с поминок на поминки, посетовала Евдокия.
Никто не чает смертушку, не ведает грядущее
Окромя Свишки убогого, напомнила сестре Анна.
Дажа карточки с Гараней не осталось для памяти, пробормотала заплаканная Туся, но вдруг воспряла духом: А ведь верно Откель ему было знать, што мне навещал?
Вещания Свишкины гадать нешто, бает и бает А кады сбыться должно утаивает! Потому слухают его ухо на востро, а свершись ужо и не́пошто Блаженному обиды выказывать
А я не прониклась, к мурцовке свела Помню, на́долго без бед потешил, а за горюшко близкое без внимания пустила? поддакнула Туся Евдокии.
Всё одно не исправила бы? утешил Михей. За столом все затихли, Туся замерла в думах, уставившись на Михея:
Што ж получается? Не разгони матушка Фаина Михаллна прислугу, не уведи меня Михей, так всех ножом истыкали?
Можа так а можа Господь отвёл костлявую?
Не время Господу преставиться, ответили сёстры.
Благодарствую вам за помощь с похоронами Герасима моего, што подле были Не осилить было одной, горевала бы до седых волос, опомнилась девушка.
Мы люди мирски Завсегда поможем И тот жа Свишка навещал держаться купно, тады и беды отступать будут, успокоила Евдокия.
Я што надумал, маменька, да при своих скажу, привлёк внимание Михей, Пойду на милицейскую службу проситься Отыщу отцовых душегубов, и кто с Гараней бесчинства творил В сердце запало, не успокоиться
Ох и суматошну ты затею примыслил, Михей Из столяра в филёры? всхлипнула мать.
Столяничать бросать и мысли не имел, маменька!
Гликось сие как, неожиданно поддержала Туся, Коли станется откупиться от Скородумовых, может и мне кое привлечение от новой власти выпадет?
Нам с Нюшкой тожа терь время чаять наперёд, задумалась Алёна, Времена-те экие грядут?..
***
Морозным днём Михей и Туся прогуливаются по дорожке городского сада. Девушка держится под ручку, на встречных смотрит, сияет, улыбается. Приодета побогаче прежнего, да и жених у неё человек труда не в босяцких одёжах.
Дышится легко, аж небо над головою кружит Кажись бы скорби отпускать не должны, а мне непочайно, выводит Михея на беседу Туся, По Гаране первую ночь в избыток выплакала, на девятины слезинки не осталось Да ты, Михей, на приглашение смел, а на беседу как язык надкусил?
Столько слов сказать хотелось, оправдывается Михей, Мечтал прогуляться с тобой, пошептаться о том, о сём неважном, а вышли, и правда, будто язык отняло
Можа молча, жмётся Туся к Михею, Сколь мне пережить пришлось, с тобою успокоение чувствую Во саду во-первой с кавалером гуляю, внимаю как барышни оборачиваются, хвалют, завидуют ли, а мне в усладу
Ты у меня и личиком приятнейшая особа, цигея по фигурке, треушка лисья, пелеринка да муфточка под неё как не обернуться?
Я у тебя? зарумянилась Туся, Слова твои сильше цигейки душу греют А пелерину у Марии выпросила к прилюдным прогулкам мои одёжи непригожи
По одёжке встречают, по уму провожают Кафтан пошить не сложно, а ум человеку ни за каку монету не заиметь
По уму, стало быть, меня любуешь?
Ой, ненаглядная моя, в тебе всё распрекрасно!
Мария клюшница-те в неведении была, затараторила девушка, По отъезду Фаина Михаллна отпустила на неделю, Мария и выехала к сестре на Моховы горы А возвернулась така бяда в дому грянула! Тожа слезою плакала
Дом у Скородумовых видный! Сколькой прислуге содержать покои оные?
Покамест богослужения, похороны собирала, перемёрз было А Фёдор появился отогрели Голландку два дня жарким огнём топили, не слушая, тараторит Туся.
Фёдор оный кто такой будет?
Ой, прикащик в хозяйских покоях чай Матвей Иваныч ежедённо напоминает, а Фёдор и сам по уму правит Иной раз наперёд, а хозяин расхваливает, кой помощник прозорливый Он да Марья муж с жаной, из сенной прислуги мы с Гараней, нёмушка прачка, Демид да наёмник Антип на все руки Приходящих ишшо человека три наберётся
Скородумовская семья большая, судя по всему?
Ой, да! Скородумовых детей только пятеро Двое сыновей, не видывала никогда, в чинах военных да службах государевых, старши дочь да сын в имениях бо́льшим прожитием, а в городу Кирила с отцом управляются
Туся! неожиданно остановился Михей, У меня появилась замечательная мысль А не зайти ли нам в фотосалон и заказать печатную карточку на память долгую?
Глава V
Дома терпимости во времена дореволюционные явление вполне себе легальное и оттого обычное. Придерживались они строгих правил, зачастую написанных губернскими земствами, и имели строжайший врачебно-полицейский контроль. Сейчас было время, все старорежимные пережитки ожидали своей переоценки, но старых правил существования не нарушали.
В одном ухоженном борделе с гардеробчиком и мизерной сценой, на которой расположился квартет музыкантов, и нечто заунывное подвывала певичка, пировала шайка Дрына. В приёмной зале под это дело был накрыт гостевой стол, сторонних клиентов отваживал специально нанятый амбал.
Бандиты пировали, смеялись, заигрывали с расфуфыренными кокотками, не опасаясь порицания и пренебрегая правилами бордельного этикета. Не было среди них Дрына и Фиксы.
Мадам Фрайзон, и до коего часа бушует сей фуршет? преклонил голову амбал, обратившись к проходящей мимо хозяйке элитного борделя, элегантной даме средних лет со светскими манерами Фрайзон Ольге Дмитриевне.
До утра, Спиридоша, до утра! обронила мадам.
Ольга Дмитриевна отошла, облокотилась на жардиньерку, пригубила длинный мундштук с папироской, затянулась и пустила тоненькую струйку дыма.
Неожиданно расщедрился Авдей Семёныч, да прибудет ли сам-то?! произнесла она, наблюдая вакханалию в зале.
Чёловек! оторвавшись от своей кокотки, поднял руку Сизый, к нему подбежал набриолиненный распорядитель.
Чего изволите-с?
Пришли-ка, голубчик, полового
Уединиться решили-с? приклонился человек.
Хай освежит, да накроет заново, пока мы с Дусей в танце сблизимся, а засим в номере уединимся
Сизый сунул распорядителю пару пятидесятикопеечных купюр, тот отошёл к музыкантам, отдал одну ведущему, что-то шепнул, ансамбль заиграл танго. Сизый увлёк Дусю на танец.