40
Председателю
Кубчероблревкома
тов. Я.В. Полуяну
41
Направляем в Ваше распоряжение товарища Лавра Павловича Ермакова, для дальнейшей работы в розыскной милиции города Екатеринодара.
Товарищ Л.П. Ермаков, бывший чиновник сыскной полиции, имеет большой опыт работы. В добровольческой армии не служил. Недвижимости не имеет. Под судом и следствием не состоял.
Товарищ Л.П. Ермаков признает диктатуру пролетариата, сочувствует партии коммунистов и твёрдо верит в торжество мировой революции.
Командир 2-го кавполка 8-й Армии РККА
товарищ Тихонов Е.М. член ВКП(б) с 1913 года.
Комиссар 2-го кавполка 8-й Армии РККА
товарищ Донская Л.Н. член ВКП(б) с 1906 года.
22 марта 1920 года.
Вот оно, значит как уважительно сказал солдат, возвращая бумагу. Следуйте дальше, товарищ Ермаков.
Скажите, а где находится ревком? он решил сократить название, боясь, что не сумеет выговорить его без запинки.
На Крепостной площади, в начале Бурсаковской
42
Я знаю, остановил его Лавр, там дворец Наказного атамана
43
Вот аккурат там, ревком и располагается. А вы, никак, из местных будете?
Да, коротко ответил он и шагнул вперед, но солдату, видно, было тоскливо в патруле и очень хотелось поговорить.
Вы, видать, и в Империалистическую воевали?
На Юго-Западном и на Кавказском фронтах, с 1914 года, не удержавшись, добавил Лавр и, предупреждая дальнейшие расспросы, прощаясь коротко кивнул головой. Но солдат искренне обрадовался: А я на Румынском, в пулемётной команде геройствовал, слева от вас! А вы в каких частях служили?
В кавалерии. Скажите, а что такое ГМ? он кивком указал на повязку.
Солдат приосанился: ГМ, это товарищ, городская милиция будет. Скоро и форму обещали пошить.
Дай-то Бог, сказал Лавр и, не удержавшись, повернулся к парню, вы бы молодой человек, гранаты в карман убрали бы, если сумки нет, а то неровён час зацепитесь, скоба слетит, и через четыре секунды от вас ничего не останется.
А почему через четыре? заинтересованно спросил паренёк.
Лавр вздохнул: Это время горения замедлителя запала, пояснил он и строго посмотрел на солдата, вы-то человек с опытом, войну прошли. Что ж не подскажите юноше, как граната работает.
Ох, ты ж Господи! Верно! солдат суетливо всплеснул руками, а ну Лёшка, быстро снимай свои цацки, только гляди аккуратно! Да в карман положи!
Он вышел на Гоголевскую, пошёл по направлению к центру и, проходя мимо Базовской, невольно замедлил шаг. Вот в этом доме убили грузинского мануфактурщика вместе с работником, а в том жила хорошая девушка Татьяна Берёзкина, которая очень любила рисовать. Он закурил, прикрывая огонёк от ветра, и подумал: «Наверное, не только преступника тянет на место преступления, но и сыщика на место первого раскрытия».
Несмотря на то, что прошло больше десяти лет, картина давнего, канувшего в архивную лету убийства, встала перед глазами до мельчайших подробностей. Подгоняемый воспоминаниями, он дошёл до Дворца наказного атамана и остановился. Ему было хорошо знакомо это небольшое с красивым фасадом здание. Над парадным входом висело красное знамя, а под ажурным козырьком стоял часовой в старенькой шинели с прожжённой полою, но в ослепительно начищенных ботинках с обмотками. Весеннее солнце яркой искоркой играло на потёртом кончике воронёного штыка.
***
Лавр подошёл и молча протянул мандат. Часовой, шевеля губами, внимательно прочитал его и, откашлявшись, произнёс: На второй этаж, третья дверь справа. Председатель ревкома товарищ Полуян там будут.
Войдя в просторный, не потерявший прошлого великолепия холл, Ермаков внимательно огляделся. Повсюду сновали люди в военной форме, с оружием и бумагами. Из кабинетов постоянно выходили и заходили люди.
Ты меня подводами обеспечь! На чём я людей на работы вывозить буду? разносился по коридору громкий голос. Он издали заглянул в распахнутую настежь дверь. Коренастый мужчина, в зелёных, подшитых кожей галифе и кожаной куртке, весь перетянутый ремнями, расхаживал по кабинету, цепляясь за мебель ножнами шашки: Подвод пятнадцать как минимум надо! убеждал он человека в защитном френче и тонких металлических очках, который страдальчески потирал виски: Будут подводы, товарищ Резниченко, Сейчас, обожди немного, выпишу тебе наряд.
Не дожидаясь окончания разговора, Лавр направился дальше, но услышав диалог, доносившийся из соседнего кабинета, невольно приостановился. Высокая девушка в синем платье и красной кумачовой косынке, резко рубила ладонью воздух: Вы поймите, товарищ, кружку эсперантистов
44
45
46
У товарища Луначарского есть более важные задачи, отвечал невидимый собеседник, ликвидация безграмотности и беспризорность, вот над чем надо работать в первую очередь! А вы, товарищ Ершова, со своим эсперанто!
Девушка сорвалась на фальцет: Как вы, ответственный работник, собираетесь делать мировую революцию, не обучив пролетариат и трудовое крестьянство международному языку! Ответьте мне прямо! Как коммунист комсомольцу!
Ермаков вздохнул. Больше не отвлекаясь на доносившиеся отовсюду крики, он поднялся на второй этаж и остановился перед высокой дубовой дверью с приклеенной бумажной табличкой, на которой каллиграфическим подчерком было написано: «Председатель Кубчероблревкома товарищ Полуян Ян Васильевич».
Взявшись за резную медную ручку, Лавр замешкался: «Как к нему обращаться? Должность язык сломаешь!».
Пока он напряженно думал, дверь неожиданно открылась, и с озабоченным видом, держа в руках коленкоровую папку с латунными уголками, из кабинета выбежал молодой парень, тоже в кожаном реглане, только галифе у него были не зелёные, а красные.
Входите! сидевший в глубине просторного кабинета человек приглашающе махнул рукой.
«В конце концов, обращение по имени и отчеству ещё никто не отменял» подумал Лавр и вошёл в кабинет. За столом, заваленным кипой бумаг, сидел молодой мужчина с простым крестьянским лицом, густыми усами, крючковатым носом и зачёсанными назад волосами. Высокий, с залысинами лоб и внимательный изучающий взгляд серых глаз, выдавали природный ум и проницательность.
Слушаю вас! произнёс Полуян и коротким жестом указал на стул.
Лавр принял строевую стойку и, представившись, протянул мандат.
Присаживайтесь, Лавр Павлович, бросив быстрый взгляд на бумагу, сказал Ян Васильевич, и скупо улыбнулся, в ногах правды нет.
Прочитав мандат, он поднял глаза и несколько секунд внимательно рассматривал Ермакова: Скажите Лавр Павлович, сказал он, побарабанив пальцами по столу, всё, что здесь написано, правда?
Да, коротко ответил он.
Люди, которые подписали ваш мандат, видели вас впервые. Почему они вам поверили?
Меня лично знает товарищ Донская, медленно ответил Лавр, и, прекрасно понимая, что следующим вопросом будет «Откуда вы её знаете?» продолжил: Мы знакомы с 1907 и поддерживали связь до 1917 года. У нас были дружеские отношения. Прежде чем выдать мне этот документ, они проверили достоверность представленных мною сведений.
Ну что ж, улыбнулся Полуян, будем считать ответ исчерпывающим. Они указывают, что вы мастер сыскного дела, это правда?
Лавр улыбнулся в ответ: Я служил в сыскном отделении и полагаю, что зарекомендовал себя только с положительной стороны. Когда я уходил на фронт, начальство настоятельно просило меня по окончании войны вернуться в сыск.
Ну что ж, думаю, товарищи Инденбаум
47
48
Кивнув головой на прощанье, Лавр повернулся и направился к двери.
Лавр Павлович, неожиданно сказал Полуян, ответьте, пожалуйста, на один вопрос. В мандате указано, что вы верите в торжество мировой революции. Откуда у вас эта уверенность?-