Ключи к передатчикам Вайхмана создавало и распределяло Министерство связи и информации на столице Конгресса Человечества, Ялусе. За ключами следила Специальная Служба Безопасности Человечества. Поэтому даже большие корпорации не рисковали жульничать со сверхбыстрой связью. Для допуска во внутренний круг центрального правительства существовали свои критерии, часто просто больших денег и наглости для этого не хватало, с метрополией никто не хотел ссориться. Ключ к передатчикам доверяли только военным, важным политикам и самым авторитетным средствам массовой информации. За раз одним сообщением можно было передать лишь строку текста размером пять на девяносто две точки. Использование передатчика чаще, чем раз в семь дней, могло стать основанием для тюремного срока «за злоупотребление». Теперь вы понимаете, почему Иван так насторожился, когда узнал о ключе?
Я закончил, врач убрал клеевой пистолет, и репортер пошевелил пальцами, оглядывая новый красный бугорок у себя на руке. Немного сегодня поболит. Коммуникатор отправит сообщение, только если до ключа не более трех футов. Руку не ударять, в бане не засиживаться, не оборачивать фольгой и свинцовой тканью, не входить в сильное магнитное поле. Этот имплантат хоть и дорогой, но весьма уязвимый. Не забудьте прийти и вырезать ключ по завершении командировки. Надеюсь, вы действительно летите на помощь пропавшему товарищу, а не, например, транслировать дурацкие сообщения со свадьбы очередного богатенького сынка по кличке Мигелитто или Эль Ниньо. Бывайте здоровы!
Прощаться Ивану было особо не с кем. Последние месяцы он отдыхал среди кипарисов в оранжерее над теплыми источниками. Там были столики, на которых пожилые горожане играли в традиционное домино, кто хотел развлечения позатейливее играл в маджонг. Пара стариков, Камилло и Этьен, пожелали Фомину удачно слетать и обещали держать набор домино готовым к его возвращению вот и все прощания.
Дома Иван собрал необходимые вещи: складную посуду, запасные аккумуляторы, легкий утепленный костюм из синтетики, еще несколько мелочей. Затем отправил короткое видеосообщение родителям. Они жили на другой планете. Иван Фомин родился и достиг возраста четырнадцати земных лет на Багратионе, куда более теплом и гостеприимном, чем Лагарта. Но эту колонию зацепила война с инопланетянами Хилим-ла. Хотя непосредственно на Багратионе не велось боевых действий, общая разруха в экономике, перевод индустрии в военную плоскость, массовое внедрение автоматики взамен живых рабочих и отмена всех льгот для населения война дала свой результат. Да и много граждан Багратиона, мужчин и женщин (особенно в конце войны, когда в добровольческие бригады охотно набирали женщин), погибло в боях на других планетах.
Война принесла немало бед и большому семейству Фоминых, ее последствия заставили младшее поколение улететь с планеты в поисках лучшей жизни. У Ивана было два брата и сестра. Только самый младший остался дома и к настоящему моменту работал оператором искусственного интеллекта (подробности Иван, как гуманитарий, не понимал). Сестра отправилась в далекую геологическую экспедицию, так и осталась там работать на долгие годы. Иван получил образовательную стипендию корпорации «Климат-тэк», полетел учиться в Обществоведческий колледж на планете Ангельск, затем корпорация распределила его на Лагарту. Старший брат весьма успешно содержал торговую фирму на Серакане, но имел неудачу съесть неправильную еду, когда местный синдикат, обезумев в своей грызне за власть, устроил массовые отравления для удара по репутации конкурентов. Брат выжил, однако его частично парализовало, он вернулся на Багратион почти беспомощный, уход за ним отнимал все силы родителей Ивана. Поэтому, наверное, они редко обменивались сообщениями со средним из своих сыновей. В отправленной перед отлетом на Аркаим записи Иван просто сказал, что летит на другую планету по работе, пробудет там пару недель, после чего вернется на Лагарту. Ни слова об опасностях.
Космопорт встретил Ивана неприветливо. После беглого осмотра дежурными на входе репортера пропустили в главный зал. Пол здесь украшали схематичные изображения ящериц, змей и прочих рептилий. Похожие на тех же змей, длиннющие очереди пассажиров медленно ползли к стойкам регистрации. В терминале было полно полиции, подразделение по борьбе с контрабандой оружия и наркотиков, усиленное бойцами антитеррористического спецназа. Вид у расхаживающих по залу стражей порядка был весьма зловещий. Единой униформы им не закупили, только нарукавные знаки-маячки системы распознавания «свой-чужой», электромагнитные винтовки и красные защитные маски с электронными очками. И название у них было не номер полицейской части, а «Десаградорес», «Кровопускатели». Вообще весь этот набор полицейских отрядов Лагарты, все «калаверас», «лобос», «муэртос» и прочие давно уже прогнили и продались. Полицейские ненавидели граждан, которых, по идее, защищали, ненавидели и своих коллег из других подразделений.
Кровавые расправы с конкурентами, бессудные убийства, торговля наркотиками, продажа секретной информации полиция, казалось, занималась чем угодно, кроме поддержания закона. От этого выигрывал официально главный враг полиции (а неофициально ее крупнейший работодатель), союз наркомафиозных испаноязычных картелей «Ацтлан». Мафия была едина и сильна, как никогда ранее на Лагарте. Основу ее могущества составляли эффективная сеть продажи и производства всего запрещенного, большой резерв «пушечного мяса» из трущоб и привлекательная для молодежи идея всеобщей справедливости, чудным образом соединенная с агрессивной пропагандой превосходства латинской нации над остальным человечеством. Среди картелей «Ацтлана» случались и междоусобицы, но внутренний суд весьма успешно находил ответ на главный вопрос: «Кто первый начал?» И зачинщика потом наказывали без сантиментов, с удушением собственными кишками и сжиганием в бочках. На тот момент официальные власти Конгресса ничего не могли противопоставить «Ацтлану». Или почему-то не хотели.
Иван топтался в очереди, а мимо то и дело проходили патрули, катились небольшие гусеничные роботы с детекторами запрещенных веществ и заготовленными парализаторами. Даже пока Иван ждал, на его глазах полицейские вытащили из очереди двоих человек и куда-то увели. Полиция в основном охотилась на своих сограждан, с русскими предпочитали не связываться. Ивану казалось, он чувствует бессильную злобу под красными масками проходящих мимо «хранителей порядка».
К счастью, паспортный контроль прошел гладко. Клерку с поста на входе доложили про имплантированный в руку ключ Вайхмана, он подумал, будто Иван важная персона, быстро проверил выездную визу и пустил Фомина дальше. Маленький вагончик довез Ивана по туннелю к выходу на продуваемую всеми ветрами посадочную площадку, где ждал большой лайнер, «Санта-Анна». Еще три долгих часа ожидания в каюте без окон, пока таможня закончит издеваться над пассажирами, и звездолет, трясясь, начал быстро набирать высоту, завывая маневровыми двигателями. Затем Ивана, пристегнутого к койке, побросало, пока корабль занимал разгоночную орбиту. Наконец из динамиков раздался голос капитана, проговаривающего приветствие по-испански. Затем, следуя правилам вежливости, капитан перешел на русский: «Приветствую, дамы и господа пассажиры, на борту нашего лайнера «Санта-Анна». Я, капитан Франциск Чавес, работаю на корабельную компанию «Рекорридо Сол», и отвечаю за комфорт и безопасность предстоящего полета. Сначала мы отправимся к колонии на планете Рос, затем пересечем Русский Сектор с остановками на планетах Ангельск, Давилово, Владимир, высадка и посадка на орбитальной станции, без захода в космопорт Владимира. Конечная остановка колония Аркаим. Ориентировочное время в пути Диос мио! Что вы как вы Кто им разрешил стыковку?!! Да если мы сойдем с орбиты, мы же столкнемся» Динамики перестали транслировать.