Ты за окно смотрела? спросила Люся. Там мокро, а Соколов отпуск не дает.
Почему не дает? Я щелкнула клавишами мышки, открывая файл.
Потому что по расписанию сейчас твой отпуск. И я должна с тобой договариваться и рапорт подавать. Она яростно застучала пальцами по клавиатуре, точно та была виновата.
Пиши заявление. Я не буду догуливать. Я вывела на печать несколько листов, забрала и начала проверять.
А ты ему об этом скажешь? Люся умоляюще посмотрела на меня. А то меня Артем на море зовет И заговорщицки добавила: Он мне предложение будет делать!
Вау!!! Таня вылетела из-за стола и бросилась обнимать подругу. Поздравляю!!! Откуда знаешь?
Степка проболтался, ответила та, имея в виду своего младшего брата. Он ему кольцо мое таскал замерять.
Круто!!! Таня повернулась ко мне. Лиза, а ты чего?
А? Что? Я оторвала взгляд от экрана.
Люся замуж собралась.
Поздравляю! я вымученно улыбнулась. Вы с Темычем классная пара.
Да ладно, отмахнулась смущенная Люся. Вы-то с Максом когда?
Я стиснула зубы. Макс был мой парень. Вернее, бывший парень, на звонки которого я перестала отвечать, как только вернулась из командировки, но девочки об этом не знали. Я помолчала, затем вновь погрузилась в бумаги. Девочки сверлили меня взглядами, и я не выдержала:
Никогда.
Потрясенное молчание было мне ответом. Я с удивлением поняла, что мне самой полегчало.
Ли-из, вы что, расстались? недоверчиво протянула Таня, все еще обнимая Люсю.
Да, расстались. Я начала набирать на клавиатуре текст. Как пишется «по порядку»? Через пробел или дефис?
Пробел, машинально ответила Люся и спохватилась: А что произошло?
С порядком?
С Максом.
Ничего, отмахнулась я, не рассказывать же про графа Алайстера, так некстати ворвавшегося в мою размеренную жизнь. Иногда бывает, когда люди просто понимают, что вместе им хуже, чем порознь.
Правда, Максу это очень долго пришлось объяснять, он так и не поверил, но об этом можно было и умолчать.
Судя по лицам, девочки хотели провести мне форменный допрос, но меня спасла круглолицая Любочка бессменный секретарь нашего начальника. Она заглянула в кабинет и сообщила, что полковник Соколов вызывает меня к себе.
Меня проводили сочувствующими взглядами: если наш начальник начинал вызывать через секретаря, то пощады ждать не приходилось.
В коридоре никого не было. На какой-то миг перед самыми дверями в кабинет сердце вдруг забилось от крамольной мысли, что сейчас я увижу Роя, сидящего за столом и просматривающего мое дело
Я покачала головой, прогоняя ее. Зачем я ему, если он любит Кариссу. Все закончилось в тот момент, когда я подошла к дверце шкафа, теперь осталось лишь пережить горькое послевкусие расставания и вспоминания о путешествии в другой мир, как о приятном приключении. Приятном
Вспомнив, что меня пытались убить в Лагомбардии, я усмехнулась. И все равно при воспоминаниях о чужом мире, пропитанном солнцем и запахом моря, меня охватила тоска.
Я задумчиво покрутила кольцо с рубином, взглянула браслет из голубого металла, на котором висели три-ключа прощальные подарки графа Алайстера.
Кольцо защищало от ядов. А браслет был амулетом, позволяющим открывать любые замки́. Теперь мне даже не надо было нажимать кнопки домофона, стоило лишь протянуть руку к дверям. Я знала, что браслет мог открыть мне путь в Лагомбардию. Знала и потому никогда не спускалась в тот подвал с книжными шкафами.
Спохватившись, что так и застыла в коридоре, я вошла в приемную, а потом и в кабинет начальника:
Разрешите?
Полковник сидел за столом и что-то записывал в свой «талмуд», как он всегда называл тетради-ежедневники. Больше в кабинете никого не было. Я разочарованно выдохнула, чувствуя себя романтичной дурой. Признаться, чувство было не из приятных.
Голованова, третье опоздание за неделю! Павел Андреевич даже не поднял голову, плохой знак. Садись, бери лист и пиши.
Что писать?
Заявление. Лучше сама, чем приказом.
Стало очень обидно. В носу противно защипало. Я моргнула, смахивая слезы, села за стол, придвинула к себе один из листов, стопкой лежащих на столе, взяла ручку и начала выводить буквы, стараясь писать разборчиво: почерк у меня был очень корявый, сказывались годы работы на компьютере.
Вот, поставив достаточно размашистую подпись, я слегка дрожащей рукой протянула лист полковнику, он снял колпачок со своей перьевой ручки и начал читать. Где-то в середине он нахмурился, перечитал, затем строго посмотрел на меня поверх очков:
Голованова! Это что?
Заявление, голос звучал отстраненно, вы же сами просили по собственному
Я тебя просил на отпуск написать! Ходишь тут, как моль бледная! Он зло швырнул лист на стол и хлопнул ладонью по нему так, что стакан с водой подпрыгнул.
Я в отпуск не хочу, мне там делать нечего, мрачно сказала я, избегая его взгляда. Хотите увольнять увольняйте, а в отпуск не пойду!
Полковник вздохнул, встал из-за стола, прошелся по кабинету, заложив руки за спину, как всегда бывало, когда он размышлял, затем сел, но уже напротив меня.
Лизавета, послушай, я не знаю, что у тебя там случилось, и не хочу знать он выразительно замолчал.
Вот и не спрашивайте, посоветовала я.
Ты это начальству не дерзи! А то действительно твое сочинительство на тему собственных желаний подпишу! И что делать будешь? говорил он это, скорее, по привычке, уж Павел Андреевич прекрасно знал, что теперь благодаря графу Алайстеру, вернее, премии, выписанной мне от имени Лагомбардии, Советом которой он успешно управлял, я могла всю жизнь прожить, ни в чем не нуждаясь.
После возвращения из параллельного мира, где я вынуждена была играть роль принцессы, я вышла на работу, и меня тут же вызвали в кабинет начальника. Я пошла, ожидая все что угодно, но полковник слегка оторопело протянул дорогое портмоне, наполненное банковскими карточками:
Вот, держи
Что это? Всю ночь я провела без сна, глаза были припухшими, а в голове стоял будто бы туман.
Премия. За работу. Вообще-то не положено такое, но Алайстер настоял, говорит, был на самом верху.
Кровь бросилась мне в лицо. Так унизительно я себя никогда не чувствовала. Со мной расплачивались за услуги И ведь даже не пришел сам! Трус!
Передайте вашему Алайстеру, прошипела я и вдруг осеклась.
Вспомнила и недавний приказ, «спущенный с самого верха», и то, как размышляла, что буду делать, если меня уволят. В портмоне лежали моя свобода и независимость, и неважно, за какие услуги Лагомбардии со мной рассчитались.
Передайте ему большое спасибо!
Голованова! окрик начальника вывел меня из раздумий. Ты где?
Не знаю, честно ответила я. Наверное, у вас в кабинете.
Я тебя человеческим языком спрашиваю: жить ты как будешь?
Я одарила его мрачным взглядом. И этот туда же! Мало мне мамы с бабушкой, последнее время охавших, что я похудела и осунулась. Возможно, они что-то и подозревали, бабушка то и дело заводила разговор на тему молодых людей и почему-то ценных бумаг, но я молча отмахивалась и старалась лишний раз задержаться на работе, не желая рассказывать им ни о загадочной своей командировке, ни о суммах на счетах, а уж тем более вдаваться в объяснения, как я смогла заработать столько. Павел Андреевич все еще ждал ответа. Я пожала плечами:
Не думала об этом.
Так подумай! Он с каким-то мрачным раздражением протер очки, я внимательно посмотрела на него:
Это мои просили вас поговорить, верно?
Почему сразу твои? пробурчал он, старательно пряча глаза и тем самым подтверждая мои догадки.
А кто ж еще! фыркнула я. Думаете, не знаю, что вы с ними в сговоре! Вернее, с бабушкой!
Лидия Михайловна тебе добра желает И права она: сидишь с утра до вечера, света белого не видишь!
С нашей погодой его вообще увидеть затруднительно.