А были еще и орки, гоблины, ликантры, а также разнообразная нечисть.
Много лет назад люди и гномы сумели объединиться в Лигу, а орки и ликантропы в Шенк. И, началась кровопролитная война, длившаяся добрые сто лет.
Война стала смыслом существования обоих альянсов, ей было подчинено все законы, мораль, экономика. Боевые действия сжирали и урожай с поля, и строевой лес, и железную руду. О людях же (хоть о фолках, хоть об орках) говорили как о расходном материале! Противники истребляли друг друга настолько давно, что уже никто не помнил хорошенько какая сторона и по какому поводу кинула первый камень, кто первым выпустил стрелу из засады. Люди считали, что это были орки, а орки, соответственно, что фолки. За долгие годы войны еще никто не одержал окончательную победу, то стало быть силы сторон оказались примерно равны. И вот, последняя битва в небольшой долине Аркаллы положила конец кровопролитной борьбе, когда молодежь и с той, и с другой стороны полегли в схватке, а те, кто остались живы, уже не смогли воевать дальше. Может быть, нашествие норгов и станет поводом к объединению?
Только почему же, для того, чтобы подружиться, нужно обязательно набить друг другу морду? И, ладно бы, если бы речь шла только о разбитых носах, да сломанных ребрах. Больно, неприятно, обидно, но пережить можно. Смогут ли люди и орки простить друг другу братские и безымянные могилы? А сколько тех, кто и могилы-то не имеют?
Данут настолько погрузился в историю, что едва не пропустил самую важную новость. Она была скверной ночью норги захватили Хангварк город, располагавшийся почти посередине реки Шейны. Стало быть, река теперь под их контролем.
Как же так? Город со стенами, народ там упертый. Да там половина живет на то, что караваны по рекам сопровождает! Как же они могли? поинтересовался Лигейн старшина оружейников, глядя на Гилберта, словно он отвечал за сдачу города.
Пока, мало что известно, пожал плечами начальник разведки. Говорят, что город сдался почти без боя. Даже ворота сами открыли.
Предательство! зашуршало со всех сторон.
А может и нет, отозвался Гилберт. Мы сейчас человека спросим, который самолично с норгами бился. Данут
Это может быть не предательство, а колдовство, начал рассказывать парень. У норгов колдуны есть, способные наводить морок и подавлять волю. Я, когда с норгами бился, отца родного увидел.
Перед глазами Данута встал тот самый момент, когда вместо норга, в которого он готов был пустить стрелу, он увидел своего отца Милуда Таггерта.
Отец, которого он собственноручно похоронил несколько месяцев назад, водрузив на его могилу огромные камни, протягивал руки к сыну и что то бормотал на неизвестном языке. Звуки обволакивали мозг, наполняли его вначале, странным безразличием, сменяющимся ненавистью к своим братьям, предавших его, готовых отдать его людям! Это не братья сидят сейчас на скамьях! Братья не отдадут своего брата самым страшным существам на земле людям, убивающим младенцев и пьющих кровь из свежих ран воинов Шенка! Убей предателей!
Стряхнув воспоминания, парень сказал:
Кто-то мог дрогнуть, а кто-то мог начать убивать своих.
Ну ты-то не дрогнул, сказал кто-то из гильдейских старшин.
Ну, мне повезло, слегка улыбнулся Данут.
Ему не хотелось пускаться в объяснения, что орки не так подвержены чужому влиянию, как фолки.
Но не могли же эти бестии околдовать всех враз? продолжать недоумевать тот же старшина.
Вместо Данута ему ответил сам комендант.
А долго ли ворота захватить? хмыкнул Беньямин Одному показалось, другому померещилось, а третий уже и засовы пошел открывать.
Значит, от Скаллена помощи ждать нет смысла, грустно резюмировал Лигейн.
Взгляды переместились на гнома, присутствующего на заседании. Видимо, он сейчас возглавляет небольшую колонию гворнов, оставшихся в Тангейне. Данут, в свое время тесно общавшийся с гномами, знал, что его зовут мэтр Балейн Паграден и он возглавлял в Тангейне филиал Скалленского металлургического колледжа. Зачем профессор остался в осажденном городе, а не уехал вместе со всеми, никто не знал, а гворны своими решениями с фолками не особо делились.
Помощь от Скаллена непременно придет, сообщил гном, потеребив окладистую бороду. Другое дело, что она придет позже. У нас, гворнов, нет военного флота, но если понадобится он обязательно будет. Я не сомневаюсь, что мои коллеги уже создают прототип боевого корабля.
Присутствующие невольно поежились. Да уж, да уж Ежели, мастера-механики решат создать военно-морской флот, это будет пострашнее, нежели галеры или парусники норгов. Видели в порту Скаллена окутанные дымом буксиры и грохочущие самоходные баржи, построенные из металлических листов. Можно себе представить броненосные корабли, увешанные со всех сторон «скорпионами».
Господин Паграден, у вас нет возможности связаться с вашими уважаемыми земляками? осторожно поинтересовался Гилберт. Нам было бы крайне важно знать сроки, когда они смогут нам помочь. Хотя бы примерные. Вы сами понимаете, силы Тангейна на пределе.
Мы над этим работаем, сухо отозвался гном, показывая, что называть какие-то сроки он не намерен. Ну, или просто не знал сроков.
Военный совет закончился. Удрученные начальники расходились, раздумывая как им передать плохие новости своим подчиненным. Данут тоже поднялся.
Подожди, остановил его Гилберт.
Подождав, пока не останется никого, кроме капитана и мэтра Балейна Паградена, Гилберт встал и открыл дверь пошире. Увидев удивленный взгляд, пояснил:
Сквозь закрытую дверь подслушивать легче, а если открыта мы сразу увидим, есть ли кто за ней.
Данут слегка удивленно смотрел на двух самых главных, на сегодняшний день, людей Тангейна. Он-то уже решил, что его пригласили лишь для того, чтобы сообщить городским старшинам о норгах-колдунах (ну, пусть они себя называют магами!), а тут еще не все. Ладно, скоро узнает.
Как вы думаете, господин Таггерт, о чем пойдет речь? спросил папаша Беньямин.
Подозревая самое худшее и, обмирая в душе, Данут ответил:
Наверное, голуби, отданные Шумбатару, не вернулись.
Да нет, голуби-то как раз вернулись, только пустые, без записки, сказал Гилберт. Предупреждая возмущение, вскинул руку: Я сам только перед с заседанием узнал. Ты ж знаешь, в городе четыре голубятни, одному мне никак не проверить.
Видя, как парень спал с лица, бургомистр утешительно сказал:
Господин Таггерт А можно, называть вас просто по имени? Спасибо. Так вот, Данут, ты подожди, не волнуйся. Мы еще ничего толком не знаем. Хорошо, что птицы вообще вернулись. Вот, сам подумай, выпустили бы норги птиц? Они бы им шеи поотворачивали, вот и все. Зачем зря рисковать?
У Данута слегка отлегло от сердца. Все-таки, надежда великое дело.
Поручение к тебе есть, Данут, сын Милуда, воспитанник орков, негромко сказал Гилберт.
Скорее просьба, поспешно поправился комендант. Дело опасное, тут тебе никто приказать не в праве.
Куда идти? деловито поинтересовался парень, понявший, чего от него хотят главные люди города. В Скаллен?
Ну, в Скаллен идти смысла нет, сказал Беньямин. В Скаллене наше положение известно. Надо, чтобы ты пошел к своим соплеменникам. Прости, поправился комендант, я хотел сказать, к твоим воспитателям.
Несколько месяцев назад Данута бы задело слово «соплеменники», применительно к оркам, а теперь он лишь улыбнулся.
Беньямин, между тем, продолжал:
Данут, я очень надеюсь, что все сложилось благополучно и твои друзья вернулись домой. Что не пройдет и недели, как у стен Тангейна появятся «флейты». Ну, а мы к тому времени что-нибудь придумаем, чтобы им помочь. Верно, мэтр Балейн?