Смотрите, сказала Брианна почти шепотом и указала на один из камней.
Возле него лежала небольшая кучка серо-зеленых веточек, на них несколько первых весенних цветков.
Вереск, объяснил Роджер. Он более обычен здесь летом, в пору цветения. Тогда можно увидеть вереск у каждого камня. Пурпурный. Реже встречаются веточки с белыми цветками. Белый цвет удачи и власти. Он был эмблемой принца Чарли. Белая роза тоже.
Брианна, перебежав через тропинку, осторожно коснулась веточки пальцем.
А кто приносит их сюда?
Посетители. Роджер последовал за ней. Увидел полустертые буквы на камне: «Фрэзер». Обычно это потомки тех, кто здесь погиб. Или просто люди, которые не хотят забывать их.
Она взглянула на него; длинные волосы разметались по лицу.
А вы приносили?
Он опустил глаза:
Да. Наверное, это выглядит несколько сентиментально, но приносил
Брианна повернулась и стала рассматривать растения, окаймлявшие тропу.
Покажите мне, где вереск, попросила она.
На обратном пути меланхолия, навеянная посещением Куллодена, несколько развеялась, но чувство близости, возникшее у камня, осталось, и они болтали и смеялись, как старые добрые друзья.
Жаль, что мама не смогла поехать с нами, сказала Брианна, когда они свернули на улицу, где располагался пансион.
Несмотря на симпатию, испытываемую к Клэр, Роджер в глубине души не мог согласиться с девушкой. «Трое, подумал он, это уже целая толпа». Однако он пробормотал что-то в знак согласия и через минуту спросил:
А как она себя чувствует? Надеюсь, ничего серьезного?
О нет, небольшое расстройство желудка, так она, по крайней мере, сказала.
Брианна немного нахмурилась, обернулась к Роджеру и положила руку ему на колено. Он ощутил, как по ноге пробежала дрожь, и с трудом сосредоточился на словах Брианны. Она же продолжала говорить о матери:
Думаю, что она в порядке. Девушка тряхнула головой; даже в полумраке, царившем в машине, было видно, как отливают медью волны ее волос. Не знаю, но она выглядит какой-то озабоченной. Не больной, нет, но, похоже, какая-то мысль ее терзает
Сердце у Роджера екнуло.
Гм буркнул он. Может, просто тревожится, как там без нее на работе? Все будет в порядке, уверен.
Брианна благодарно улыбнулась ему. Машина притормозила у маленького каменного дома миссис Томас.
Все было замечательно, Роджер, сказала девушка, легонько дотронувшись до его плеча. Но это мало чем может помочь маме в ее исследованиях. Может, вы хотите, чтобы я помогла вам, хотя бы в черновой работе?
Воспрянувший духом Роджер улыбнулся.
Думаю, это возможно. Хотите, приходите завтра, посмотрим, что там в гараже. Там полно грязи, так что в черной работе недостатка не будет. Надо разобрать кое-какие бумаги
Замечательно! Она стояла, опираясь рукой на машину, и с улыбкой смотрела на него сквозь боковое стекло. Возможно, и мама захочет присоединиться.
Он почувствовал, что лицо его каменеет, и с трудом сохранил вежливую улыбку.
Правильно, ответил он. Это было бы просто здорово!
Но случилось так, что назавтра Брианна явилась в особняк одна.
Мама отправилась в публичную библиотеку, объяснила она. Порыться в каких-то старых телефонных справочниках. Хочет отыскать кого-то из прежних знакомых.
Сердце Роджера забилось чуть быстрее. Накануне вечером он сам просматривал старые телефонные книги священника. Там оказалось три Джеймса Фрэзера и еще два Фрэзера с другим первым именем и стоящим после него инициалом «Дж.».
Что ж, остается надеяться, что она разыщет этого человека, небрежным тоном заметил он. Вы и вправду уверены, что хотите мне помогать? Это очень скучная грязная работа.
Он с сомнением посмотрел на Брианну, однако та с готовностью кивнула, похоже, ничуть не смущенная этой перспективой.
Знаю. Иногда я помогала папе. Разбирала старые документы, искала записи. И потом, это ведь нужно маме, и помочь вам просто мой долг.
Хорошо. Роджер взглянул на свою белую рубашку. Сейчас переоденусь, и пойдем.
Дверь гаража скрипнула, застонала и, подавшись, распахнулась внутрь, обрывая густую паутину и поднимая тучи пыли. Брианна замахала руками перед лицом и закашлялась.
Боже! воскликнула она. Когда последний раз сюда ступала нога человека?
Целую вечность назад, полагаю, рассеянно ответил Роджер.
И посветил фонариком в глубину гаража, вырвав из мрака горы картонных коробок, деревянных ящиков, старых сундуков с наклейками и еще какие-то бесформенные брезентовые тюки. Среди всего этого хлама, словно скелеты динозавров, торчали там и сям ножки от мебели.
Посредине имелся едва заметный узкий проход. Роджер втиснулся в него и тут же исчез в туннеле среди пыли и каких-то размытых теней. За продвижением его можно было проследить по бледному пятнышку света от карманного фонаря, время от времени скользившему по потолку. Наконец, издав победный клич, он ухватился за шнур, свисающий с потолка, и гараж озарился ярким светом большой лампы.
Сюда! крикнул Роджер, неожиданно возникший рядом, и схватил Брианну за руку. Там, в дальней части, есть небольшое свободное пространство.
У стены стоял древний стол. Некогда служивший главным предметом столового гарнитура его преподобия, он потерпел ряд понижений в чине и использовался последовательно в качестве кухонного стола, затем верстака, потом подставки для окраски различных предметов, пока не был удален на покой в это насквозь пропыленное убежище. Над ним находилось затянутое паутиной окошко. Мутный дневной свет, просачивающийся сквозь него, позволял видеть исцарапанную, забрызганную краской поверхность.
Можно работать здесь, сказал Роджер, выдергивая из груды хлама стул и обтирая его большим носовым платком. Присаживайтесь, а я пока посмотрю, можно ли открыть это оконце. Иначе мы здесь просто задохнемся.
Брианна кивнула, но вместо того, чтобы сесть, начала с любопытством разглядывать горы рухляди. Роджер с силой дергал перекосившуюся оконную раму и слышал, как девушка передвигается у него за спиной, читая вслух надписи на коробках.
Тысяча девятьсот тридцатый тридцать третий годы, бормотала она. А здесь сорок второй сорок шестой. А тут что?
Дневники, ответил Роджер и уперся локтем в грязный подоконник. Мой отец, священник, я имею в виду, постоянно вел дневник. Делал записи каждый вечер после ужина.
Похоже, ему было о чем писать. Брианна сняла несколько коробок и поставила их в сторону, чтобы обозреть следующий слой. Ой, а тут целая куча коробок с какими-то именами. Керс, Ливингстон, Балнейн Это что, его прихожане?
Нет. Местные деревни.
На секунду Роджер прервал свое занятие. Он запыхался. Вытер лоб, оставив на рукаве полоску грязи. Хорошо еще, что оба они переоделись в старое тряпье.
Там записки об истории разных шотландских деревень. Содержимое некоторых из этих коробок превратилось в книги, их продают в магазинах для туристов по всей Шотландии.
Он повернулся к доске, на которой были развешаны старые инструменты, и выбрал большую отвертку для следующей атаки на окно.
Вы поищите там коробку с надписью «Приходские книги», добавил он. Или с именами деревенских жителей в окрестностях Брох-Туараха.
А откуда мне знать, те это деревни или нет? спросила Брианна.
Ах да, совсем вылетело из головы. Роджер воткнул отвертку в щель между рамой и стеной, отдирая слои старой краски. Поищите названия Брох-Мордха гм Марианнан и уф!.. Сент-Килда. Есть и другие, но в этих, насколько мне известно, существовали самые большие в округе церкви, которые затем были закрыты или разрушены.
Хорошо.
Отвернув край брезента, Брианна вдруг отскочила с резким испуганным вскриком.