Мы высчитали, когда у Витьки будут последние сутки в нашей сессии и решили, что Сашка задержится на пару дней, последние сутки мы проведём вместе и я провожу его домой. А если сказать правду, то последние дней пять я ходила не на занятия, а к Саньке. Я приходила к восьми, и расставались мы часа в два. Нет, мы не могли заниматься этим бесконечно, но раза три за полдня у нас получалось. А остальное время мы проводили в разговорах, спорах, и просто обнимались, так нам было комфортно в объятиях друг друга.
А кроме этого, я понимала, что через несколько дней уедет Санька, а через пару недель моё тельце застонет без ласки и нежности. Поэтому я в том тандеме была безотказной. Я как всегда хотела напитаться этим всем впрок. А ещё я понимала, что после Санькиного отъезда наступит беспросветное болото. Потому что именно такой была в тот момент моя жизнь. Уже не к кому будет бежать после очередного скандала, никто не будет шептать в ухо запретные слова, и я уже не буду трепетать в ожидании близости.
А жизнь дома была все той же. Жратва, уборка, моральное давление или скандал для приближения аборта, и опять все по кругу. Неужели мне тогда не было скучно или страшно от того, что моя жизнь будет такой до самой смерти? Или я об этом не думала? Или присутствие Сашки в моей жизни скрашивало любое болото? Но из-за Сашки опять же в моей жизни присутствовало и море страха. Я боялась того, что о нас узнает Витька, я боялась физической расправы, я боялась как то проколоться, и весь этот страх давил на меня.
Но никакой страх не мог сделать так, чтобы я утром не пошла к Саньке. Ну кто-то же должен был меня обнимать, и делать со мной то, что не хотел делать со мной муж. Поэтому, чем ближе было расставание, тем больше зашкаливало моё желание. Но пугать Саньку бешенством матки я не хотела, поэтому, как могла регулировала себя. У Саньки было схожее состояние, он боялся испугать меня. В общем, два дурака в одном гостиничном номере.
И вот настал этот последний день. Что я чувствовала в тот момент? Разочарование? Тоску? Мне было больно расставаться? Ничего я не чувствовала. Я себе все заранее рассказала, объяснила, так сказать, донесла. Поэтому я шла к Саньке прощаться. Я не знала, встретимся мы ещё или нет. Но даже в те времена я знала, что встретимся мы уже другими людьми. И неизвестно, потянет ли нас друг к другу через три месяца. Да и живот у меня в июне уже будет приличный. Даже удивительно, что сейчас Санька его не заметил.
Но Санька все заметил, и все понял, и все просчитал. Я пришла в восемь часов утра к богато накрытому столу. Честно говоря, я была удивлена этому. Мы с Санькой не были фанатами еды, и обычно перебивались пирожками и едой из нашей столовой. А тут было все очень шикарно. И салаты, и мясо, и даже фрукты в марте. Я оценила старания моего любовника. А Санька, помогая мне снять пальто, как всегда, спросил :"Мы сядем сначала за стол, или попробуем съесть друг друга? Мне кажется, что мясо я могу попробовать всегда, а от тебя я завтра уеду. Поэтому позволь мне начать с тебя, как с апперетива!".
Ну не поганец ли? Разве можно такому отказать? Но Санька не торопился. Он освободил кусок стола, посадил меня на него , обнял меня и заговорил. И разговор, как ни странно, начался с моей беременности. А я то наивная думала, что он не замечает! А он спросил о сроках, о том, как я себя чувствую, и в завершение, просил принять скромный подарок для ребёнка, 300 рублей. Мля! 300 рублей, это моя получка за месяц на мясокомбинате! А он, вот так просто, прими в подарок для того, кого я не делал.
Я, конечно, приняла эти деньги, не так уж часто мужчины баловали меня деньгами. А в голове сделала заметку, что я сегодня исполняю любые его желания. Ну надо как-то соответствовать. Но Санька почему-то ничего не желал. Он продолжал говорить мне хорошие и добрые слова. Он благодарил меня за то, что я с ним случилась, за то, что обогрела и приголубила, за то, что позволила делать то, о чем он и не мечтал, за то, что разукрасила его мир своим присутствием. Сашка был мастер разговорного жанра, и говорил он так ласково и проникновенно, что у меня потекли слезы.
А потом он стал слизывать эти слезы и целовать меня. Сначала в мои слезы, а потом там, где надо. Очнулись мы часа через три. И когда отдыхали, Сашка притащил на нашу широкую кровать мяса и фруктов, и продолжил вещание канала "Перед разлукой". Он говорил о том, что накопилось у него внутри за эту сессию, и почти все слова были про меня. Опять слова благодарности, слова уважения, слова сочувствия. Что я могла ответить на это? Санька, дорогой мой сокурсник, это конечно неправильно, ну то, чем мы занимаемся, это же разврат и измена. Но это было так здорово, что нам нечего стыдится того, что было. Спасибо тебе за это!
А потом мы рассматривали мой живот, на котором ещё сиял свежий шов от прошлого кесарева. Животик был уже виден, особенно когда я была без одежды, потому что в этот раз все было по-другому. Мы рассмотрели его со всех сторон и дорассматривались, опять провалились в объятия друг друга, столкнув на пол и мясо и фрукты. И опять это нас затянуло. И очнулись мы уже в сумерках. Наконец то мы поели. Я кормила Сашку, он меня, мы просто дурачились от всей души, готовясь к серьёзности завтрашнего дня.
Но утром Сашка все взял в свои руки. И пока я одевалась и завтракала, он сбегал за машиной, и видимо предугадав моё сопротивление сказал :"Галя, пусть будет так, это не так больно. Все, что было возможно хорошего, между нами случилось, давай не будем это портить проводами. Сейчас ты сядешь такси и уедешь из моей жизни, а я просто тебя запомню. Навсегда. И не надо тянуть друг из друга жилы на вокзале.". Вот так ушёл из моей жизни Сашка.
А вообще сейчас мне кажется, что не будь я такой легкодоступной, я бы просто не выжила. Потому что жизнь у меня была мерзкая. И я эту жизнь выбрала сама. Я тогда, наверное, не осознавала, что все это можно разрушить в одну минуту. А может была другая причина, по которой я сохраняла эту семью, построенную, как говорит одна моя подписчица, из говна и палок. Ведь уже в то время я боялась Витюшку до дрожи в коленках. Мне казалось, что его глаза всегда смотрят мне в спину. Меня плющило и таращило от этого, но мужикам я отказать не могла. Ну не всем, конечно. Мне нравились высокие и красивые.
Вот и после расставания с Сашкой я опять вернулась в своё болото. Живот сразу же стал тяжёлым, жизнь невыносимой. А ещё вчера меня ни капли не смущал мой живот, потому что настрой был другой. А Витек продолжал толкать меня к аборту. Тогда мне было не до размышлений, а сейчас интересно, он вообще не понимал, что уже все сроки прошли? И что я никуда не пойду, потому что я так решила? Пока я училась, он терпел, ему же нужна была жена-начальница с хорошей получкой. Но как только сессия закончилась, он сразу принял своё дежурное положение.
А я, как должное, поволокла на своей спине все, дом, Витю, беременность. И опять мне пришлось осознать, что денег в семье нет. Куда они девались? Кто-то врал или кто то бездумно расходовал? Тогда я над этим не задумывалась. А наверное, мне было страшно сказать самой себе, что все деньги пропивает и прожирает Витька. Я даже не хотела думать в ту сторону. Поэтому внесла в семейный бюджет деньги , заработанные блядством, и вроде на какое то время выровняла ситуацию. Все покатилось по старым рельсам, бег по магазинам, готовка, скандалы, иногда оплеухи.
И на этом этапе моей семейной жизни в моей голове навсегда поселилась одна единственная мысль "Где взять денег". Я не шла с этой мыслью к мужику, я думала её сама. Потому что где-то в глубине души понимала, что тот кто со мной живёт, и деньги, это понятие несовместимое. Зато он расслабился на моих плечах, и тихо пытался привести меня к мысли, что нам не нужен второй ребёнок. Если он был дома, то скандалы начинались с утра, как только он просыпался. Почти каждый день меня унижали, шпыняли, и строили. А я терпела.