— Нет никаких ключей, — настойчиво повторила Дана.
— А что, если есть? — Зоя поставила свою чашку, не выпив ни глотка. — Должна сказать, мысль о двадцати пяти тысячах долларов в самом деле помогла мне открыть глаза на мои возможности. А миллион? — у нее вырвался короткий, растерянный смешок. — Я не могу даже думать об этом. У меня это просто желудок сводит.
— Это должно быть похоже на поиски сокровищ, — приглушенным голосом сказала Мэлори. — Это даже могло бы быть интересным. И, Бог свидетель, это было бы выгодно. Двадцать пять тысяч заткнули бы дыру в моем бюджете, а это для меня сейчас жизненно важно. Я смогла бы позволить себе свое собственное место. Не галерею, а просто маленькое место, где в центре внимания были бы художники и талантливые мастера.
В соответствии с ее жизненным планом до этого оставалось еще целых десять лет, но она могла бы проявить некоторую гибкость.
— Не все так просто. Никто не вручит вам деньги только потому, что вы пообещаете что-то сделать. — Дана покачала головой. — Должно быть что-то большее за всем этим.
— Может быть, они верят в это. В историю, — добавила Мэлори. — Если бы вы поверили, двадцать пять тысяч показались бы мелочью. Мы говорим здесь о душах. — Она обернулась к портрету. — Ценность души гораздо больше, чем какие-то двадцать пять тысяч долларов.
Возбуждение прыгало в ней, как ярко красный мячик. В ее жизни не было приключений, тем более таких доходных приключений.
— У них есть деньги, они эксцентричны, и они верят в легенду. Знаете, у меня такое чувство, как будто это мы жульничаем. Но я собираюсь разобраться с этим.
— Вы сделаете это? — Зоя схватила ее за руку. — Вы собираетесь сделать это?
— Не каждый день вас нанимают, чтобы поработать на богов. Ну же, Дана, расслабьтесь.
Брови Даны сошлись вместе, образовав упрямую вертикальную линию между ними.
— Мне это все не нравится. Я не знаю, почему конкретно, но мне это не нравится.
— Что бы вы сделали с двадцатью пятью тысячами? — вкрадчивым голосом поинтересовалась Мэлори, и угостилась еще одним пирожным.
— Вложила бы. Я бы хотела иметь собственный маленький книжный магазин. — Ее тоскливый вздох говорил о том, что ее сопротивление слабеет. — Там бы подавали чай по утрам, вино по вечерам. Читали бы. Ох…
— Странно, у всех нас проблемы с работой, и все мы хотели бы иметь свое собственное место. — Зоя бросила еще один осторожный взгляд на картину. — Вы не считаете это странным?
— Не более чем находиться в этой крепости и разговаривать о поиске сокровищ. Итак, я в затруднении, — пробормотала Дана. — Скажи я «нет», вы обе тоже окажетесь не при делах. А ответ «да» заставит меня чувствовать себя идиоткой. Похоже, я идиотка.
— Да? — со смехом воскликнула Зоя, заключив Дану в объятия. — Это здорово! Это великолепно!
— Спокойнее. — Хихикая, Дана похлопала Зою по спине. — Похоже, сейчас самое время для правильной цитаты: «Один за всех, все за одного».
— У меня есть лучше. — Мэлори вновь взяла свою чашку, подняв ее в знак тоста, — «Покажите мне деньги».
Как по сигналу, дверь открылась. Ровена вошла первой.
— Присядем?
— Мы решили принять … — Зоя замерла на полуслове и посмотрела на Дану.
— Предложение.
— Да. — Ровена положила ногу на ногу. — Вы захотите взглянуть на контракт.
— Контракт? — повторила Мэлори.
— Естественно. Подпись имеет силу. Подпись каждой из вас обязательна. Когда вы подпишите договор, мы выберем, кто из вас будет первой.
Питт взял бумаги со стола и протянул по стопке каждой из женщин.
— Они просты, я уверен, и включают в себя уже обсужденные вопросы. Если вы укажете, куда должны быть переведены деньги, это будет сделано.
— Для вас не имеет значения, что мы не верим в них? — Мэлори указала рукой на картину.
— Вы дадите слово, что принимаете условия. Этого пока достаточно, — ответила ей Ровена.
— Очаровательно прямолинейно для такой странной договоренности, — прокомментировала Дана. И пообещала себе, что отнесет контракт к юристу на следующий день, чтобы выяснить к чему он ее обязывает.
Питт подал ей ручку.
— Вы не менее прямолинейны. Если, и когда вы вернетесь, я буду знать, что вы сделали все, что могли.
Молния опалила оконное стекло, минутой спустя контракт был подписан.
— Вы избраны, — сказала Ровена, снова встав на ноги. — Теперь все в ваших руках. Питт?