Холостяк. Выжить после развода - Виталий Штольман

Виталий Штольман

Холостяк. Выжить после развода

Все персонажи и события вымышлены, а совпадения случайны.

Отсылки к культовым вещам являются данью глубокого уважения автора.

Пролог

Иногда один неверный шаг отправляет человека в полет ко дну пропасти, где ничего хорошего его точно не ждет. В этой истории у меня не было ни основного парашюта, ни уж тем более запасного. Невесомость и ускорение свободного падения. Вот где я очутился. Надолго ли и достиг ли я дна? Вам придется потерпеть, ибо об этом моя книга.

Жизнь обычно закаляет людей, но у меня же все было иначе. Однажды в кофейне я встретил свою первую любовь. Да-да, как в кино. Все так и было. Я щелкал лицом, смотря на божественные донаты, что обменяла на деньги добрая тетушка из Средней Азии. На полном ходу в меня влетела моя ненаглядная. Спустя десять лет как ее злой отец увез от меня в дальние дали. Десять лет о ней ни слуху ни духу. Я уж начал забывать даже не то, как она выглядит, а как любил ее. Этот гормональный подъем пубертатного периода казался лишь одним из теплых воспоминаний из прошлого. Не более и не менее. А тут на тебе!

У нее вообще это хорошо получалось выбивать из-под меня землю. Всегда. И тут завертелось, закрутилось. Искра, буря, безумие. Моя прекрасная Евгения окружила меня заботой и теплом, которых я не был достоин. Почему? Удобно было. Я посадил свою тощую задницу на ее хрупкие плечи, да еще и болтал ногами. Она ворчала, но спасала меня каждый раз, когда судьба лихо закручивалась в повороте на сто восемьдесят градусов. Женька была моим ангелом-хранителем. А я? А я охуел, говоря по-русски. Ну не сразу, конечно же. Нельзя ж взять так резко и охуеть никто тебя, голубчика такого, терпеть не будет. Но если сей процесс выстроить в систему и методично, маленькими шажочками понижать планку ожиданий от тебя, то когда у жены придет осознание, какого дракона она приручила, будет уже поздно. Пути назад нет. Добрый вечер! Как в той присказке про лягушку, которую сварили в котле.

Я бросил работу в перспективном стартапе, ибо это не принесло мне никакого морального удовлетворения. У меня появилась четкая цель стать писателем. Жена уже перестала удивляться, родственники давно списали со счетов, а друзьям моим было абсолютно по барабану, ибо я и раньше на пьянках веселил их разными историями, да и дружба строится на несколько иных принципах взаимоотношений между людьми. К слову, литературной струей в мою жизнь занесло массу прохиндеев от искусства, коих жизнь потрепала не меньше, чем меня, а творения с вытворяниями были единственным глотком воздуха, что заставляли жить в мире.

К своим тридцати трем годам за плечами я имел два романа, один из которых был так и не дописан, два небольших сборника рассказов, толстенную медицинскую книжку, квартиру в Люберцах, доставшуюся мне от бабушки по наследству, красавицу жену и огромные претензии к этому миру, ибо Лермонтовым я, к сожалению, так и не стал. Я даже не умер на дуэли в двадцать шесть. В общем, ничего общего. До Пушкина мне еще четыре года, а до Чехова восемь. А пока я не написал свои «Капитанскую дочку» и «Вишневый сад», надо держаться подальше от ретивых до стрельбы мужиков и туберкулеза. Помирать рано, ибо безвестность не входит в мои планы, да и своего Печорина я еще не создал.

Глава 1

Утро было прекрасным, до тех пор пока я не попал в развод. После тщательной чистки зубов я направлялся на балкон, чтобы выкурить свою первую сигаретку. Что может быть прекраснее утренней сигаретки? Тот, кто курит, сейчас сто процентов пустил слюну, вспоминая то великолепное чувство, когда табак предается огню и попадает еще в полусонный организм. Это ли не счастье? Однако гармонию разрушила моя ненаглядная, чтоб ее. У женщин эта суперспособность, похоже, передается на генетическом уровне. Интересно: это создатель накосячил или намеренно создал прекрасных дам такими, чтоб нам не жилось уж слишком хорошо? Белые полосы должны сменяться черными такова природа, от нее никуда не деться. Мне такой расклад не нравился, но кто меня вообще об этом спрашивал? Глаза жены наливались кровью, рука инстинктивно тянулась к скалке, а я обреченно затягивал никотин в свои легкие, даже не подозревая, что львица уже приготовилась к прыжку на свою жертву.

 Я памятник для тебя какой или что?  напомнила о своем существовании жена.

На подобные вопросы нет правильного ответа. Проще было бежать, чем выкручиваться. Женька стояла посреди кухни, держа в руке маленький крючок для кухонного полотенца. Представляете, дело было в крючке, маленькой пластмассовой штучке. Раздуть из мухи слона это так по-женски, хотя тут, наверно, я все-таки виноват, как и в любой другой ситуации, по версии моей супружницы.

Его обещал ей вкрутить в стену еще две недели назад. Думаю, моя ненаглядная справилась бы и сама. Благо руки у нее откуда надо растут, однако ж ее функционал не был столь обширен, чтобы освоить такое чудо техники как перфоратор. Стены-то у нас о-го-го, при царе еще строили. Тогда-то умели строить. Вон соседние хрущевки уже доживают свой век, а наши красные кирпичи все стоят и еще столько же простоят, чего им будет. В общем, крючок был, а проблемы, что он нес за собой, увеличивались в геометрической прогрессии моего простоя и пустых обещаний о том, что я обязательно сделаю это завтра. Завтра что-то недостижимое в моей реальности. Мир относителен, как не крути, только вот объясните сие моей жене.

Женька совсем не игриво, а больше с вызовом и претензией крутила в руках этот чертов крючок, а глаза ее рентгеновским излучением исследовали мое нутро.

 Жень, ну чего ты начинаешь? Повешу я тебе этот крючок!

 Ты вчера так говорил, и позавчера, и позапозавчера!

 Занят был.

 Чем? Который год уже сидишь на моей хрупкой шее. Сил уже моих больше нет!

 Писал новый рассказ. «Один день из жизни токаря шестого разряда» называется. Там у человека день-дребедень, все через жопу.

 Прям как у тебя! Вся жизнь!

 Жень, что ты вот начинаешь, а? Не вся жизнь у меня жопа! Есть и светлые полосы, ты вот, например.

 Штольман, как мне все это надоело!

Женька бросила в меня крючок, но ловкость в моем увядающем теле еще присутствовала, я мастерски уклонился, словно Нео из «Матрицы» от пуль, пущенных агентом Смитом. Снаряд вылетел через открытую балконную дверь на улицу. Разорвался он, похоже, где-то там, а взрывная волна накрыла меня здесь из уст моей ненаглядной.

 Виталя, как ты мне дорог! Я разведусь с тобой, понял?

«Шутит!»  подумал я и решил помолчать, в такие моменты лучше не подливать масла в огонь, знаем плавали, она выговорится, остынет и все будет ок, по крайней мере у меня.

 Я выходила замуж за нормального мужика с перспективной работой и большими планами на жизнь.

«Виталя, че ты как тряпка, вылезай из-под каблука! Давай осади ее! Ни с кем она не разведется, это так понты, как обычно, воздух посотрясать!  говорил мне мой внутренний голос.  Чего-то она много разговаривать стала! А сейчас у тебя не перспективная работа? Ты, епт, писатель! А планы у тебя какие? О-го-го. Пулитцера надо брать, а там, может, и Нобеля. А ты тут позволяешь ей размазывать тебя по ламинату!»

 А сейчас посмотри на себя! Не работаешь! Пьешь постоянно! Книги твои никто не покупает! Виталя, ты не великий писатель, ты графоман.

У меня аж руки затряслись. Назвать гения, хоть и непризнанного, графоманом это уже чересчур.

 Чего ты сказала?  зло ответил я.

 А то и сказала! Был бы ты гением, тебя бы читали! А тебя, кроме друзей твоих алкашей, никто и не читает.

 Во-первых, я гений, опережающий свое время, а во-вторых, мои друзья не алкаши, а тонкие и ранимые творческие личности с глубинным мышлением, которое простым обывателям не постичь никогда, ибо слишком широко для вашего понимания, сечешь?