Боевой устав гнома - Сивинских Александр Васильевич

Олег Никитин, Александр Сивинских

Боевой устав гнома

Пролог

Стояла теплая спокойная ночь Подтеменья  обители темных эльфов дроу. С каменного неба доброжелательно поблескивали световые кристаллы, среди хвощей и грибов звенели цикады, где-то вдалеке рычал дикий раптор, вызывая на бой соперника. Вор-универсал по кличке Ребро был необыкновенно доволен, но замечательная погода играла в этом минимальную роль. Его заплечный мешок оттягивала богатая добыча. Шкатулочка с драгоценностями, набор столового серебра, пригоршня золотых кордоб и едва ли не главный трофей  стильные сапоги из кожи с брюха раптора. Белые, с желтыми зигзагами, загнутыми носами, пряжками в виде жуков-скарабеев и серебряными подковками. Информатор не соврал  особняк оказался «жирным» и полностью пустым. Хозяева в спешке укатили подальше из Самата, напуганные слухами о шныряющих по ночам некромантах.

Ребро ухмыльнулся  ну что за глупости? И года не прошло с тех пор, как объединенная ватага босяков наголову разгромила армию покойников. Конечно, в сражении слегка помогали какие-то бабы из отдаленной провинции и банда гоблинов из Верхнего мира, но каждый вор этого города точно знал: некромантов победили босяки!

Отворив окно, Ребро выглянул наружу. Тишина. Вся прислуга из особняка разошлась по домам, а сторожевую чолльсинскую овчарку увели на случку к кобелю  это тоже сообщил информатор. И хотя он не был босяком, Ребро ему верил. Этот моховик сам состоял в обслуге и помаленьку приворовывал хозяйское барахлишко. А когда почувствовал, что его шалости могут раскрыться, «назвенел» дальнему родственнику о том, что владельцев тю-тю, и хату можно обнести. И свою задницу прикрыл, и Ребру дал «подогреться». Побольше бы таких друзей-моховиков!

Ребро вылез из окна, прикрыл за собой ставни и, пригибаясь, пошел по саду. Перед ним возникла небольшая скульптурная группа: хмурый садовый гном с лопатой, а рядом  симпатичная дамочка-суккуб. Девица игриво задирала краешек короткой юбки, демонстрируя каменному бородачу аппетитную округлую попку.

Довольный тем, как все складывается, Ребро не утерпел и тихонько шлепнул по блестящей выпуклости ладошкой. Это было ошибкой. Статуя оказалась медной и пустотелой, и от удара зазвенела, будто колокольчик.

Ребро тихо выругался по-этруски. Но не успел он закончить фразу как из темноты вынырнула крупная белая тень. Чолльсинская овчарка! И вовсе она не кувыркалась с кобелем, а хоронилась в темноте. Поджидала ночного налетчика. Не то моховик-информатор ошибся, не то нарочно подставил босяка! Загрызет псина вора  и вообще все концы в воду. То есть в собачье брюхо. Умно, раздави его хорхой.

 Хорошая собачка!  с фальшивым дружелюбием забормотал Ребро, глядя в красноватые глаза овчарки.  Хорошая славная девочка. Не трогай меня, я друг твоего вожака Федра!

Никаким другом пришельцу из Верхнего мира и Великому Вожаку всех собак города Ребро, конечно, не был. Скорее наоборот, отхватил от него в свое время пару затрещин. Но псине-то откуда это знать? Вдруг поверит?

А она, похоже, и поверила! Захлопнула зубастую пасть, взвизгнула и опрометью рванула прочь.

Босяк не успел удивиться странному поведению зверя, как на смену овчарке из тьмы за кустами выступила другая фигура. Сначала Ребро подумал, что это сам Федр и есть, раз псина его испугалась, но очень скоро понял, что ошибся.

Моховик выглядел нелепо  весь какой-то скрюченный, перекошенный и сильно пахнущий помойкой. На башке капюшон, сквозь рваную одежду проглядывает грязное тело. Бродяга, наверное.

«Понятно, отчего собака убежала  от вони»,  подумал Ребро и угрожающе зашептал:

 Эй, стручок, слушай сюда. Здесь ведем дела мы, босяки из банды Мсекта-кровососа. Так что убирайся подобру-поздорову. Пока мы не вздули тебя как следует.

Вместо того, чтобы с криками ужаса умчаться прочь, бродяга шагнул к Ребру и сильно огрел его по голове невесть откуда взявшейся дубинкой. Потом еще раз  по плечу.

 Ты чего творишь?!  взвыл Ребро.  Ты что, бессмертный, хреналыга? Мы ж тебя на тысячу кусочков порвем и рапторам скормим!

 Угадал, воришка, я бессмертный. Потому что уже мертв,  просипел бродяга и сильно ткнул босяка дубинкой в живот.

Задыхаясь, Ребро повалился на траву. Драчливый моховик выставил дубинку вперед, приподняв Ребру подбородок, и тот с ужасом понял, что вместо лица у ночного агрессора гладкая костяная поверхность с узкой трещиной на месте рта, а вместо оружия  большая берцовая кость. Кажется, коровья.

 А теперь ты меня послушай, сморчок,  по-прежнему сипло проговорил безликий моховик, обдав босяка еще более сильным запахом отходов и падали. Щель на личине при этом приоткрылась и жутковато задвигалась влево-вправо.  Скоро ты и все твои приятели сгниете заживо, умрете в муках и корчах, и тогда мы придем за вами! Мы, Безликие Жнецы из Ядра. Служители Всеобщей Погибели. Нам нужны новые слуги и солдаты. Ими станете вы все. Не сейчас, позже, ибо мы никуда не спешим. А пока передай своему хозяину Мсекту, что зря он пошел против нас! Кара настигнет его и выродков из Верхнего Мира, ради которых он предал Темного принца Тьмы Кимериса и его командарма Вэйруна. А чтобы ты не забыл моих слов, вот тебе наша метка!

Посланец некромантов хитрым образом взмахнул рукой, будто рисовал в воздухе лежащую на боку восьмерку. Из рукава его драной хламиды выскочил крошечный человеческий скелетик, не больше мизинца, пробежал по костяной дубинке и прыгнул Ребру на шею. Затем проворно нырнул под воротник воровского одеяния и словно клещ впился в кожу. Босяк и пошевелиться не успел, да, говоря по-правде, и не смог, парализованный ужасом.

В следующую секунду, забыв про осторожность, Ребро завопил от боли и начал скрести пальцами по груди  там, где скелетик все сильнее вгрызался в тело. Костяной таракан буравчиком ввинтился в плоть и полностью скрылся под кожей. Подвывая от ужаса, Ребро вытащил из кармана складной ножичек, хотел было сделать надрез и вытащить некро-метку, но духу у него не хватило. Уж очень он боялся боли, да и понимал отчетливо, что ножом с такой напастью не справиться. Залезет мерзость еще глубже, угнездится в селезенке или вообще в сердце!

Тогда босяк вскочил на ноги, решив хотя бы поквитаться с бродягой. Вырезать ему на костяной личине глазки и носик! Однако того уже и след простыл.

Из глаз у Ребра сами собой брызнули слезы. Он всхлипнул и поплелся домой, начисто забыв о конспирации. К счастью, огры из городской стражи по пути ему не встретились.

Уже в своей берлоге Ребро обнаружил, что проклятый монстр не только засадил в него метку, но и каким-то непостижимым способом утащил из мешка с добычей стильные сапоги, а также золото и драгоценности. Осталась только пряжка-скарабей со сломанным крылышком да кучка вилок и ножей. Как выяснилось при детальном осмотре, вовсе даже не серебряных, а мельхиоровых.

Ребро одним духом выхлебал кружку простокваши, выкурил самокрутку со спорами и, почесывая фурункул, под которым окопался некромантский скелетик, отправился в «Трезвый раптор»  новый штаб босяков. Нужно было срочно передать некромантское послание Мсекту.

Глава 1

Магическое зеркало подернулось рябью и завибрировало, издавая довольно неприятный звук  нечто среднее между разбойничьим посвистом и скрежетом зубов. Федор помянул волосатые причиндалы гоблинского демона Насра и торопливо коснулся выпученного глаза стрекозы в основании зеркала, включая связь. В зеркале появилось изображение. Это был Мсект-кровосос, глава ночного правительства города. Старшина над ворами, налетчиками и прочей преступной сворой, зовущей себя босяками. Преступность являлась одной из старейших и надежнейших опор Саматского Дуумвирата, в котором Федор Стволов был правителем, а его друг Зак Маггут, наполовину орк, наполовину афроамериканец  теневым советником. Благодаря подручным Мсекта удавалось поддерживать разрыв между бедными и богатыми на приемлемом для экономики уровне, а также купировать социальный протест.