Злата Линник
Подлинная история Варвары Дулиттл
«О, я буду, я буду добрей!»
К.И. Чуковский
Если тебя незаслуженно обидели, вернись и заслужи.
(из Интернета)
1
Из дневника В.Д.
Зеленая юбка стала последней каплей. Эту юбку я никогда не прощу. Следы грязных лап на свежевымытом полу, перерытые и вытоптанные грядки, безнадежно испорченный пирог, объеденная герань на все это я давно привыкла закрывать глаза. Да, я готова простить все, что угодно кроме моей зеленой праздничной юбки!
Думаете, передо мной кто-нибудь извинился, постарался загладить вину или хотя бы поднять мне настроение? Ха-ха три раза или фыр-фыр если на зверином языке.
Не надо было разбрасывать вещи где попало! вот все, что я услышала, не считая свиста, прищелкивания, цоканья и прочих звуков, выражающих удовольствие.
Меня здесь не любят и это еще мягко сказано. Животные, которые, по новому законодательству могут голосовать и регистрировать браки, все равно как дети. Что же касается моего обожаемого братца он так и не повзрослел. Не спорю, в своей профессии он гений, но в быту Нередко даже пациенты, остающиеся в нашей домашней клинике, и те понимают больше него. Так вот: дети наблюдательны, а часто и жестоки не злонамеренно, просто потому, что многого не понимают. Те, кто жалеет и балует, для них всегда добрые, а вот те, кто старается установить в доме порядок и хотя бы минимальную дисциплину, становятся хуже универсального пугала и злодея, портретами которого увешаны все улицы нашего приморского городка. Один из этих снимков я тайком отклеила и спрятала в своих бумагах, хотя сходство с оригиналом там весьма условное.
Уильям Бомлей, капитан торгового флота Впервые мы встретились на благотворительном аукционе, для которого мои родители пожертвовали целую кучу безделушек из дома. А потом нового знакомого пригласили на спектакль нашего любительского театра
Родители просто обожали принимать гостей и устраивать шумные праздники. А так же разные сумасбродные выходки, разумеется, в рамках благопристойности Впрочем, не буду забегать вперед. Итак, в тот день на мне была юбка из зеленого мерцающего шелка. Портниха, которая должна была сшить маме тунику для роли королевы дриад, сделала не то, что требовалось, в результате у меня появилась обновка. Редкий случай, когда на меня обратили внимание. Должно быть, оттого, что, помогая расставлять букеты по залу, я случайно оказалась в поле зрения. Точнее не я, а мое невзрачное платье, дважды перешитое нашей заботливой няней
. . . .
С самого рождения братик не отличался крепким здоровьем. В дом зачастили врачи, прописывали микстуры и капли, о чем-то сочувственно говорили с родителями. Чем болеет юный Дулиттл, никто не мог сказать, все в один голос твердили о постоянном уходе и заботе. Единственный, кто сказал, что лучшее средство закаливание, занятия спортом, а лучше всего иппотерапия в сочетании с канис-терапией был со скандалом изгнан из дома.
В такой атмосфере и рос любимец родителей. Болезни, доктора, лекарства и все это щедро сдобрено призывами быть добрым, добрее, еще добрее.
Кукла плачет, пожалей ее, в который раз повторяла мама, протягивая что-то из моих игрушек и втихомолку облегченно вздыхала. Он совсем не похож сам знаешь, на кого.
Успокойся, твой брат единственный в своем роде, так же шепотом уговаривал ее папа.
Стоило моему братику уже далеко не младенцу захныкать, оба тут же бросались жалеть его.
Ай, болит? умильно повторяла мама. Сейчас подую, потру поцелую. Варенька, принеси с кухни молока и булочку.
Угасшие, было, тревоги снова пробудились, когда мой брат начал играть в то, что постоянно было у него перед глазами. Он лечил и жалел сначала игрушки, а, став постарше, птичек, котят, даже жуков. Но и эти страхи оказались напрасными: у юного «звериного доктора» не обнаружилось ни малейшего сходства с неким родственником владельцем клиники, находящейся на его собственным острове.
Под «клинику доброго доктора» отвели целое крыло дома. Заведение процветало, особенно, если учитывать, что мой брат отказывался от любой оплаты и нередко отказывал состоятельным пациентам. А поэтому в очередной обновке отказывали мне.
Он солнце, я темная тень, которая нужна для того, чтобы было удобнее любоваться светилом. Так считают все, кому довелось слышать о «Звериной клинике доброго доктора». Бесспорно, мой брат гений, который самоотверженно трудится, позабыв обо всем на свете. Кто кроме него мог бы несколько часов сидеть перед микроскопом, пришивая крылышко мотыльку? А вернуть к жизни лягушонка, попавшего под велосипед? Теперь она живет у нас в аквариуме и нуждается в особом уходе. Угадайте с одного раза, кто этим занимается?
. . . .
На свидание я пошла в повседневном наряде. И это еще не самое худшее: я чуть не опоздала, потому что брату не обойтись без моей помощи, а потом. Кто будет возиться с презренной прозой, пока гений и золотое сердце да, именно так выслушивает хвалебные отзывы и наслаждается заслуженным отдыхом? Это угадает даже ежик тот самый, что до сих пор обижается на меня за то, что запретила ему ночные прогулки по кухне.
Уильям тайком пробрался к нашему дому под видом странствующего шарманщика. Встреча, которой мы оба ждали столько лет, оказалась совсем недолгой. Расстались мы недовольные друг другом и самими собой. И, похоже, уже навсегда.
Бесспорно, дом, где я родилась и выросла, для меня сущий ад и его обитатели любят меня не больше, чем африканские мартышки питона. Но я не могла покинуть его вот так, внезапно, бросив все на произвол судьбы. Прощайте мечты о счастье, прощайте, капитан Бомлей не хочу называть вас нынешним так сказать, псевдонимом.
Вещь, которую я хранила столько времени и с которой связывала столько надежд, погибла в пасти обнаглевшего животного! Я тщательно отгладила ее и повесила на ручку окна, чтобы она напиталась запахами цветущего сада. А в результате И к тому же у бессовестного крокодила случилось расстройство желудка. Угадайте, кому пришлось с этим возиться?
Надо ли удивляться, что после этого свидание получилось таким неудачным?
. . . .
Стоит мне задержаться у зеркала и закрыть глаза, как я вижу там не себя нынешнюю, сжавшуюся, будто зверь броненосец, а юную Вареньку, которая улыбается всему миру, радостно смотря в будущее.
Словно наяву, я слышу голоса родителей:
Ты должна заботиться о брате! Не оставляй его, он такой болезненный и не приспособленный.
Но мама, папа, он все время ноет: ай, болит, ой, болит Почему он не хочет потерпеть? Ты же сама говоришь, что жаловаться нехорошо.
Не будь такой злюкой! Он талантлив и к тому же гордость нашей семьи.
И главное, он очень добрый, добавляет папа и тут же замолкает, поймав предостерегающий взгляд мамы.
Когда все готовились отпраздновать мое совершеннолетие, семейство переживало не лучшие времена. Дом порядком обветшал, прислуга, которой не платили по несколько месяцев, разбежалась, а гости забыли к нам дорогу.
Экономка и няня продержались в нашем доме дольше остальных. Именно им я благодарна за свои познания в домашнем хозяйстве. А после их ухода все заботы легли на мои плечи. Я радовалась, воспринимая все как игру. Родители предпочитали ни во что не вмешиваться. Дом все больше тонул в пучине хаоса.
. . . .
Когда-нибудь, я стану взрослой девушкой, выйду замуж
У каждого своя судьба, таинственно улыбается мама и от этой улыбки почему-то становится грустно.
В тот день я поняла, что имели в виду мои родители. Поняла, когда стало непоправимо поздно. На следующий день после того, как отпраздновали мое совершеннолетие как в хорошие времена, с танцами и фейерверками они оба не явились к завтраку. Поднявшись в комнату родителей, я застала ее пустой. На ломберном столике, за которым мама любила раскладывать пасьянсы, лежало письмо. В шутливых выражениях мама сообщала, что отныне я сама распоряжаюсь своей жизнью. Они же, сочтя свой родительский долг выполненным, отправляются в кругосветное путешествие, которое было их давней мечтой. Я могу делать все, что вздумается, даже выйти замуж. С непременным условием позаботиться о брате и не бросать его на произвол судьбы.