Вот и прекрасно! Надеюсь, в случае профессора Сенд эти самые последствия будут такими, что никому и в страшном сне не приснится.
Размашистым шагом я вернулась в спальню и бесцеремонно цапнула портрет ректора, покрутив его и так и эдак. Чего уж тут скрывать хорош! Строго говоря, красивее Киллиана Аштона я мужчины не встречала.
Но чего-то ему явно не хватает. Например, симпатичных ветвистых рогов! И крокодильего хвоста! И, само собой, козлиной бородки!
Вот так гораздо лучше. С удовлетворением от проделанной работы я поставила обновленный образ магистра Аштона на место, и сиганула в окно.
Чего-то ты долго, заметила горгулья, неся меня на студенческую сторону замка. Ты её там убивала, что ли?
Профессор Сенд на месте отсутствовала, но она будет очень довольна, когда придет, плотоядно улыбнулась я.
Понятно, хмыкнула горгулья.
На студенческой части здания мы совсем некстати встретили статую Святого Патрика, известного героя, живой прототип которого существовал несколько веков назад и прославился своими благими делами.
Это ещё что такое? возмутился святой. Вы что творите? Почему студентка в такое позднее время не в своей постели, а катается по фасаду академии?
Отстань! буркнули мы одновременно с горгульей, после чего она подвезла меня к распахнутому во всю ширь окну женского общажного туалета.
Распрощавшись, я поцеловала горгулью в клыкастую морду (она польщено зарделась), и ввалилась в туалет, который был пуст. Тремя большими глотками допила оставшуюся медовуху, которая потекла по моим жилам приятной пряно-медовой волной и сморила окончательно. Вечер выдался хм веселым, и сейчас самое лучшее закончить его в своей постели.
Я выползла в коридор и по стеночке, по стеночке попыталась добраться до двери своей комнаты. А вот и она, родимая! Кстати, а почему я не попросила горгулью доставить меня непосредственно к своему окну? Вот балда!
Нажала на дверную ручку и ввалилась в свое жилище. Уф! Наконец-то я дома!
Хотя, что-то обстановка тут незнакомая. На стенах обои синие с желтым узором. В моей комнате зелёные, это я точно помню. А вот такого обилия книг не помню. И стол с аккуратно разложенными свитками лекций и практик И зелье оранжевое на нём какое-то стоит в филигранном пузырьке.
Вывод один и он неутешителен. Это не моя комната!
Я круто развернулась и увидела того, кого не особо сейчас хотела видеть.
Фил Шепард, лучший ученик курса. Ой, как я неудачно зашла!
Наши родители дружили ещё с незапамятных времён, и попытались привить эту дружбу нам. Но чего-то не срослось. Ну, вот крайне занудный он тип, этот Фил. Такой прямо вот из себя правильный, просто до зубовного скрежета. И пары-то он не прогуливает, и преподаватели его хвалят, и вечеринки наши сумасшедшие стороной обходит. Просто ангел во плоти! Но хуже всего то, что папа нас с Филом постоянно сравнивает, и сравнение это не в мою пользу.
Меня бесит просто, когда папа начинает: «А вот Фил так-то и так-то отличился на зельеварении! А тебя профессор Чортрис опять ругала! Ты посмотри на него, какой благовоспитанный парень, гордость академии! Вот с кого пример надо брать!».
Ты что тут делаешь? не особо дружелюбно поинтересовался Шепард, внимательно разглядывая меня зелёными, как крыжовник, глазами. Да ты пьяная в стельку! Эй, эй, осторожнее, стол не урони! У меня там важная работа по зельеварению!
Ах, так? Важная работа по зельеварению? Ну-ну, посмотрим, как ты завтра ко мне за ней прибежишь и клянчить будешь!
Незаметно ловким движением руки я подхватила пузырек, сотворив вместо него иллюзию-фантом.
Ничего я тут не делаю, гордо подняла голову я и, не удержавшись, громко икнула. Просто дверью ошиблась. Если думаешь, что я к тебе шла то горько заблуждаешься.
Да уж не надо мне такого счастья, заметил Фил с усмешкой. Опять вечеринка?
Ничего не вечеринка! перебила я и осеклась, но было уже поздно.
Тогда вообще здорово ты уже в одиночку медовуху хлещешь!
А как ты понял, что я именно медовуху пила? на мгновение мне стало интересно.
А от тебя пахнет медом Корицей и травами, ответил Фил, запнувшись.
Да ты просто светило дедукции! с наигранным восхищением проговорила я.
Потому высший балл по ней и имею, без хвастовства отозвался Шепард. Слушай, Фрэнтина, время вроде как позднее и я вроде как спал, перед тем, как ты сюда вломилась. Если ты не против, я продолжу это занятие, чего и тебе желаю.
Я и сама уходить собиралась, огрызнулась я и, пошатываясь, направилась к двери. А то в твоем обществе от скуки зеленеть начинаешь!
Зелёный цвет кожи был бы тебе более к лицу, чем нынешний, невозмутимо проговорил Фил.
Вот гад!
Хорошо, что я это его зелье рабочее стащила! А то уж слишком задирает нос.
Правда, на данный момент с координацией у меня было не очень, потому вместо того, чтобы гордо удалиться, я врезалась в раскрытую дверцу шкафа и чуть не упала, сшибив при этом несколько увесистых фолиантов на пол. Маркировка на корешках гласила, что взяты эти книги из институтской библиотеки и они особо ценные.
О, боги, Фрэнтина! Шепард закатил глаза, после чего помог мне подняться и подхватил за локоть. Я тебя сам до твоей комнаты отведу, в таком состоянии ты все общежитие перебудишь!
В принципе, за проявленную доброту он даже «спасибо» заслужил, но из вредности я говорить не стала, вместо этого заявив, что он слишком сильно сжал мой локоть и мне больно.
Потерпишь! Да мы и, собственно, уже пришли, с явным облегчением Фил впихнул меня в мою комнату. Сладких снов, приятного пробуждения!
Вот это он, кстати, по делу. Нужно позаботиться о том, чтобы утром мне никто не помешал поспать. Припомнив, как это делается, я сотворила на двери засовные чары и, прошлепав к своей постели, прямо в одежде на нее рухнула.
Флакончик с оранжевым зельем, отлитый из стекла в виде обнаженного женского силуэта, выскользнул из моего кулака и, упав на пол, разбился.
ГЛАВА 2
Добрый студент радеет об учебе и усердно занимается, не жалея сил своих и времени. С прилежанием посещает он занятие, не пропускает ни одной пары, стараясь, как губка, впитать и овладеть теми знаниями, которые стремятся донести до него. Благочестивый студент с огромным уважением относится к своим преподавателям, преклоняется перед их мудростью и многоопытностью, со рвением внимает каждому их слову. До чего же радостно, светло и приятственно быть прилежным студентом и вкушать от источника знаний струи понимания, сиречь разумения! Но как же плохо быть негодным учеником, лентяем и невеждой, заниматься кое-как, через пень-колоду, а то и вовсе пренебрегать занятиями, не чтить своих преподавателей, и, того хуже, дерзить им, предаваться разгульным кутежам и увеселениям в тяжелую годину, когда все свои силенки нужно бросить на овладение знаниями и умениями
Я встала с постели, как сомнамбула, подошла к окну и высунула в него голову:
Патрик, а ты не мог бы пойти со своими рассуждениями к семихвостому? Шесть утра, имей совесть!
Святой, устроившийся на карнизе под моими окнами с самым обстоятельным видом, страшно оскорбился не столько самим фактом того, что его послали (студенты это часто делали), сколько тем, куда послали.
Сейчас я была согласна на статуи самых страшных чудовищ за моим окном, лишь бы они молчали.
Посмотри, какое чудесное утро, Фрэнтина, Патрик светло улыбнулся. Так и тянет встать пораньше и с доброй, веселой душой пойти на занятия!
Какие занятия, Патрик? Брысь!
Как какие? наигранно удивился святой. У твоей группы через полчаса практика по боевой магии на плацу запланирована!
Рада за нее, кивнула я. А у меня через полчаса, час, два и даже три сладкий сон запланирован!