Он поклялся себе впредь брать вперед деньги с ночных пассажиров. Локтев, злой на женщину, на себя, на спящий город, на весь окружающий мир, рванул машину с места. Теперь он представлял себе длинную скучную дорогу до Кунцево. И злился ещё сильнее.
Женщина молчала, то ли не хотела больше скрывать усталости, то ли делала вид, будто на кого-то обиделась. Но на кого здесь обижаться? Разве что на свою короткую память. Локтев, проскочив перекресток на желтый сигнал светофора, свернул налево, прибавил газу. Давно не выпадало такого неудачного дня, такой бестолковой ночи.
– А вы, я заметила, тоже не москвич?
– С чего вы взяли?
Локтев повернул голову к пассажирке.
– Город плохо знаете.
– Я родился в Москве и здесь ро…
* * * *
Локтев перевел взгляд на дорогу и не успел закончить фразу, оборвав себя на полуслове. Неизвестно откуда прямо перед капотом возникла долговязая мужская фигура. Ногой Локтев утопил педаль тормоза, что есть силы, вывернул руль вправо. На мгновение он увидел совсем близко бледное, как молодая луна, перекошенное от ужаса мужское лицо.
Увидел стеклянные, вылезшие из орбит глаза. Это лицо появилось и исчезло в кромешной тьме. Раздался смачный хлопок, будто с высоты пятого этажа на капот автомобиля уронили пакет молока, лопнувший от удара. Пассажирка вжала голову в плечи, обеими руками вцепилась в подушку сидения.
Протяжно взвизгнули тормоза. Машина пошла юзом, развернулась в обратном направлении. Женщина, широко раскрыв рот, закричала. Автомобиль вылетел на встречную полосу, замедлив ход, коснулся двумя правыми колесами бордюрного камня, проехав ещё десяток метров. Наконец, остановился.
С шумом выпустив из себя воздух, Локтев оторвал от баранки вдруг занемевшие ладони. Он хотел что-то сказать, но слов не было. Женщина прижала руки к груди и тяжело задышала.
– Боже мой, – сказал она.
– Все, приехали, – ответил Локтев.
Распахнув дверцу, он выбрался из машины, огляделся по сторонам. Никого. Куда же делся тот мужик с бледным лицом? Локтев пересек белую полосу разделительной линии. Вон он, лежит на обочине, похожий на длинный бесформенный мешок. Локтев сделал несколько быстрых шагов вперед, наклонился над телом, присел на корточки. За спиной хлопнула дверца, Локтев обернулся.
Женщина, стояла на мостовой, глядя вперед себя пустыми черными глазами.
Локтев вытянул руку вперед, прижал пальцы к шее мужчины. Пульса нет. Что же делать? Нужно немедленно вызывать милицию. И, разумеется, «скорую». Господи, есть ли в этом районе хоть один телефон-автомат? Едва ли.
А если есть, где его искать? Темно. Нет, не отыщешь телефонную будку такой темнотище. Так что же делать? Сидя на корточках, Локтев тупо разглядывал лицо мужчины, желтоватое, с синюшными кругами под глазами. Разглядывал быстро росшую в размере черную лужицу крови под головой.
– Что вы наделали…
Женщина стояла над Локтевым. Она размазывала платком по влажному лицу потекшую вместе со слезами тушь для ресниц.
– Что же вы наделали…
– А что я наделал? – поднял голову Локтев.
– Вы его убили.
– Этот черт сам бросился под колеса. И откуда он только взялся на пустой дороге?
– Вы… Вы убили человека. Убили.
– Тьфу, черт. Никого я не убивал.
Локтев решил, что у женщины что-то вроде эмоционального шока, он хотел что-то ответить, но промолчал. Хотел плюнуть, но в горле пересохло, язык стал сухим и шершавым.
– Мне страшно, – сказала женщина.
Подтеки крови на бордюрном камне. Видимо, отброшенный ударом, человек пролетел в воздухе десяток метров, ударился головой об этот камень или мостовую. Короткий полет, быстрое падение. Все, конец.
По виду мужчине лет сорок, может, тридцать восемь. Мог бы ещё пожить, погулять, побегать, нарушить правила дорожного движения. Но не судьба. Серая майка задралась до самой груди, из-под неё выглядывает плоский волосатый живот. Темные тренировочные брюки с широкими красными полосками, похожими на генеральские лампасы, ноги босые.
Носки покойный не носил – вот что можно определенно сказать об этом человеке.
А где же его обувь? Локтев повертел головой из стороны в сторону. В воздухе плавает тополиный пух, его много, он везде. А где обувь? Вон она, под дальним фонарем валяются то ли кроссовки, то ли ботинки.
– Мне страшно, – повторила женщина.
– Почему страшно?
– Вы убили человека. У вас руки в крови. Я боюсь.
– Да отстань ты от меня.