В кабинете главного инженера было тоже страшно накурено, и тот, извинившись, подошел к окну и открыл настежь форточку. Из форточки сразу полетели в комнату серебристые кружащиеся снежинки. «А ведь скоро Новый год, подумал с грустью Шелестов. Такой праздник, любимый в нашей стране всеми, от мала до велика. И снова он без особой радости, ведь столько горя вокруг. Хотя нет, у людей на улице, да и здесь у рабочих на заводе лица одухотворенные. Нет, не сломал фашист душу народа. Беда, горе, но глаза светятся от радости, люди ждут любимый праздник, а значит, есть вера в победу».
Главный инженер сел смотреть заявки, воздух в кабинете посвежел. Васильчиков вовремя отвечал на вопросы, не давая возможности Шелестову опозориться и вызвать подозрения. Наконец, главный инженер сверился с заявкой, написал прямо на ней свою резолюцию «изготовить для завода 381 3 (три) экз. копий чертежа СМ-03316, 3 (три) экз. копий чертежа БЛ-01256 и 4 (четыре) экз. копий чертежа 88256».
Короткий разговор о делах, об обстановке в стране, на фронте, о том, как работается и живется коллективу. И теперь Шелестов проявил больше инициативы и задавал свои, заранее подготовленные и продуманные вопросы. Конечно, надеяться, что главный инженер заявит, что в КБ есть саботажники, откровенные предатели и люди, торгующие государственными секретами, было глупо. Но ощутить беспокойство, усталость от соблюдения крайних мер секретности можно в беседе с человеком всегда. Если он тебе доверяет. А не доверять товарищам с московского завода у главного инженера оснований не было. А ведь он не мог не знать, что утечка имеется. Допрашивали и его, и главного конструктора, и ведущих специалистов, заведующих секторами. Осторожничает? Обязательно должен осторожничать!
Когда Шелестов и Васильчиков подошли к дверям комнаты копировальных работ, то сразу почувствовали запах аммиака. «Да, сразу подумал Максим, а ведь тайком такие работы провернуть не удастся. Так пропахнешь аммиаком, что других подтверждений твоей вины и не надо. Любопытно, надо это обдумать».
Девушка в защитной маске и больших очках возилась возле вытяжного шкафа, в котором, как понял Шелестов, и происходил основной процесс копирования. Девушка обернулась и вопросительно посмотрела на вошедших.
Вам что, товарищи? несмотря на то что голос был значительно приглушен плотной защитной маской, Шелестову он понравился.
Мелодичный приятный голос, не лишенный юной свежести, похожий на журчание лесного родника среди папоротников. «Что-то меня на романтику потянуло», с иронией подумал о себе Максим, но потом спохватился. Нет, это просто работают рефлексы. Ему общаться с этой девушкой как со свидетелем в лучшем случае, как с подозреваемой в худшем. И сейчас с первых же шагов он просто привычно начал составлять свое мнение о человеке, о манере его поведения, о том, скрывает что-то человек или нет, боится или нет, есть ему что скрывать или он весь на виду, как раскрытая книга.
Да вот, Васильчиков вопросительно глянул на Шелестова и протянул девушке направление с резолюцией, мы за копиями чертежей.
Девушка отошла к окну, сдвинула маску на подбородок и сняла защитные очки. Прочитав резолюцию главного инженера, она устало улыбнулась и пообещала:
Приходите за копиями завтра утром, товарищи. Я все сделаю.
Утром? изумился Шелестов, хотя прекрасно был осведомлен, что два из трех чертежей еще не готовы к копированию, что еще идут работы по внесению изменений в окончательный вариант проекта. Красавица, ты нас без ножа режешь.
Во-первых, я вам не красавица, как-то уж очень по-детски нахмурилась и возмутилась девушка. А во-вторых, есть определенный порядок. Чертежи ведь не у меня здесь лежат. Я их должна заказать у конструкторов, подготовить к работе реактивы, оборудование. Вы думаете, что это все так быстро, как при помощи волшебной палочки?
Ну что вы, Алина! засмеялся Шелестов. Ну, считайте, что я пошутил. А насчет красавицы это было сказано серьезно. А что, правда такой долгий процесс? Я как-то у нас не сталкивался с такими работами, все больше в цеху.
Конечно, долгий, уже миролюбиво ответила девушка, тряхнула своими светлыми волнистыми волосами и принялась рассказывать, как происходит процесс копирования чертежей.
Бедная вы, бедная, шутливо сказал Шелестов, покачав головой, а как же вы на танцы в заводской клуб пойдете, вы же вместе с одеждой, наверное, так здесь за день аммиаком пропахнете, что никакая баня не поможет.
Шутка, конечно, была не очень вежливая по отношению к девушке, но иного выхода Максим не видел. Слава богу, Алина не обиделась или не подала вида. Она просто сказала, что приходится на работе ходить в одной одежде, не считая лабораторного халата, а за пределами завода в другой. Но запах никуда не денешь, да что такое запах завода, когда такая война, весь народ сражается. Кто в тылу, кто на фронте. В такое время думать о таких пустяках, как запах или танцы в клубе Шелестов кивнул Васильчикову, и тот начал играть свою роль, о которой они договорились заранее. Сам он отправился по другим делам. Самым важным у него были встреча и знакомство с лейтенантом Филоновым.
Алина, вы знаете, мы немного ошиблись, виновато заулыбался Васильчиков, когда Шелестов вышел. Может, вы сделаете нам с третьего чертежа не четыре, а пять копий? Вам же не трудно, правда?
Да вы что же такое мне предлагаете? Вы же сами на заводе работаете и знаете, что категория проектных чертежей попадает под гриф для служебного пользования, секретно и совершенно секретно. Я же за каждую копию отчитываюсь, каждой копии свой номер присваивается, они все регистрируются. Глупости вы мне предлагаете, дорогой товарищ! Честное слово, даже стыдно мне за вашу безграмотность!
Да я же первый раз в конструкторское бюро попал, Алина, что уж вы так судите меня строго, начал оправдываться инженер. Раз все так строго, так я дождусь вашего главного инженера и оформлю заявку еще на одну копию. Я просто думал, что вы быстро сделаете, а он неизвестно насколько уехал.
Пока Васильчиков оправдывался, радуясь, что копировальщица его так с ходу и решительно отшила, Шелестов крутился возле кабинета уполномоченных НКВД. В этой части здания ему делать было абсолютно нечего. И если бы кто-то задал ему серьезный вопрос, а что это вы, товарищ командировочный, шатаетесь по территории завода, когда прибыли вы в ОКБ-21? А какие это у вас еще дела появились и что это вы тут высматриваете и вынюхиваете? И все так далее и тому подобное. Конечно, лично для подполковника Шелестова такие вопросы страшными не были и никаких последствий не имели бы, но вот для «инженера» Шелестова ситуация была бы крайне неприятной. Главное, что и в дверь не постучишься. А Максиму не хотелось попадаться на глаза капитану Морозу. Его контакт с Филоновым не должен кому-то броситься в глаза.
Наконец в коридоре показалась стройная фигура молодого лейтенанта, затянутая ремнем в талии поверх шинели. Форменная шапка чуть сдвинута на одну бровь. Лихой парень, подумал Шелестов, такие девушкам нравятся. Если еще и не глуп. Хотя начальник местного управления НКВД Карев хвалил Филонова. Ладно, выбора все равно нет, а свой человек на заводе нужен позарез. С капитаном Морозом каши не сваришь, такое мнение было и у Карева, хотя гарантировать, что кто-то из оперативников на заводе не помогает врагу, он не мог. Профессиональная осторожность или интуиция, но теперь это неважно, теперь придется самим разбираться, понимал Максим. И очень хорошо, что капитан Мороз уехал, нет его в городе, значит, не надо опасаться, что он увидит, как я разговариваю с лейтенантом.