Угостишь сигареткой? слышу рядом знакомый голос.
Протягиваю пачку, совесть давит на затылок.
И зажигалку.
Передаю зажигалку, раздается звонкий удар пластика о металл. Следом в урну летит смятая пачка сигарет, и на скамейку садится тот, от кого я не рассчитывала больше услышать и слова.
Кать, почему ты мне не позвонила?
А ты бы ответил?
Не с первого раза, но ответил бы. Ты же знаешь
Знаю, тихо произношу я и опускаю голову на плечо друга.
Как ты? ласково спрашивает Тоша.
Ужасно, отвечаю честно.
Ты правда ему бутылку о башку разбила?
И такая версия есть? горько смеюсь я.
Ага, моя любимая. Но я не против услышать и оригинал.
Он не такой интересный.
И все-таки
Закусываю нижнюю губу, еле сдерживая слезы. Тоша опускает ладонь мне на макушку и гладит по волосам:
Сколько ты еще продержишься? До меня успеем доехать?
Лучше ко мне.
Глава 2
Открываю холодильник и осматриваю полупустые стеклянные полки в надежде отыскать забытый кусочек «Камамбера». Сыр с плесенью ведь не может испортиться, верно? Выуживаю из нижнего ящика заветный сверток, вдобавок нахожу упаковку крабовых палочек и половинку лимона. Две бутылки вермута, стоящие на дверце, обещают скорое расслабление, и я хватаю добычу, из последних сил игнорируя огромную черную дыру в груди.
Из безалкогольного, я так понимаю, только вода? спрашивает Тоша. Я вообще-то за рулем.
Морщу лоб, жалостливо выгибая брови.
Ладно. Оставлю машину здесь, утром заберу.
Он шагает к шкафу с посудой, рыжие кудряшки пружинят при каждом движении, а мешковатая одежда скрывает хрупкую фигуру. Без ботинок на платформе он почти одного роста со мной. Помню, когда впервые его увидела, подумала, что смотрю в зеркало. Мы с Тошей похожи на разлученных в детстве близнецов, на этой почве и подружились. Правда, в искренность нашей дружбы верят не все.
У тебя тут как в хлеву, бурчит он.
Обвожу взглядом привычный беспорядок. В раковине армия грязных кружек и стаканов, на столе стопка книг, тетрадей и блокнотов, на стульях висит мятая одежда, на подоконнике разбросана косметика вперемешку с использованными ватными дисками. В хлеву, значит? Это он еще спальню не видел.
Меня почти два месяца здесь не было.
А если бы была, то все выглядело бы еще хуже, иронично бросает Тоша и тянется к верхней полке.
Верно, вздыхаю я и принимаюсь расчищать место на столе.
Усаживаемся друг напротив друга. Тоша разливает сыворотку правды и обезболивающее в одном флаконе по бокалам. Крупные теплые капли скользят по моим щекам. Больше нет смысла сдерживаться, да и сил тоже.
Прости меня, произношу тихо. Ты был прав. Во всем прав, а я
Кать, вот этого не надо, ладно? Я же знаю, что он поставил тебя перед выбором, а ты знаешь, как это его характеризует, с теплотой говорит Тоша.
Да, но я ведь выбрала его. И это уже характеризует меня как безмозглую идиотку.
Тоша морщит аккуратный нос, усыпанный веснушками, и мотает головой:
Прекращай! Смысл дружеских посиделок в том, чтобы обсуждать того, кого нет. Давай выкладывай, что стряслось на этот раз?
Холодное стекло обжигает пальцы, делаю первый большой глоток и крепко зажмуриваюсь от резкого насыщенного вкуса горных трав и белого винограда. Понятия не имею, за какие заслуги мне в друзья досталось это рыжее понимающее чудо, но сейчас я готова благодарить всех богов на свете за то, что он рядом. За то, что даже после всего он от меня не отказался.
Ничего нового, нервно усмехаюсь я и вытираю тыльной стороной ладони слезы, капающие с подбородка. Я поймала веселого Ромашку с очередной девицей на коленях, а в ответ услышала банальное: «Ты все не так поняла, я могу объяснить».
И как? Объяснил?
О-о-о да! Сказал, что перепутал ее со мной. Она была коротко стриженной блондинкой, если что. Я довольно жестко отправила Рому к окулисту, а он послал меня в ад. На этом и разошлись.
Это ведь не все, верно? пытливо прищуривается Тоша. Рома был не просто пьян, и вы не просто послали друг друга.
Отворачиваюсь, прижимая бокал к горячей мокрой щеке. Сердце болезненно вздрагивает, а запястья ноют, словно их сжимают грубые пальцы.
Ясно, с тихой печалью и царапающим душу сочувствием произносит Тоша.
Это конец. Я больше к нему не вернусь. Не смогу.
Друг тяжело вздыхает и болтает напитком в бокале:
Я уже слышал это. Раза три или даже четыре. Самое идиотское, Кать, что вы оба зависимы. Рома от этой дряни, а ты от него.
Колючая правда оплетает шею ветвью дикой розы, шипы вонзаются в кожу, но сладкий цветочный запах дарит короткое ощущение эйфории.
Я ведь люблю его, выдавливаю сквозь жалобный всхлип и тут же запиваю горечь обиды.
Да, я знаю. Только что в этом хорошего, Кать? Разве все происходящее того стоит?
В воспоминаниях проносятся милые моменты. Утренние сонные объятия, беготня голышом по квартире, завывание старых песен в пустом сквере, стоя на скамейке с бутылкой джина в руке. Страстные серо-голубые глаза, хриплый шепот «люблю тебя», разговоры по душам на заднем сиденье машины, совместные планы на будущее. Каждое из этих воспоминаний прибито к сердцу прочными скобами строительного степлера. Их нельзя вытащить, не поранившись.
Он тоже меня любит. Правда. Очень любит.
И все? Думаешь, этого достаточно? спрашивает Тоша без упрека, лишь с нежной осторожностью и мягким светом, которым старается вывести меня из лабиринта заблуждений.
Думала, что да, кисло хмыкаю я и делаю еще несколько внушительных глотков. Любовь побеждает все, так пишут.
В жизни все немного сложнее.
Это я уже поняла.
Кать, тебе нужно это пережить, и тогда
Мне нужно отвлечься, перебиваю я, хватая бутылку, и наливаю себе еще.
Что ты имеешь в виду? настороженно спрашивает Тоша.
То, что у меня уже есть новый план.
Я об этом пожалею, но что за план?
Быстро пересказываю события сегодняшнего дня. Встреча с принцем, оказавшимся преподавателем, спор с Таней и Нелей. Тоша молча слушает, и с каждой секундой его глаза раскрываются все шире и шире.
Ты ведь это не серьезно? подрагивающим от возмущения голосом спрашивает Тоша.
Более чем.
Нет! Я против! жестко заявляет он. Кать, пора уже остановиться и попробовать что-то нормальное. Ты же видишь, что эти книжные игры не работают так, как тебе бы хотелось. Не обижайся, но это похоже на помешательство. Только вдумайся, ты влюбила в себя самого отбитого типа нашего универа и страдаешь из-за него, потому что хотела почувствовать себя героиней романа! А теперь, чтобы не выпадать из образа, поспорила на препода с двумя стервами и собираешься охмурить и его! Да ты даже в друзья себе выбрала меня!
Я не знала, что
У меня в руках был чертов «Грозовой перевал»! Первые пять минут мы обсуждали творчество Эмили и Шарлотты Бронте, а после переключились на Анну Тодд!
И что? Как это связано?
Да в общем-то никак, но факт остается фактом. Ты снова впихнула в свою жизнь книжный шаблон.
Сердце в мгновение схлопывается, превращаясь в тонкий бумажный лист. Сгибается пополам, еще раз и еще. Каждый сгиб приносит острую боль, что выливается слезами, и в конечном итоге остается лишь мятый шарик, звенящий агонией под ребрами.
И что?! вскипаю я. Что тут такого?! Да, я хочу быть героиней романа! Да, хочу быть писателем! Да, мать твою, я собираюсь в еще одно сумасшедшее приключение, которое может обернуться очередным армагеддоном, потому что если я этого не сделаю, то вернусь к Роме! Если меня ничего не будет держать, я снова Замолкаю, потому что рыдания утягивают на дно отчаяния.
Кать, с нежностью зовет Тоша.
Я правда люблю его, понимаешь? Стоит ему прийти и сказать, что все изменится, я поверю. Это сейчас все просто. Сижу здесь и рассказываю, какой он козел, но рядом с ним Прикладываю пальцы к вискам и растопыриваю их, изображая взрыв: Пуф! Мозг отключается.