Но, видимо, те рыбаки знали о её наличии , и, по всей вероятности хотели использовать свои снасти, именно в этом месте.
А потом, на наших глазах, и случилось то самое «кино».
Под той стороной реки, течение было гораздо сильнее, чем везде. Лодку «рыбаков», подхватило течением и бросило одной стороной на мель. Мужики выскочили из лодки, начали перетаскивать её через мель, в более глубокое место, но не успели на каких-то пару минут..
Было видно, как вниз по течению, почти вплотную к правому берегу, в район той же мели, выскочила еще одна лодка и, не доходя метров двадцать до лодки рыбаков, на ней прогремел страшный взрыв. Нас, троих, отбросило к стенке канавы, хорошо, что мы сидели, а не стояли.
Взрывная волна, с бешенной силой, ударила в разные стороны, но так, как вверх-вниз ровно текла река, правый берег бы пологим, поэтому основной удар приняла себя береговая круча по левому берегу.. Нам повезло. Где-то метров в пятнадцати от нашей канавы, от берега оторвало кусок кручи, в несколько десятков тонн и вся эта масса земли, рухнула в воду.
Мы лежали в канаве, боясь шелохнуться. Когда улеглась пыль, выглянули из нашего укрытия. Как-то даже неприятно и обидно сталоОказалось, что жизнь продолжается; и все также спокойно бежит на Юг Днестр и никаких следов недавней катастрофы не осталось. Ни лодок, ни снастей, ни рыбы, и ни людей Расскажи кому-нибудь не поверят. Не зря видно наш командир, Гриша, взял нас с собой, как свидетелей. Хотя он ожидал совсем другого действия . Не зря же взял из дома старую тюлевую занавеску и несколько вязаных сумок-«авосек».
Наверняка, он знал, что будут глушить рыбу и надеялся, что нам тоже что-то достанется, не зря же говорил- делайте, как я, то есть -собирайте рыбу, которую прибьет к нашему берегу. Но не получилось. Рассказывать об этом мы не имели право, иначе могли быть серьезные последствия. Позже, через Гришу, мы узнали, что группа взрослых ребят, нашли ящик мин от германского миномета «Ванюши» и решили за короткое время, вечером, наглушить рыбы. Все сделали правильно и все точно рассчитали. В старую лодку положили ящик мин, сделали толовый взрыватель. Один из них должен был , выше по течению вывести бомбу на стремнину, под ту сторону реки, зажечь шнур к взрывателю и сойти на берег на той стороне, а потом спокойно вернуться в село , выше по реке, на пароме.
Другая группа, с лодкой и снастями, должно была бы собирать оглушенную рыбу в районе мели и быстро убираться оттуда на ту сторону реки, но они не рассчитали ситуацию с мелью и все погибли.
Кто был в составе той группы, знал только один человек, но, по слухам, он сразу куда-то уехал, и никто искать его не собирался.
Когда мы шли домой от речки, Гриша очень серьезно напомнил нам с Колькой, чтобы нигде, никогда и ни с кем об этом случае не говорили, иначе могут быть очень большие неприятности очень у многих людей в том числе и у наших родителей, да и у него (Гриши) тоже.
Дело в том, что ту картину на реке, скорее всего, видели не только мы, а это уже более, чем опасно. Особенно, сказал нам Гриша, -ни слова ребятам из нашей компании, так будет лучше. Они все равно от кого-то узнают, что и как было, но вы этого НЕ ЗНАЕТЕ!.
Так потом и получилось. И уже наши ребята рассказывали (нам!) в разных вариантах ту историю. Мы только с удивлением её слушали, но в разговоры на эту тему- никогда не вступали. Никогда.
Глава третья
Прошло время. Где-то в середине марта какого-то года, на нашем очередном «уличном совете», Гриша неожиданно поднял вопрос о питании. Вначале он вспомнил, как зимой сорок шестого года, моя мама, вместе со мной, пришла за чем-то, к маме Гриши. Увидев его худое осунувшееся лицо, мама (моя) спросила, а чего он такой худой, на что Гриша тут же ответил: « Та тож ныззя йсты нэма хлиба!». Вполне резонно.
Теперь он сам спрашивал у Лени Шумейко и у того же Кольки, своего двоюродного брата, в присутствии всех нас Почему они такие худые?. Вроде и хлебные карточки уже убрали, и хлеб уже продают в магазине, а они по внешнему виду, хуже выглядят, чем в голодное время.
Леня Шумейко, честно признался, что постоянно хочет кушать. А мама одна, детей трое, колхоз деньги не платит. Похожее положение было и у Кольки Димитренко. Мама постоянно болеет, надо лекарства, колхоз деньги не дает, только трудодни начисляет, а когда будут деньги неизвестно. Запасы на зиму уже закончились. Так и перебиваемся с хлеба на воду. Гриша все это и сам знал, но хотел узнать, что ребята сами о себе думают.
Когда все выговорились, он подвел неутешительные итоги общей беседы, а потом сказал: « Нам бы еще пару месяцев продержаться. В маю черешня пойдет, потом шелковица, абрикосы зеленые, овощи, зелень разная, да и акация, в конце концов -зацветет. Но до мая надо еще дожить. А так , как плохо сегодня многим, если не всем, то можно сказать с уверенностью только одно- никто из посторонних, нам сегодня ничего не выставит, в плане еды, и это значит, что надо искать и находить что-нибудь съестное, внутри нашей компании. Не все ваши семьи живут одинаково, и было бы очень неплохо, если бы мы смогли чем-то помочь друг другу, хотя бы в этот труднейший переходной период, между зимой и летом.