Мар!
Торможу.
Лала! Ты что здесь делаешь? Мама знает?
Т-ш-ш. Я просто одним глазочком хотела посмотреть на гостей! Все такие красивые!
Обнимаю сестру. Ей всего двенадцать. После моего рождения мама беременела еще несколько раз, да так и не могла выносить. Лала стала настоящим подарком современной медицины.
Ты тоже красивая!
Ага, закатывает глаза.
К себе беги, пока тебя родители не спалили.
Ладно. С днем рождения, братик! Антон, Назар, Арсений кланяется каждому, проходя мимо моих друзей. Антон делает ей «сливку», но заметив мой взгляд, одергивает руку. Машу, мол, норм. Она ж ребенок, не девушка. И уже беспрепятственно выходим на улицу. Жарко. Смрадно. Раскаленный асфальт, выхлопные газы все прелести мегаполиса.
Ну что, в клуб?
Только недолго. Ты же слышал, мне завтра тащиться в Беляево.
Не. Не слышал. А что там?
Какой-то пикет против сноса очередной заброшки.
Забей. Постоят разойдутся. У вас все уже на мази, как я понимаю?
Все разрешения имеются.
Ну, так вот. Забей говорю ж. Давай лучше как следует оторвемся. У тебя это, может, последний шанс.
Не напоминай, закрываю глаза.
Мужики нервно ржут. Заталкиваемся в машину. Открывается бар. Я пью редко и обычно немного, но тут сам бог велел. Хочется расслабиться. Не так, чтобы потерять контроль, но чтобы не думать о предстоящем. Мужики болтают, не затыкаясь, видимся редко, бизнес отнимает кучу времени. Болтовня отвлекает. В клубе какие-то девочки, все хорошо. Можно даже уехать с одной из них. Вон та, темненькая, ничего Но все-таки не настолько хороша, чтобы я предпочел ее, а не сон. Вымотался я в последние месяцы просто невозможно. Сжег себя, стараясь угодить отцу. Еще и собственный проект начал, из которого непонятно что выгорит. Говорить о нем, нет? Попытаться самому выстроить? Как-то тесно мне было, свои амбиции душили, вот и начал. А тут вроде как, наконец, отец решил полностью мне довериться. Теперь хоть разорвись.
Нет. Спа-а-ать. Извини, девочка. Прощаемся. Еду домой. Снимаю костюм, аккуратно развешиваю, пусть ему прямая дорога в химчистку, и можно было не утруждаться, привычка к порядку дает о себе знать. Проваливаюсь в сон, едва голова касается подушки. Кажется, только уснул, как телефон будит.
Чего? не глядя на номер.
Марат Маратыч, у нас ЧП.
Встаю резко, так что в голове кружится.
Что за ЧП?
Оказывается, идиоты в Беляево решили нагнать техники, несмотря на протест. Люди решили, что заброшку тут же сносить начнут. Завязалась потасовка с местными активистами. Несколько пострадавших в больнице.
а там какие-то девахи понаехали и
Так, стоп. Какие девахи?
Блогерши недоделанные. Экоактивистки долбаные. В общем, такой подняли шум, что мы во всех новостях.
Слишком много нелестных прилагательных, одергиваю я и тут же добавляю: Каким боком экоактивистки к стройке? Там же никаких заповедников нет. Встаю, шлепаю в кухню. Без чашки кофе мне это не переварить. Может, от конкурентов подгон, Миш? Что СБ?
Да роют, что Вроде как стихийно все получилось. Но лучше перебдеть.
Это точно. А пострадавшие? Там насколько серьезно?
Не-не, тут не переживайте, до жести не дошло.
Все равно. Помощь, деньги на лечение Это организуй.
Так не мы же их под бульдозер толкали, Марат Маратыч.
Не мы. Но мы виноваты в том, что до такого вообще дошло. Приеду будем разбираться, как так вышло. Да и вообще. Не обеднеем. Закрыли разговор.
Да мы тут сами можем
Вижу я, как можете, хмыкаю.
Марат Маратыч
Я туда все равно собирался сегодня.
Вас лучше не светить. СБ опасается, как бы чего не вышло.
Я по-тихому приеду. Рожа моя в прессе не особо мелькала. Никто ничего не поймет.
Но Марату Арзасовичу
Отец поручил этот проект мне, цежу. Сейчас подъеду, посмотрю, что там за блогерши, с которыми мои люди не могут справиться.
Глава 2
Афина
Ой, девочки! Ой, красавицы. Даже не знаю, как тебя за них благодарить, Афинушка!
Я лежу на древнем гамаке, щурясь от яркого солнца, что проникает даже сквозь густую крону раскинувшейся над головой ивы. Травинка в зубах не очень хорошая замена сигарете, но я решила покончить со всеми вредными привычками. Да и дети вокруг
Перестань, Сергеевна. Ты тоже, вон, глянь, сколько народу нагнала.
Приподнимаюсь. Мышцы на животе напрягаются. Окидываю себя придирчивым взглядом. М-да. Довела я себя, конечно Надо есть. Надо спать! Надо себя любить, повторяю заученную наизусть мантру.
Да что мои? Они даже при желании не смогли бы поднять такой шум! А девочки Ну, какие же славные! Неравнодушные. Побольше бы нам таких.
Ой! психую, откидываю очередной томик по психологии. Вот только перестань. Ими в меньшей степени движет благородство.
Но как же
Курить хочется просто зверски. Пальцы забираются в карман шорт, но там закономерно пусто.
Социальная повестка нынче в тренде, вздыхаю.
Не понимаю, разводит толстыми руками Сергеевна. От жары ее макияж поплыл. На веках неряшливые черные засечки, помада въелась в уголки губ. Сколько лет прошло с тех пор, когда я из интерната выпустилась, а она все в одной поре. Время ее щадит.
Каждая из них душу продаст за хороший контракт. А рекруты сейчас обращают внимание не только на внешность. У каждого бренда свои ценности. Модели должны им соответствовать. Участие в акциях вроде этой добавляет им веса. Понимаешь? У них же все соцсети пестрят стримами, фоточками, рилсами с бедными сиротками. Пока модно защищать их права они будут. Если станет модно их убивать
Все-все-все! в ужасе Сергеевна округляет глаза. Не договаривай! Кошмар какой-то.
Скорей лицемерие. Но пока оно нам на руку. Что в администрации говорят?
А что они скажут? Пока прижали хвосты из-за шума. Но! Здание признано аварийным. А земля вообще нам больше не принадлежит.
Дурдом. Как так вышло?
Срок аренды закончился, пожимает плечами Сергеевна. И продлевать его, конечно, не стали.
Ничего! Мы еще повоюем, усмехаюсь я. На жаре разморило. Хочется искупаться. Но не хочется в толпу. Народу тут и правда собралось дай боже. Понаехали выпускники интерната кто сам, кто уже с семьями, разбили лагерь. Чтоб добраться к пляжу, нужно пройти мимо разделившегося на кучки народа. Самая многочисленная та, где прибывшие по моей просьбе девчонки собрались. Красота магнитом притягивает. Вот к ним и притянулось большинство здешних мужиков. Им такое общество даже не снилось, а тут сидят, облизываются. Как бы чего не вышло.
Иду медленно, чтобы не споткнуться о выступающие над землей корни деревьев. Самая шумная и смелая рассказывает:
А я на бульдозер прыг Ору водиле, мол, поворачивай свою колымагу. А он мне в ответ кричит «Истеричка!». И убегает к своим, так что только его и видели Мы еще видос успели заснять Сейчас покажу.
И тут, будто к слову, из брошенной на пледе колонки доносится:
«Знаешь все отлично, твоя истеричка»[1]
Девки вскакивают на ноги, забыв о записи, и, во все горло подпевая, орут:
«Больше не плачет, не плачет в нее влюблен новый мальчик»
Начинается стихийный отрыв. Красотки смеются, дурачась, затаскивают на импровизированный танцпол всех. Мимо меня не проходят тоже. Танец неплохой способ выплеснуть все негативное, но перед чужими я не готова так обнажаться. Подхватываю на руки маленькую девчушку, чтоб ее не затоптали, и пускаюсь в пляс вместе с ней.
«Я так до сих пор и не поняла,
Кто та девочка, кем я с тобой была»
Вращаю бедрами в такт. Как будто в юность возвращаюсь. То была не слишком-то веселая пора, и все мои хорошие воспоминания связаны с этим лагерем, где интернатские, если повезет, могли провести летом аж целый месяц.
«Любила да, ненавидела да,
Моя любовь правда, твоя вода», орут на все лады, перекрикивая музыку. И тут в меня проникает смысл слов. Хорошего настроения как не бывало. Прижимаю к себе малышку плотней, будто в попытке заткнуть ее тельцем образовавшуюся дыру в груди. Целую взмокшие от жары волосики.