На что, естественно, следовало отвечать: «Принципиальный, поскольку отражает глубинную близость позиций. Русский и немецкий народы имеют общие интересы, культуру, историю».
Тему можно было развивать и дальше в том же ключе. Но в этот день развить тему не дали. Завели в большую аудиторию и зачитали послание Молотова о начале войны, заканчивающееся словами: «Наше дело правое, мы победим».
Но до победы надо было ещё дожить. Ещё шагать и шагать. И самое главное не ясно, чем помочь, что делать. Собственно, от нечего делать являлись в университет пережёвывать непонятные слухи и новости, чтобы потом разойтись восвояси и на следующий день прийти снова. Однажды, правда, их построили, скомандовали: «Комсомольцы, шаг вперёд!». Вышедших отправили на рытьё окопов. Андрей Сахаров комсомольцем не был и тем самым первые неприятности с неразберихой избежал.
Вернувшиеся спустя несколько дней девушки рассказывали, что ребят забрали в какие-то добровольческие отряды на фронт, а одного из ребят там же свои и расстреляли якобы за невыполнение приказа. Ничего не поделаешь. Война. Шутки в сторону. Ну а потом пришёл приказ: университет эвакуируется. А университет это не только учебники и преподаватели. Студенты тоже относятся к университету. Лучшие студенты особенно. А Сахаров как раз и был лучшим. Всё было просто и обыденно. Нашёл свою фамилию в списках. Собрал вещички и на вокзал. Так что зря на Сахарова «катили бочки» советские патриоты да учёные-общественники. Липовых справок он не предоставлял, от армии не «отмазывался». Так вот с эвакуацией и получилось.
Ехали долго, очень долго. Как там питались? У эвакуированных поинтересуйтесь, если найдёте кого в живых. Кипяток на вокзале и бесплатное, без карточек, жидкое картофельное пюре на воде, если достанется. Слава богу, местное население по привычке приносило на вокзал продавать какие-то продукты. Прочие приключения с эвакуацией, а их обычно много, пропустим. Остановимся в Ашхабаде, куда был эвакуирован университет.
Приехали, разместились, обжились. Местное население с ужасом взирало, как приехавшие студенты горстями лопают шелковицу. Местные шелковицу не ели, считая её сорняком, отравой. Приятные дни в приятном месте бегут быстро. Ашхабад, райский уголок. Хоть и не сильно сытно жилось на студенческих карточках, но рацион можно было пополнить яблоками с бесхозных яблонь и шелковицей.
Учёба у Андрея Сахарова заканчивается в соответствии с ускоренным выпуском в июне 1942 года. Госэкзамены, распределение. И вот новоиспечённый специалист по новоиспечённой специальности «Оборонное металловедение» готов к труду и обороне. Сахаров вспоминает, что ему предложили аспирантуру. Но Андрей отказался, полагая, что во время войны надо делать что-то полезное, а не учиться.
Далее Сахаров попадает в город Ульяновск на патронный завод. Как водится, главный инженер, мгновенно поняв, что толку от молодого специалиста не будет, отправил его на лесозаготовки. Всё как положено по известным законам советской экономики, даже и во время войны. Вскоре лесозаготовки Сахарова кончились весьма прозаическим способом. Поранился, заболел, услали обратно со словами «на хрен таких хлюпиков присылать, которые даже топор в руках держать не умеют». Так что пришлось главному инженеру все-таки подыскивать место на заводе для юного специалиста.
Ставят его младшим технологом в заготовительный цех. Что это за работа, можно лишь догадываться, но понятно, что нечто весьма тяжёлое. Одиннадцать часов смена, далее быт-житие в бараке с трехъярусными нарами. Отоваривание карточек. Неотоваренные пропадают, а стоять в очереди на отоваривание времени нет. Вши, холод, антисанитария, замёрзшие лужи мочи перед общежитием. Впрочем, всё это описывается не для того, чтобы вызвать сострадание, а лишь для того, чтобы современный читатель представлял себе то, что часто называют «отсиживался в тылу».
Впрочем, даже здесь, в жутких условиях, Сахаров делает попытки применить свои знания и сообразительность на благо Родины. Увидев, каким ужасным способом проводится контроль качества продукции, Сахаров решает внести свою научную лепту. Отправившись на заводскую свалку, он находит там всяческую дрянь остатки разбитых измерительных приборов, магнитики, проводки. Короче, он знал, что ищет. И затем самостоятельно конструирует некий прибор, который определяет бракованную продукцию.
Учитывая, что контроль качества продукции проводился именно на глазок (молоденькие девочки с острыми глазками рассматривали изломы бронебойных патронов), изобретение Сахарова имело исключительное значение для завода. Сахаров был награждён премией трёхмесячной зарплатой, а также возможностью работать над своим изобретением уже в заводской лаборатории место, более подходящее Сахарову, чем заготовительный цех. Народ там поинтеллигентней и расписание повольготней. Девушки неподалёку лаборанточки симпатичные. Так что складывается всё один к одному, когда провозглашают: «И тут пришла к Андрею Сахарову большая любовь».
А собственно, как тут не прийти. Молодые мальчики захаживают к молодым девушкам-лаборанткам. К тому же, как известно, путь к сердцу мужчины лежит через желудок. А в те голодные времена особенно. Тогда обыкновенный пирожок с картошкой значение имел большее, чем бриллиантовое колье для какой-нибудь арабской принцессы.
Девушка Клава была из куркульской семьи. «Куркульской» по тем понятиям означало, что жила она с родителями в собственном доме с собственным огородом, который во многом решал продовольственные проблемы. Могла девушка Клава для своего ухажёра пирожок испечь или картофелину сварить. Потом гуляния под луной и не под луной в свободное от работы время. Потом Андрей приходит в гости к родителям девушки Клавы, помогает вскапывать огород. И ещё через месяц Клава Вихирова и Андрюша Сахаров, взявшись за руки, бегут через васильковое поле в местный загс. Здесь их без особых проволочек объявляют мужем и женой.
Брак, естественно, был неравным и с точки зрения сахаровской тёщи, и впоследствии с точки зрения свекрови, матери Андрея Сахарова. Ну что может быть общего между москвичом, потомственным интеллигентом, сыном профессора Андреем Сахаровым и семьёй недобитых кулаков из-под Ульяновска? Тёща невзлюбила Андрея Сахарова с первого дня, с которого он въехал в дом своей жены. И в самом деле, что хорошего можно ожидать от хлюпика, который и ведро-то помоев не может из избы вынести, не расплескав. Малограмотная бабёнка, не читавшая в жизни ничего кроме Библии, особенно ненавидела Сахарова за заумные книжки, которые он таскал в дом: Стендаль «Красное и черное», Стейнбек «Гроздья гнева». Короче, тьфу, позорище. С тестем же отношения были дружеские.
Ну, собственно, так установилась и потекла жизнь Андрея Сахарова. Вполне возможно, что дожил бы так вот Андрюша Сахаров до конца войны, получил бы какое-нибудь повышение, потом хрущёвку-двушку в ульяновской новостройке. И так дотерпел бы до заслуженной пенсии бывший москвич, а ныне ульяновец Андрей Дмитриевич Сахаров. Так бы и шли мир и один из его представителей, Андрей Сахаров, параллельно, но каждый своим путём. Но тут происходит одно незначительное событие, которое вытащило Андрея Сахарова из болота на вершину и сделало из сахарова САХАРОВА.
Папа Андрея Сахарова, обеспокоенный судьбой сына и имеющий желание вытащить его в люди, проводит некую изыскательную работу и узнаёт, что у академика Игоря Тамма есть место в аспирантуре. Тамма он знает лично и потому отправляется к нему на аудиенцию, где и рекомендует своего сына. Были ли иные кандидатуры у Игоря Тамма, неизвестно, но выбор его всё-таки падает на младшего Сахарова. Как вы понимаете, такая штука как блат работает всегда и везде. А во время тяжелых испытаний особенно хорошо.