Существо опять толкнуло меня в грудь, что-то ворча. Тут я услышал стоны, негромкие и протяжные. Как будто больной человек стонет.
Что? Баба твоя заболела? Так это не ко мне. Серёгу надо будить. Сейчас. И я лихорадочно стал трясти товарища. Надо отдать должное Сергею, когда я объяснил, что происходит, он вылез из спальника и, зевая, шагнул к стонущей подружке чудовища. Пробыв возле нее несколько минут, он вернулся и стал шарить в рюкзаке.
Вов, аптечка где?
Да в боковом кармане, а что там с ней?
Да ты понимаешь Рожает она. Трудно, видимо, ребенок идет. Надо помочь. И Серёга вновь шагнул в темноту. Стоны усиливались, Сергей что бормотал успокаивающе. А волосатый мужик сидел на корточках возле очага и тревожно поглядывал в тот угол, где колдовал мой товарищ. Я с любопытством разглядывал его. Все же это был человек, но страшно заросший волосами. Лоб низкий и узкий, а нос совсем не похож на обезьяний. И губы почти человечьи. И глаза умные, нет, это никакая не обезьяна. Кто же тогда это? «Снежный человек!» вдруг дошло до меня. Но, разве он не выдумка? Я сел и облокотился об стену, сна как и не бывало. Так мы и продежурили несколько часов: я воле каменной стены, снежный человек-возле костра, прислушиваясь к то усиливающимся, то затихающим стонам. Неожиданно раздался детский плач и возле огня появился улыбающийся Сергей.
У нас мальчик! весело сказал он. На руках его лежал крошечный младенец. С абсолютно человеческой розовой кожей, без волос на теле, со слегка раскосыми тёмными глазами и лохматой макушкой. Вован, дай майку чистую, она там, в моем рюкзаке.
Я подал ему майку, ребенок был завернут и вручен папаше Тот неловко подхватил малыша и, клянусь, он улыбался! Затем он ткнул доктора нежно в плечо и что-то ласково проворчал.
Да чего уж, сказал тот смущенно. Она сама, я только немного помог.
Держа ребенка как драгоценную ношу, существо шагнуло в темноту, и мы услышали, как супруги (ну а кто еще?) переговариваются на своем языке. Ребенок попискивал сначала, потом всё стихло. Я полил Сереге на руки, смывая кровь.
Вот мы попали! качая головой, сказал он мне. Если бы кто рассказал, не поверил бы.
А я и сейчас не верю в реальность происходящего. Это какой-то странный сон.
Как бы то ни было, нам тоже нужно отдохнуть. Утром разберемся, сон это или нет.
***
Пробуждение было внезапным. В пещерку сквозь щель пробивались яркие лучи солнца. Серега кипятил воду в кружке на камнях очага, что-то напевая под нос. Я резко вскочил, прогоняя остатки сна. В пещере кроме нас никого не было Ночные гости исчезли.
А где начал я.
Да ушли с первыми лучами солнца, успокоил меня товарищ. Чай без шоколада придётся пить и без сахара. Гости сладости с собой прихватили. Да и пусть. Матери нужнее, ей малыша кормить.
Так это все же был не сон? Как ты из назвал? Алмасты? Кто они?
Да кто знает. Вроде гоминиды, тупиковая ветвь эволюции Хомо Сапиенс. А может, и не тупиковая, раз дожили до наших дней. Я про них слышал от местных чабанов. Неохотно рассказывают, но всё же кое -какая информация у меня накопилась. Живут уединенно, в горах. Людей не трогают. Мясо не едят. Вообще, черт знает, чем они тут питаются. Ягодами, что ли, всякими, кореньями. Я тебе не зря сказал, что б ты тихо лежал. Если их не трогать, алмасты не агрессивные. Молодняк их кукурузу с огородов тырит, овощи всякие. Но местные их не обижают мирно с ними живут, почитают за духов гор. Потому и не любят рассказывать о них.
***
В Иныльчек мы пришли уже после обеда. Когда впереди показался строящийся комбинат, Сергей остановился.
Ты это, Володька, не говори никому о том, что мы видели. Не нужно. Народ тут разный, еще отправятся искать эту парочку. А это может плохо кончится для всех. Не дай бог, подстрелят гоминидов, а, вероятнее всего, сами сгинут в горах. Вон в прошлом году пропала группа туристов, восходящих на ледник. До сих пор найти следов не могут. Места дикие, перевалы, ущелья. Уж лучше ничего не рассказывать. И с местными незачем нам отношения портить. Я согласно кивнул головой. Ни к чему болтать, еще за психа примут да в дурку отправят. В поселке мы сказали, что попали под дождь в горах и переночевали в пещере. Да, собственно, и не соврали. Мясо сдали в столовую, козлиную шкурку Серега сам выделал, и она долго еще лежала на полу в его кабинете. Может, я бы и остался насовсем в Инельчеке, места там очень красивые. Но с развалом СССР финансирование стройки прекратилось Бывшие строители разъехались по всему Союзу, территория отошла к новому государству Киргизия. Уехал и я на малую родину. Куда подался доктор Серега-не знаю. Потерялись мы в 90х. Больше в тех местах я не был. Иныльчек был заброшен и, постепенно, превратился в город призрак. Говорят, там только несколько человек до сих пор живут. Из тех, кому податься было некуда. Про алмасты я потом собирал информацию, журналы читал, книги. Малоизучены они, все на уровне слухов. Так я и не понял, люди они или нет.
***
Закончил дед рассказ. А тут мы и до поворота на Тавду доехали. Я остановил машину, и дед шагнул в своем брезентовом плаще в дождевые струи.
Прощай, сынок, скатертью тебе дорога. И он скрылся в пелене дождя и тумана.
И вот веришь, я после этого всю дорогу думал про этих чертовых алмастов Всю голову сломал, представляя, как они там, в горах живут, детей растят . Вован расхохотался. Все, на покой. Я завтра тебе еще пару историй расскажу. Не хуже этой
Он залез на верхнюю полку, повозился в спалке и скоро засопел. Закрыл глаза и я. Движок гонял антифриз по трубкам холодильника. А я видел во сне прекрасные горы Тянь-Шаня, стремительные воды Сары-Джаз и заброшенный город Иныльчек.
***
После плотного утреннего завтрака и доброго бокала кофе с пирожками мы тронулись в путь. До Екатеринбурга оставалась ещё около двухсот километров, и я начал просить Володю рассказать еще какую-нибудь интересную историю из шоферских будней. Тот задумчиво крутил баранку, наматывая дорогу метр за метром на колёса.
У меня этих историй в загашнике видимо-невидимо. Да давай хоть вот эту расскажу.
Байка
2
Челночница.
Взял я как-то груз в Питере, в порту свежей рыбой загрузился до Кинели. По-хорошему трое суток уходит на дорогу. Но заказчик просто слезно умолял доставить за двое, обещая двойную оплату, и я согласился. Очень заманчиво было получить в итоге кругленькую сумму. Конечно, встать на стоянку и поспать по дороге мне не светило. Предстояло безостановочно гнать машину до места разгрузки, что б успеть. Но мне было не впервой, да и РЭФ мой, вроде, в порядке, не должен был подвести. А надо сказать, что на дворе была глубокая осень, середина ноября. В кабине была жарища, а на улице около ноля и нудный ледяной дождь. Выскакивал при загрузке несколько раз на улицу в шортах, майке и шлепках на босу ногу. Промок, конечно. Но внимания на это особо не обратил. Как оказалось, потом зря. На полпути к Москве почувствовал себя нехорошо. Разболелась голова, запершило в горле. Все тело то и дело обдавали волны жара. Я понял, что заболеваю. Развел жаропонижающий порошок в бокале, выпил. Стало ненадолго лучше. Ещё пару раз принимал лекарство, но оно действовало по времени всё меньше и меньше. Выезжая к ночи на МКАД, я уже понимал, что еще немного и свалюсь совсем. Фары высветили на обочине женскую фигуру в окружении огромных клетчатых сумок. Тетка энергично махала мне обеими руками, пытаясь остановить. Решил взять её. Попутчик мне в таком состоянии был просто необходим. Да и женщину-челночницу было жалко. Видно, что-то случилось у нее, раз ночью решилась попутку ловить. С завидной скоростью тётка впихнула баулы и забралась в кабину сама. Рассыпалась в благодарностях и, представившись Наташей, попросила довезти ее до Зубовой поляны. Оказалось, что она опоздала на поезд, билет на который был куплен заранее. А перед этим закупилась на Ногинской фабрике носками на все имеющиеся в наличии деньги, и опоздание на поезд было для нее катастрофой. От отчаяния решила попытать счастья и добраться с дальнобойщиками. Но вот за два часа я первый, кто остановился.