А затем его жизнь, как и всякого пишущего, с неизбежностью превратилась в жизнь
постоянно,
Как бы то ни было, но Брэдбери так и не стал полностью своим в мире американской научно-фантастической «тусовки», предпочитая все времяотвлекатьсяот главного, по ее мнению, дела: конвейерной выдачи бестселлеров. То его уводило в сторону «просто прозы», то он словно вспоминал собственную молодость в литературе и внезапно разрожался новой порцией любимых им тогда «ужастиков»; а то без устали пробовал себя на новых полигонах: в драматургии, поэзии… После чего публиковал самую традиционную science fiction, которая на заре его карьеры принесла ему славу.
Совсем иной оказалась судьба Брэдбери у нас в стране. Здесь его успех был мгновенным, неопровержимым — и оставался таковым на протяжении трех десятилетий. Достаточно напомнить читателю все те же волшебные названия — «Марсианские хроники», «451 по Фаренгейту», «Вино из одуванчиков», «Будет ласковый дождь…», «Вельд»… — и мне, критику, больше делать нечего!
Однако в данном Собрании сочинений вам предстоит встреча и с тем Брэдбери, которого «растиражировали» не в пример меньше. Может быть, потому, что «этот» Брэдбери с трудом вписывается в ставший привычным — в 1960—80-е годы — и даже слегка канонизированным образ.
Выходит,не всегоего успели перевести в советскую эпоху. А когда спохватились, та уже перестала называться «советской», все полетело под откос, научно-фантастический книжный рыноквзорвался…Словом, наступили иные времена, в которые «добрый старый Брэдбери» — наивный романтик и исступленный гуманист, — как имногое другое,пришелся явно не ко двору.
Уже в 1992 году как-то незаметно проскочила в одном из «новых» издательств одна из егоглавныхкниг — фантастическая аллегория «Что-то страшное грядет» (1962), — да изрядно запоздавшие брэдбериевские «страшные» рассказы, которые в девяностые годы вряд ли могли кого-либо напугать в России.