Пенсия для морского дьявола - Игорь Чиркунов

Игорь Чиркунов

Пенсия для морского дьявола

Часть 1. Попадалово.

Глава 1 Кто в моей голове?

Сознание включилось как тумблером.

Что за ? Меня словно кто-то схватил за шею и топит на мелководье словно кутёнка! Меня?!  Блин, да ещё на мелководье.

Перед глазами дно с чистейшим песочком, какие-то мальки резвятся меж моих, упертых в дно рук Стоп, это я пытаюсь орать, растрачивая воздух из лёгких? Что вообще происходит?!

Пофиг, после разберусь. Сейчас паника стоп! Противник слева? Значит правша. Правую руку на шею зафиксировать кисть противника. А вот и его большой палец. При-ве-т! Скручиваюсь всем телом кто ж так топит? Дилетант какой-то! Выворачиваю чужую кисть, используя его же палец как рычаг а это больно. Всё, свободен! Вскакиваю в потоках соленой воды.

О боги, извечные и милостивые, за что вы прокляли вашего жалкого и ничтожного раба? Это же люди воды! О, мать-богиня, Великая небесная Черепаха, за что ты отвернулась от меня, недостойного сына земли? Бежать, бежать, пока есть возможность, пока чудом удалось вырваться!

Так, Скат, что за нафиг? Голоса какие-то в башке посторонние

Тем временем опрокинутый противник поднялся Да ё-моё! Ну всё, вот и итог морального разложения, о котором всё время талдычит Маринка: напротив какой-то пацан, загорелый, кучерявый, что твой папуасик. Краем сознания отметил вместо плавок что-то типа набедренной повязки из светлой ткани. Что за хрень? Мажорчик что ль какой? Чуть в стороне, за этим чудаком, на букву «эм», ещё пятеро, таких же, зелёных, в похожих «плавках». Вроде и девчонки есть, стоят онемев от происходящего. Допился, «пластиножаберный», и бе́лка с голосами в башку пожаловала, и с детьми воюешь!

Нафиг, надо на берег. В сердцах махнул рукой, повернулся, пошатываясь и отплёвываясь потащился из воды. Шаг, другой

 Беги-беги, грязная земляная крыса,  насмешливый голос в спину.  Забейся в свою нору и в следующий раз думай, прежде чем выходить на наш берег!

Всплески, словно тот, кто сзади догоняет. Один громче На рефлексах перехватил ногу противника. Это удар? Это же поджопник! И тут же, даже не успев подумать, что творю скрутка телом, и всю свою массу в удар. Локтем в колено: н-на!

Осознание, как и бывает догнало запоздало. Я, уже понимая всю безвозвратность совершенной глупости, приготовился почувствовать, как поддается нога паренька, как рвется суставная сумка, превращая юнца в инвалида

Словно на бревно на толкнулся! Только предплечье отбил.

Воспользовавшись заминкой противник вырвал ногу, отшагнул назад. И тут же залепил мне прямым в нос! Пока мозг обижался на тело: «Да, как так-то? От сопляка схлопотал!», пока из глаз текли слезы больно всё-таки! Руки-ноги жили своей жизнью.

Обозначил атаку в лицо, и, когда паренек вскинул обе руки защищаясь Обе-то зачем?  С подшага, от бедра ввинтил кулак ему в печень!

Да, как же так?! Кулак, будто чужой подвернулся, больно дернув запястье. «Словно драться разучился!»  мелькнуло в сознании.

Всё равно, кучерявый подросток хапнул ртом воздуха, выпучил глаза, да и осел в воду.

Что я наделал!!!

Погоди, шиза, не до тебя. Ошарашенно уставился на кулак. Это мой? Дернул головой, промаргиваясь. Ма-ма Где тут ближайший мозгоправ? Это же не моя рука! Это какая-то детская ручёнка

Я погиб! Бежать, бежать! БЕЖАТЬ!!!

Куда бежать-то? Приплыл: ща ментовка, суд, общественное порицание!

Внезапно внутри засосало. Кто-то сказал бы страх или паника, я же подумал про предчувствие. Быстрый взгляд по сторонам. Лазурью отливающая гладь мелководной лагуны, цепочка коралловых рифов, на небе ни тучки. Мокрое лицо обдувает легкий тёплый бриз, приносящий запах йода и водорослей. Крики птиц, ленивый плеск, за спиной шелест крон Ни надводных объектов, ни вертушек Так что?!!

Неважно, интуиции надо доверять! И я бросился к таким близким и густым джунглям «с пляжа долой!» Босые ступни прошуршали по узенькой песчаной полоске меж урезом воды и кромкой леса, с прыжка проломился сквозь широколиственный подлесок и тут же в сторону. Если сейчас начнут наваливать в след, ствол этой пальмы, пожалуй, даже ДШК или Браунинг М2 остановит.

Слава матери-богине, я сбежал от этих страшных людей! Сбежал! Домой, домой, дальше от пляжа, от воды, от этого кучерявого парня с друзьями! И зачем я только решился подойти к пляжу? Зачем захотел поглядеть за их занятиями. Это не твоё! Твоё выращивать дары земли, помогать отцу и братьям на участке. Богам было угодно чтоб ты родился в касте земли, значит живи на земле, а воды тебе и из ручьев хватит!

Всё, хватит шиза, ты кто? Почему у меня в башке чужой голос? Даже не голос, чужие мысли! Это пока просто белая горячка, или всё ещё хуже?

О духи леса! В меня вселился демон! Это не я, это он мной управляет! Я не виноват, это не я ударил этого парня из касты людей моря!

Что делать? Скорей к шаману, он поможет!

И тут же, картинка словно из чужой памяти: смуглый, чуть ли не до черноты, старик в одной набедренной повязке, с полностью седой всклокоченной шевелюрой и такой же бородой, весь расписанный татухами, завешанный костяными ожерельями словно ёлка, подходит к здоровенному, загорелому и тоже татуированному жлобу, что бестолково крутит головой, безумно таращится и нечленораздельно мычит. Старик секунду другую будто даже не всматривается, а внюхивается в мужика, резво отскакивает на шаг и с размаха засаживает тому по голове своим посохом. Чёрный блестящий камень, что прикреплен в навершии посоха окрашивается красным. Кровь брызжет во все стороны, и мужик бездыханным падает на пыльную площадь перед длинной хижиной.

 В него вселился демон!  кричит шаман

Охренеть, вот так помощь. Вот так местный мозгоправ!

Тем временем ноги, словно сами, несли меня сквозь заросли, перепрыгивали поваленные стволы пальм, уворачивались от свисающих лиан, руки отбрасывали широкие листья с дороги.

Вот и наша хижина! Слава духам джунглей, за мной не было погони.

Тенью проскочил в открытый дверной проем, мышью прошмыгнул за спиной у возящейся рядом с костровой ямкой женщины в спальную половину. Рухнул без сил в свой угол, на циновку.

 Ты с поля пришел, Хе́ху?

 Да, мама,  услышал я свой голос.

 Отец с братьями скоро придут?

 Скоро, мама

Постойте это мой голос?

***

Сердце молотило в груди, как бешеное. С хрена ли? Пробежал-то километра три, не больше, да ещё и налегке, без выкладки. Стареешь Скат, скоро подымаясь на третий этаж, на втором привал будешь устраивать!

Так, всё, стоп! Где я? Кто я? Что вообще происходит? Взгляд скользит по плетёным стенам какой-то хижины, земляному полу, цепляет босые стопы, голые худые ноги, без сомнения мне принадлежащие, останавливается на тощих, загорелых руках

В голове сумбур и кавардак. Словно вчера, изрядно набухавшись, пересмотрел кучу фильмов, а на утро сюжеты наложились один на другой, смешавшись в забавный винегрет.

И в этом винегрете, один фильм, где героем был парнишка-абориген с острова в океане, наложился на другую киноленту, длинную, временами страшную, временами тяжелую про жизнь совсем иного персонажа.

Пацану-аборигену, по имени Хе́ху, был посвящен даже не фильм, так, короткометражка. Он рассказывал о его незатейливой жизни: родился в семье да как лучше назвать-то? Фермера? Земледельца? Крестьянина? Ну, вот, что-то похожее. Четвёртый ребенок уже немолодых родителей. Рос, ни с кем особо не дружа, тайком подглядывал за девчонками, собирал кокосы и бананы, помогал отцу и старшим братьям на поле. Не очень-то и помогал сколько раз отец хотел отлупить за то, что сбежал с семейной делянки. Только мама, добрая и отходчивая, заступалась всякий раз, жалела, говорила, что вот-вот подрастёт, уже скоро обряд посвящения. Тогда-то и возьмётся за ум.