Помните, наверное, вчера мы уже коротенько пересекались, говорит она, как будто я могла такое забыть. Я детектив-констебль Имоджен Купер, работаю с детективом-инспектором Мэннингом. Спасибо, что сумели сегодня уделить нам время.
Замечаю, как глаза ее бегают по всей комнате, фиксируя каждую мелочь. Разве у нее не было такой возможности еще вчера? Или это чисто для показухи? Ее поведение никак не способствует душевному спокойствию.
Если вы не против пройти на кухню, то у меня там есть свежий кофе, и недавно я испекла печенье.
Запах моего печенья с лимоном, имбирем и белым шоколадом разносится по всему дому. Клиенты обычно от него в полном восторге, так что, надеюсь, детективов это тоже малость смягчит.
Спасибо, говорит Купер. Вроде как улавливаю намек на улыбку, но могу и ошибаться. Трудно сказать выражение ее лица ничуть не изменилось с тех пор, как она вошла в дверь. Похоже, непросто мне с ней придется Смотрю на инспектора Мэннинга и улыбаюсь. К счастью, он отвечает мне такой же улыбкой, и я позволяю своим разогнавшимся мыслям немного замедлить бег.
Они садятся бок о бок за наш деревенского вида стол, достают блокноты и ручки. Я же стараюсь сосредоточиться на том, чтобы не пролить кофе. Руки у меня дрожат, но ничегошеньки не могу с этим поделать. Конечно, разыгравшиеся нервишки вполне обычное и ожидаемое дело в такой ситуации, так ведь? Вряд ли они сочтут это чем-то необычным, а мое волнение подозрительным Как бы мне ни хотелось растянуть этот момент, отложить неизбежные вопросы, понимаю, что не могу себе этого позволить.
Держите. Лучшее печенье в «Поппиз плейс», жизнерадостно объявляю я, ставя две тарелки перед детективами и поворачиваясь, чтобы принести поднос с чашками.
«Поппиз плейс» это ваше кафе? уточняет детектив-констебль Купер.
Да, это так называемое «гончарное кафе», где вы можете раскрасить любые приглянувшиеся керамические заготовки тарелки, кружки, всякие фигурки и так далее и выпить кофе с пирожными, пока этим занимаетесь. Затем ночью их обжигают в специальной печи, и готовые изделия можно забрать уже на следующий день, или же я могу их доставить по указанному адресу. Я открыла это заведение вскоре после того, как мы переехали сюда, и это просто потрясающе. От клиентов просто отбоя нет
Замолкаю, вдруг осознав, что уже делаю это: болтаю без умолку, хотя на самом-то деле можно было бы просто сказать: «Да, это мое кафе».
Ладно, все нормально. Теперь, когда я переборола свою нервозность, пожалуй, уже смогу отвечать на их вопросы в более телеграфном стиле.
По-моему интересное занятие, говорит инспектор Мэннинг, искоса поглядывая на свою коллегу. Хочу добавить, что каждому свое, но прикусываю язык.
Ну и как вы справляетесь, миссис Хардкасл, учитывая, что ваш муж находится под стражей? спрашивает Имоджен Купер, прежде чем пригубить кофе. Чувствую, что это вопрос с подковыркой. Задает она его как бы походя, без ручки в руке, и наверняка лишь для того, чтобы я решила, будто она просто пытается поддержать беседу. А может, чтобы немного успокоить меня. Или, по крайней мере, чтобы я так подумала.
Лучше бы Максвелл не приходил сюда вчера Он умудрился так взвинтить меня, что теперь я буду искать подвох даже в самых простых вопросах. Заставляю себя опустить плечи, усилием воли расслабляю мышцы. Отныне я буду делать все по-своему.
Вообще-то не очень. Сами-то как думаете это было как гром среди ясного неба! Как обухом по голове, если хотите До сих пор не могу ничего понять, если честно. Как вы можете думать, что Том причастен к исчезновению этой женщины?
Мне очень жаль, что все это стало для вас такой неожиданностью, миссис Хардкасл
Пожалуйста, зовите меня просто Бет, детектив-констебль Купер. Не то язык можно сломать, говорю я с улыбкой.
Бет, я понимаю: вы шокированы тем, что ваш муж оказался за решеткой. Но у нас есть все основания полагать, что он был последним, кто видел Кэти Уильямс, что, естественно, сразу вызвало к нему наш интерес. Часто бывало так, что последним видел пропавшего человека как раз тот, кто и приложил руку к его исчезновению.
Теперь Купер берет свой блокнот и заносит над ним ручку. Смотрит на инспектора Мэннинга, и тот подается вперед, положив между нами свой мобильный телефон. Похоже, начинается собственно допрос, ради которого они и явились.
Облизываю губы, пытаясь смочить их, но влаги почти не осталось. Быстро отхлебываю кофе.
Для протокола: детектив-инспектор Дэвид Мэннинг и детектив-констебль Имоджен Купер снимают предварительные показания с Бетани Хардкасл, проживающей по адресу
Чувствую, что почти отключаюсь, пока он продолжает наговаривать все эти подробности «для протокола». В ушах у меня шумит скорей это даже пронзительный визг, который вот-вот ввергнет меня в состояние паники. Я этого никак не ожидала. Одних только ручек и блокнотов было уже вполне достаточно, чтобы нервы у меня завязались узлом.
Наконец Мэннинг начинает обращаться ко мне, а не к телефону. Голос его возвращает меня с края пропасти, и я кое-как беру себя в руки.
До того, как переехать сюда, вы жили в Лондоне? спрашивает он, глядя мне прямо в глаза.
Да, это так. У нас была квартира в Бетнал-Грин. Ну, вообще-то это была квартира Тома я переехала к нему, а вскоре мы поженились. Когда я забеременела, мы поняли, что в какой-то момент нам придется переехать, поскольку квартира эта была недостаточно большой для семьи с детьми. Но когда родилась Поппи, переезжать было уже не с руки, да и потом, когда я вернулась на работу из декретного отпуска, я получила повышение. В общем, мы задержались еще на некоторое время. Однако через несколько месяцев я поняла, что это совсем не то, чего мне хотелось.
На этом месте прерываю свой рассказ. Во-первых, чтобы перевести дух, а во-вторых, потому что понимаю: это прямо противоположное тому, что мне было велено делать.
«Отвечайте кратко. Ради бога!»
Кладу руки на колени, сцепляю их вместе и до боли стискиваю пальцы. Поджимаю губы, чтобы предотвратить очередной словесный понос.
Где и когда вы познакомились? спрашивает Мэннинг, откидываясь на спинку стула, и мне приходит в голову, что он готовится к очередному ответу длиной в роман.
Это было семь лет назад. Пятого апреля, в субботу. Я отчетливо это помню, поскольку это был мой двадцать пятый день рождения. На уличной террасе «Сэйджер плас Уайлд», я сидела там со своими друзьями.
Улыбнувшись при этом воспоминании, опять замолкаю. Мэннинг поднимает брови и склоняется над столом, чтобы что-то нацарапать в блокноте. Интересно, зачем он утруждает себя этими заметками, если все и так записывается? Для большей весомости? Чтоб еще сильней выбить меня из колеи?
Он рассказывал вам о своих предыдущих отношениях с Кэти Уильямс?
Да, рассказывал причем прямо в тот вечер, вообще-то говоря. Помню, как Том сказал, что совсем недавно сердце его было разбито и что он никак не ожидал опять встретить кого-то, с кем вдруг мгновенно возникнет незримая связь, как со мной. На самом деле в тот момент это было подано в шутливой манере. Но когда мы начали встречаться и все стало серьезно, Том признался мне, что и вправду был очень расстроен внезапным отъездом Кэти. Он не ожидал, что она вдруг так вот сорвется и уедет куда-то за границу.
Настолько расстроен, чтобы даже не попытаться помешать ее отъезду? спрашивает Купер.
Поворачиваюсь и смотрю прямо на нее.
Нет. Том был искренне убит горем как раз из-за того, что она уехала. Бросила его. Он и не смог бы ее остановить. И знаете, после того, как вы тогда вечером сообщили ему о своих подозрениях, будто с ней что-то случилось, Том буквально места себе не находил. Все эти годы он предполагал, что Кэти живет жизнью своей мечты где-то за границей, а вы разрушили эту веру. Может, Том и был последним, кто видел ее в этой стране, насколько вам известно, но наверняка кто-то видел ее и потом?