А тут ты старше выглядишь, сообщает мне любимая. Лет на тридцать, насколько я помню.
Ну ты где-то также, произношу я, укладывая ее на ровную поверхность и оглядываясь в поисках хоть какой-нибудь одежды. Если это не очередной виртуал, то ситуация у нас так себе.
Что ты имеешь в виду? интересуется Светка, оглядываясь и присаживаясь.
Похоже на первые модели гибернаторов, объясняю я. И значит, это либо космический корабль, либо
Поняла, кивает жена. Во-о-он там шкафы, по идее и одежда?
Подхожу к шкафам, которые, на мой взгляд, выглядят вполне обычно. Действительно одежда, по виду которой я бы предположил все-таки космический корабль. Да и возраст наш намекает. Тем не менее, ситуация интересная, особенно, учитывая красные огоньки у остальных ванн. Вздохнувшая Светка натягивает на себя одежду, тем же занимаюсь и я. Думать о том, не очередной ли это виртуал, не хочется совершенно.
Насколько я помню архитектуру таких кораблей, говорит любимая. Рубка там, а спасательные капсулы
Подожди минутку, прошу я и возвращаюсь в предыдущее помещение.
М-да, тут можно особо и не рассматривать. Судя по некоторым специфическим признакам, все лежащие мертвы примерно сутки или двое. Пожимая плечами, я возвращаюсь к Светке. Она и сама все понимает по моему лицу, поэтому вздыхает, отправляясь в сторону рубки корабля.
Такие судна, если их можно так назвать, я видел только в музее Потерянных Рас. Потерянные значит полностью вымершие. Народ Адив встречал подобные корабли-могильники, поэтому есть в них что-то знакомое. Но мы то выглядим людьми, поэтому есть еще одна версия всех усыпили на время ядерной зимы. При этом тело медленно, но взрослеет, если гибернатор примитивный.
То есть или сейчас XXII- XXIII век и мы в бункере, или же мы на неизвестном корабле и в далекой галактике. Простите Звезды Светка просто идет вперед, поднимаясь по лестницам. Лифты тут тоже есть, но пользоваться ими я не рискую. Освещение, скорее, аварийное, воздух, правда, есть.
Очередная дверь скрипит, но открывается совсем немного. Светка смотрит на меня, а я только вздыхаю и помогаю отчаянно скрипящему механизму грубой силой. Перед нами открывается центр управления. Черный космос с мириадами сияющих звезд мгновенно отметает одну из версий, а скелеты в креслах управления наводят на совершенно другие мысли. Почему они умерли?
Вить, зовет меня Светка. Смотри, как интересно.
На мерцающей панели мигает надпись. Надпись на русском языке вызывает еще больше вопросов: «Реактор А отключен. Реактор Б перегрет. Необходима эвакуация».
Это не интересно, говорю я, тыкая пальцами в сенсорную панель. Это совсем не интересно, потому что исправных шлюпок тут две, а реактор протянет в таком режиме сутки. Может быть, чуть больше.
И что будем делать? деловито интересуется любимая супруга.
Учитывая, что мы входим в звездную систему, подозрительно напоминающую Солнечную? отвечаю я вопросом на вопрос.
На большом экране, напоминающем просто остекленение, видна проплывающая мимо и легко узнаваемая планета. Поскольку такого не может быть, ощущение виртуальной реальности усиливается. У меня возникает четкая мысль, что мы сошли с ума и видим картины собственного бреда.
Идем к Земле, вздыхает Светка. Часа через четыре, да?
Да, где-то так, киваю я. Надо попытаться перехватить передачи и выяснить, хотя бы год тут какой.
Смахнув скелет, рассыпавшийся прахом, усаживаюсь в кресло и сажаю туда же Светку. Корабль-переселенец, на котором, по утверждению мозга корабля, было что-то около полумиллиона человек, потерял основные секции в результате столкновения с небесным телом. Эту информацию содержит бортовой журнал. Сейчас живых здесь только двое мы.
Не самая любимая нами планета растет на глазах. Что нас там ждет, не знает никто, в том числе и мы. Набор спасательной шлюпки нуждается в ревизии, но, по идее, эти корабли предназначены для обеспечения выживания экипажа в абсолютно любых условиях. Насколько я помню, экспонаты музейные. Другое дело, что тем экспонатам бывало и тысячи, если не миллионы лет, а к динозаврам я не хочу.
Пока приближаемся, программирую аварийные маяки. Взывать к «своим» бесполезно, никто не полетит спасать корабль-переселенец. Их отправляли по разным причинам, но всегда по принципу: «запустили и забыли». Поэтому я настраиваю один из зондов на сигналы в стандарте Адив, а второй на универсальные сигналы бедствия с указанием потенциальной опасности планеты. Все-таки к людям этой планеты и я, и Светка относимся очень сложно.
Планета становится все ближе и ближе, поэтому я отстреливаю один маяк на дрейф, а второй в сторону спутника, который, если я правильно помню, называется Луна. Теперь если кто-то будет пролетать мимо услышит, а нет, так лет через пятьдесят сигнал поймает форпост Адив. Поэтому все не так плохо.
Увидев на экране нечто понятное, Светка наклоняется и начинает очень быстро работать с клавиатурой. Ничего нового человечество не придумало и стандарт клавиатуры сохраняется веками, и пиктограммы везде одни и те же, поэтому нам удобно работать с техникой вроде бы чужого корабля. К тому же, память тела никуда не исчезает. До момента истины остается совсем немного времени.
Все-таки остается вопрос это очередной виртуал, мой бред или реальность?
Глава четвертая
Светлана Фишер
Я слушаю перехват земных передач. У нас нет особого выбора, разве что перевести реактор в половинную мощность. Это позволит выиграть время и подумать о натурализации.
До нашего рождения два года. Сначала я думала лететь, искать родителей, предупредить их, но Витька остановил меня одним-единственным вопросом. Он у нас один на двоих: «А где конкретно?». Я не помню, где жила до Германии. Витька тоже не помнит, кроме отдельных картин. Нашу память Гэлирия восстановила давным-давно, но осталась она с телами, а у нас есть только образы.
Витьки нет даже в проекте, где живут мои родители неизвестно.
Вить, а по фамилии можно найти? интересуюсь я, на что муж тяжело вздыхает.
Ты представляешь, грустно улыбается Витька. Сколько Кохов и Фишеров на свете? Предположим, нужного Коха пока нет даже теоретически, как нет Гэлирии на орбите, но Фишеры
Да, ты прав, киваю я, принимая его аргументы. Значит, не получится всех сразу спасти. Что тогда делаем?
В Швейцарии бессмысленно, муж явно не хочет думать о том, что внизу тридцатый год, а перед нами не самая простая задача. Когда дети туда попадут, уже поздно будет.
Значит, Германия уточняю я. Все равно не представляю, как мы можем легализоваться. Может, у Витьки есть мысли?
Витька поднимает меня, собираясь идти куда-то. При этом он сильно задумчив, что означает у него есть план и он его продумывает. Я смотрю на него с надеждой, и муж кивает, понимая, что мне любопытно. Тянусь к его руке, и оказываюсь в объятиях самого любимого человека на свете.
Надо проверить комплектность и возможности шлюпок, шепчет мне в ушко Витька, нежно целуя в висок.
Когда ты так делаешь, я не способна думать, признаюсь ему, и муж улыбается.
Пойдем, предлагает он.
Мы идем по направлению к выходу из рубки управления кораблем. Лифты теперь точно не действуют. На всем судне работает только рубка, переход к шлюпочной палубе и сама палуба. Остальное обесточено и отключено от системы жизнеобеспечения, чтобы дать нам время. Нам очень нужно время, чтобы определить, куда именно попадаем и подготовиться. Технологии корабля древние только для нас, Землю они опережают на тысячелетие, да еще и спасательные протоколы во все времена рассчитывались, в том числе и на враждебное окружение. Интересно, как здесь?